— Просто так — конечно! А не просто? Вопрос лишь в цене? — не унималась я. Как породистую корову на базаре продает, ей-богу!

— Все уже уплачено сполна, и даже с процентами, — ответил за моего благоверного Стеф и одарил меня подбадривающей улыбкой. В своем понимании, правда. Со стороны это выглядело довольно жутким клыкастым оскалом, не предвещающим ничего хорошего.

— Вы издеваетесь?! — Мне надоела роль стороннего наблюдателя. Пора прекращать этот базар. В конце концов, сейчас товарно-денежные отношения меня напрямую касаются. — Людей нельзя продать, купить или обменять, существует закон о правах человека, а рабство еще в прошлом тысячелетии отменили!

— Но твой муж пока не торопится вспоминать эти интересные факты вашей истории.

— Вадим! — Я повернулась к супругу, угрожающе сжав кулаки. — Я ведь тоже могу забыть, что у нас сейчас демократия, равноправие, а муж и жена — одна сатана… Могу и настучать куда следует, чтобы твою гадкую контору хорошенько прошерстили.

Пусть мой благоверный и оказался на поверку гнусным предателем и лицемером, но использовать себя и дальше в его подковерных научных играх я не позволю. И потом — дело принципа. Попасть в загребущие лапы вампира мне хотелось гораздо меньше, чем остаться со своей второй половинкой. Муж, по крайней мере, исконный абориген нашего мира, и на него всегда можно найти рычаги воздействия. А вот упырей не поймешь, у них свои какие-то извращенные ценности.

— Светочка, родная, успокойся, — растерялся оказавшийся меж двух огней мерзавец с пистолетом. Его глазки лихорадочно бегали в поисках выхода, но не находили его. Собственная безопасность боролась в нем с желанием закончить так удачно начатый эксперимент, а совместить и то, и другое никак не получалось. — Знаешь, Светик, никому я тебя не отдам, ты мне самому нужна, — наконец-то вынес свой вердикт Вадим, задумчиво разглядывая меня с ног до головы, и вновь нацелил пистолет на Стефианира. — Пожелай что-нибудь другое, упырь.

Ну, слава богу! А то мне показалось, что он готов «честно» расплатиться мною по набежавшим счетам. Осталось еще что-то в этом Джеке-потрошителе человеческое. И пусть в общем ситуация выглядит довольно двусмысленно, я все равно почувствовала себя увереннее.

— Не хочу другое, — упрямо насупился вампир. Тысяча лет за плечами, а замашки, как у маленького избалованного ребенка. Осталось только ногами потопать для завершения образа, но к таким крайностям Стеф прибегать уже не стал. То ли постеснялся, то ли боялся переиграть.

— Извини, но это — экспериментальный образец, и никакому обмену или купле-продаже не подлежит, — категорично ответил Вадим.

Кажется, я рано воспрянула духом.

— Значит, ты отказываешься от своего слова? — нехорошим таким тоном уточнил вампир.

— Не отказываюсь, но Светку не отдам!

Вот уж поистине защитник отечества! И на том спасибо, благодетель мой.

— Ребят, а что вы тут такое интересное делаете?

Кажется, мы несколько увлеклись своими разборками, потому что совершенно выпустили из виду появление на сцене нашего участка нового и крайне нежелательного действующего лица. Того незабываемого эффекта неожиданности, который произвела бесславно почившая ворона, конечно, уже не получилось, но подпрыгнули мы с Вадимом на удивление слаженно. Причем пистолет в руке мужа непроизвольно повернулся дулом в сторону четвертого лишнего. Я прикрыла рот ладонью и с замиранием сердца дышать перестала, ожидая оглушительного выстрела, должного устранить лишнего свидетеля. Палец-то с курка воинственно настроенный муженек так и не убрал. Думаю, простому человеку без разницы, обычная пуля его убила или серебряная. Оказанная честь посмертно не будет оценена по достоинству. Но в воздухе раздался лишь сухой негромкий щелчок. Неужели осечка? Да уж, нервишки человеческим представителям нашего оригинального трио еще лечить и лечить, не то мы скоро собственную тень примемся уничтожать.

