Пройдя по темному каменному проходу, мы оказались перед тяжелой почерневшей дубовой дверью, обитой железными скобами. Управляющий распахнул дверь — и перед нами предстал огромный зал старинного замка.
Вдоль стен тянулись длинные резные столы со скамьями. К каменным колоннам, поддерживавшим крышу, были подвешены старинные металлические кронштейны, проржавевшие от времени. На стенах висели старинные доспехи, геральдические щиты, алебарды, пики и знамена — огромная коллекция трофеев и наград, собранных за время кровавых войн в те годы, когда замок был фактически королевством в королевстве. В тусклом пламени свечей — другого освещения в зале не было — эта мрачная атмосфера казалась еще более зловещей.
— Владельцы замка Чилтон воевали многие века, — обводя зал рукой, сказал Уильям Коуэт.
Мы прошли через зал и ступили в темный коридор. Я молча следовал за управляющим.
— Фредерик, юный наследник графа, слаб здоровьем, — тихо говорил он, пока мы двигались по коридору. — Смерть отца чуть не убила его самого. А теперь еще это ужасное испытание, которое предстоит ему сегодня ночью.
Остановившись возле деревянной двери с резьбой в виде лилий и узоров, Коуэт бросил на меня загадочный взгляд и постучал.
Из-за двери спросили, кто там. Управляющий назвал свое имя. Звякнул тяжелый засов, и дверь распахнулась.
Если когда-то Чилтон-Пейны и были лихими вояками, то за прошедшие столетия их воинский дух выветрился, ярким примером чему служил юный наследник, тринадцатый граф Чилтонский. Я увидел худосочного и бледного юнца с темными запавшими глазами, полными страха и обреченности. Его костюм был невероятно старомоден и от этого казался театральным: темно-зеленая бархатная куртка и такие же брюки, зеленый атласный пояс, на шее и запястьях — пышные белые кружева.
Юноша нехотя кивнул нам и закрыл дверь. Стены его комнаты были увешаны старинными гобеленами с изображениями охоты и битв. Из-за сквозняка гобелены чуть заметно шевелились, отчего казалось, что они существуют сами по себе. В одном углу комнаты стояла старинная кровать, в другом — большой письменный стол с агатовой настольной лампой.
После короткого знакомства и объяснения, как; и почему я оказался в замке, управляющий спросил его сиятельство лорда, готов ли тот к посещению тайной комнаты.
И без того бледное лицо наследника стало еще бледнее. Тем не менее он кивнул и шагнул в коридор. Мы двинулись за ним.
Уильям Коуэт прошел вперед и возглавил шествие, граф следовал за ним, позади шел я.
Дойдя до конца коридора, управляющий открыл дверь старой кладовой, где заранее оставил свечи, стамеску, кирку и кувалду. Сложил все это в кожаный мешок, взвалил мешок на плечо, взял с полки факел, зажег его и подождал, пока огонь разгорится. Затем закрыл дверь кладовки и кивком пригласил нас следовать за собой.
Мы подошли к каменной винтовой лестнице, круто уходившей вниз. Подняв факел над головой, управляющий начал спускаться. Мы молча пошли за ним.
Я насчитал пятьдесят ступенек. По мере того как мы спускались ниже, каменные ступеньки становились холодными и влажными; воздух также похолодел, но этот холод не освежал. От него несло сыростью и плесенью.
Ступеньки вывели нас к туннелю, где стояли непроглядная тьма и гробовая тишина.
Управляющий поднял факел.
— Считается, что замок Чилтон строили норманны, однако ходят слухи, что он возведен на руинах какого-то саксонского замка — Нахмурившись, он заглянул в туннель. — А может быть, и более древнего сооружения.
Коуэт на секунду остановился, к чему-то прислушиваясь. Бросил на нас быстрый взгляд и направился в туннель.
Я, дрожа, шагал за юным графом. Мертвый ледяной холод подземелья пробирал до костей. Камни под ногами были покрыты скользкой слизью. Мне хотелось яркого света, но у нас не было ничего, кроме тусклого пляшущего огонька факела.
Через некоторое время управляющий вновь остановился и к чему-то прислушался, но вокруг царила полная тишина, и он двинулся дальше.