Стефианир, как самый стрессоустойчивый, всего лишь замер на мгновение и резко повернулся к так не вовремя заглянувшему, точнее, заглянувшей на огонек соседке. Хорошо еще сразу бросаться не стал, устраняя очередную досадную помеху, а только приготовился это сделать. Честное слово, пора уже всерьез задуматься, как и где прятать трупы. Крупные проблемы имеют нехорошее обыкновение начинаться с малых, а один маленький трупик у нас в наличии уже имеется. До сих пор, кстати, валяется посреди дорожки, раздражает.

— У вас все в порядке? — удивленно воззрилась на нашу экстраординарную компанию Маринка. И тут ее взгляд упал на мертвую птицу, глаза блондинки широко распахнулись от ужаса. — Что это?! Это вы ее так?!

— Нет. — Я кинулась вперед, чтобы успеть загородить торопливо прячущего пистолет Вадима, прежде чем любопытная блондинка его заметит. — Просто некоторым животным тоже свойственны суицидальные наклонности.

Вранье чистой воды, конечно, но не говорить же ей, что рядом с вороной вполне мог бы лежать еще один хладный трупик, блондинистый такой, и лишь по чистой случайности одно из смертоносных оружий не выстрелило, а другое просто стормозило.

— Да? Не знала, — стараясь не подходить слишком близко к птице-«самоубийце», пожала плечами Маринка и уже более внимательно присмотрелась к нашим напряженным лицам. — Не пойму, вы тут действительно ругаетесь? Я грохот слышала, будто упало что-то большое и тяжелое. Вот пришла проверить на всякий случай. Чего не поделили-то?

«Меня!!!» — чуть не заорала я, но вовремя прикусила язык. Только блондинка проявила чудеса прозорливости.

— Понятно, — скрестив руки на груди, со знанием дела припечатала незамужняя девица. — Если двое мужчин и одна женщина вовлечены в общий скандал и при этом у всех смурные лица — виновата женщина.

— Какая-то несолидарная у тебя логика, — фыркнула я.

— Нормальная логика, — опять не согласилась со мной Маринка и грустно вздохнула. — Вот если бы у меня тоже было два мужика, тогда и о солидарности можно поговорить, а так… Сытый голодного не разумеет. Знаешь такую поговорку?

Эх, если бы только эта зацикленная на противоположном поле красавица знала, какие это мужики, думаю, процент зависти у нее заметно поуменьшился бы.

— Марин, знаешь, мы тут немножко заняты, — попытался аккуратно выпроводить восвояси непрошеную гостью Вадим. — Дело семейное, тонкое, неприятное… Зачем тебе чужие проблемы?

— Да я так… Помочь хотела. — Соседка даже не пыталась скрыть своего жадного любопытства и уходить не торопилась.

Мне ее присутствие было на руку, есть неплохой шанс выйти сухой из воды. При ней-то меня делить точно никто не будет! И уж тем более все останутся живы.

— Потом поможешь, — настойчиво продолжал указывать навязчивой соседке на калитку муженек. Не терпелось, видимо, вернуться к прерванному разговору. Хотя мне показалось, игра шла уже не в его пользу, но кто этих ученых разберет. — Иди, Марин, иди. Тебе Светка потом все расскажет.

Ага, и мне тут же красную дорожку выстелют прямо к парадному входу сумасшедшего дома.

— Не стоит прогонять того, кто пришел с благими намерениями, — витиевато выразился Стефианир, до этого скромно стоявший в сторонке. Он тоже прекрасно понял, что даже если излишне любопытная соседка сейчас и уйдет, строгий надзор над всеми нами будет гарантирован стопроцентно — участки-то невысоким сетчатым заборчиком разделены, видно друг друга почти как на ладони. — Мне пора. — Вампир с какой-то затаенной грустью посмотрел на меня и, не отводя взгляда, предупредил: — Профессор, зря ты меня не послушал. Будь осторожен. С прискорбием вынужден проститься, Мариночка. — Клыкастый кавалер склонился к руке просиявшей от неожиданной почтительности блондинки и коснулся губами кончиков ее наманикюренных пальцев. — Прощайте!

И окончательно разочарованный человеческим гостеприимством вампир, стремительно развернувшись, будто боялся передумать, покинул наш злосчастный участок. Калитка при выходе даже не шелохнулась, несмотря на то что Маринка ее за собой плотно прикрыла. Хоть бы дохлую ворону с собой забрал, что ли, выбросил по дороге, его же законный трофей. Кто теперь первый труп прятать будет? Опять я? Тяжкий вздох вырвался помимо моей воли. Так хотелось надеяться, что не только меня волнуют вопросы спонтанных захоронений.