Туннель закончился еще одной лестницей, тоже ведущей вниз. Пройдя пятнадцать ступенек, мы вошли в другой туннель — по всей видимости, вырубленный в скале, на которой возвышался замок. Его стены были покрыты белыми разводами селитры. В ледяном воздухе стоял сильный запах плесени и еще чего-то отвратительного.
Наконец управляющий остановился, поднял факел и сбросил с плеча кожаный мешок. Мы замерли перед глухой стеной, сложенной из какого-то строительного камня. На ней тоже виднелись разводы селитры, но она явно появилась после того, как был построен замок.
Оглянувшись на нас, Уильям Коуэт протянул мне факел.
— Будьте любезны, держите его крепче. У меня, конечно, есть свечи, но…
Не договорив, он вынул из мешка кирку и изо всех сил ударил ею в стену. Стена оказалась крепкой; после нескольких ударов Коуэту все же удалось пробить дыру, и он принялся расширять ее с помощью кувалды. Я предложил ему подержать факел, чтобы я тоже поработал кувалдой, но он лишь покачал головой.
За все это время юный лорд не проронил ни слова. При виде бледного напряженного лица юноши я испытывал к нему жалость, хотя сам трясся от страха.
Внезапно Уильям Коуэт опустил кувалду, и наступила тишина. Взглянув на стену, я увидел, что разрушена лишь верхняя часть, а до пола остается еще фута два.
Коуэт нагнулся и стал рассматривать кладку.
— Прочная, — с таинственным видом сказал он. — Ладно, я оставлю все как есть. Через нее можно перешагнуть.
Целую минуту мы простояли возле стены, вглядываясь во тьму. Потом управляющий повесил на плечо мешок с инструментами, взял у меня факел и шагнул в проем. Мы последовали за ним.
Едва мы вошли в подземелье, как в нос ударил такой мерзкий запах, что нас едва не стошнило. Я слышал, как мои спутники жадно хватают ртом воздух.
В перерывах между приступами кашля управляющий сказал:
— Подождите, минуты через две это пройдет. Встаньте возле проема.
Через некоторое время мерзкая вонь и в самом деле начала ослабевать, и мы смогли вздохнуть свободнее.
Уильям Коуэт осветил факелом камеру, где мы находились. Я осторожно выглянул из-за его плеча.
Стояла полная тишина, и сначала я не увидел ничего, кроме стен в белых разводах и влажного каменного пола. Затем в дальнем углу внезапно загорелись две крошечные огненные точки. Я попытался внушить себе, что в свете факела вспыхнули два маленьких драгоценных камня, скажем, два рубина.
Однако я уже понял — вернее, почувствовал, — что это такое. Два красных глаза, не мигая, смотрели на нас.
— Стойте там, — тихо сказал нам управляющий.
Он прошел в дальний угол, остановился и вытянул руку с зажатым в ней факелом. Затем тяжело и прерывисто вздохнул.
Когда он заговорил, его голос звучал совсем иначе — как замогильный шепот.
— Подойдите, — сказал он этим странным, мертвым голосом.
Мы с Фредериком подошли к управляющему и встали возле него.
Увидев, кто скрючился на каменной скамье в дальнем углу подземелья, я едва не упал в обморок. На пару секунд у меня буквально остановилось сердце. Кровь застыла в жилах, голова закружилась. Я хотел закричать, но горло онемело.
Существо, сидевшее на каменной скамье, как будто выползло из ада. Его злобные сверкающие глаза говорили о том, что участь его крайне тяжела, и все же оно продолжает жить, хотя и превратилось в черный, иссохший, мумифицированный труп. На черных костях кое-где болтались ветхие лохмотья. Из серовато-белого черепа торчали клоки седых волос. Узкая щель рта была вымазана чем-то красным.
Существо разглядывало нас с откровенной враждебностью, но в его взгляде не было ничего человеческого. Выдержать этот взгляд я не мог. В нем сквозила такая злоба, что становилось страшно за свою душу, рискующую сгореть в огне этих дьявольских глаз.
Отведя взгляд, я увидел, что управляющий поддерживает юного лорда, который, едва держась на ногах, смотрел на жуткого призрака расширенными от ужаса глазами. Мне стало его жаль.
