Но слова пролетали мимо ушей парня. Возведя глаза к потолку, этот гад схватил меня в охапку и, с лёгкостью удерживая от попыток к бегству, пронёс через весь зал к выходу из магазина. Дверь ему любезно открыл Петя, мой рюкзак, со всем необходимым на все случаи жизни, пыхтя тащила довольная Манюня. А я, глядя на это безобразие, медленно, но верно начинала подозревать окружающих в тайном и очень корыстном сговоре против меня любимой.

Других причин для такого произвола пока что в голову не приходило. Слов тоже. И оказавшись стоявшей около своего обожаемого малыша матиза, рядом с которым скромно пристроился сверкающий хромированными деталями красавец «харлей», я смогла только ткнуть Кощея кулаком в бок. Недовольно протянув, глядя на подпрыгивающую от нетерпения дочь:

— И что это было?

— Мы дём улять! — радостно сообщила Манюня, улыбаясь во весь рот. И повернувшись к посмеивающемуся Костину, уточнила. — Павда, дядя Ома?

— Правда, — подтвердил дядя Ома, улыбаясь ещё шире, чем её царское величество. При этом всем своим видом показывая, что идея не его и он тут вообще не причём. Засунул руки в задние карманы джинсов, покачивается с пятки на носок и щурится на лучи вечернего, но всё ещё яркого солнца.

Так. Стоп. Вечернего?

Глянув на часы, я только головой покачала, ругнувшись про себя. Выпадать из мира, погружаясь в работу, больше чем на два часа, похоже становится дурной привычкой. С другой стороны, стоит отметить пространную тенденцию, что подобные приступы трудоголизма нападают на меня исключительно в присутствии кого-то из банды байкеров. То ли я так уверена в том, что с Маней будет всё хорошо, пока рядом один из новых знакомых, то ли ещё что…

Но факт есть факт. В тот четверг, например, с посильной помощью Пети, я успела сделать то, что обычно занимало дня три усиленного труда. А Маня носилась по магазину и ближайшей детской площадке, под присмотром бдительного Шута. Когда добрый шеф выпнул меня домой, я обнаружила эту парочку увлечённо копающимися в песочнице. Причём Шут строил целый замок, а Маня с важным видом контролировала весь процесс, периодически заявляя «Не, не падёт».

После чего в почти готовое строение вносились крупные изменения, сопровождаемые радостным возгласом от вида рушившейся постройки. И я даже не скажу так сразу, кто больше радовался этому занятию: моя дочь или её добровольный нянь.

— Однако, заработалась… — задумчиво протянув, я перекинула косу на грудь, неосознанно наматывая кончик оной на пальцы по старой привычке. — Бывает же… Жаль, не проходит, да.

— Ага, — ехидно поддакнул Кощей. — Пришлось действовать самым эффективным способом, проверенным и перепроверенными не единожды, и не только мной.

— И что, все ещё живы после приступа такого самоуправства? — фыркнув, я возвела глаза к потолку и подхватила Маню на руки. А потом всё же уточнила. — Так что там насчёт прогулки?

Роман хмыкнул и, подмигнув мелкой, заявил:

— О, у меня есть совершенно потрясающая идея…

Знала бы я на что соглашаюсь, заранее бы отвесила ему подзатыльник. Но, к сожалению, дар предвидения у меня так и не проявился, не смотря на все клятвенные заверения отца о наличии ведьм в роду матери. Так что смирившись с собственной участью, я нацепила рюкзак, перехватила поудобнее дочь и отдалась на волю чужому коварству и хитрости.

В смысле, позволила вести наш маленький, партизанский отряд Его Кощейству. И хотя я всё ещё очень хорошо помню то острое разочарование от его слов про дружбу, почему-то рядом с этим ходячим скелетом было непривычно тепло и спокойно.

Наш путь, как оказалось, лежал в торговый центр, расположенный в двух кварталах от магазина. Почти четыре этажа из стекла и металла, забитые небольшими магазинчиками, перемежавшимися дорогими бутиками, несколькими кофейнями и огромным магазином детских игрушек для всех возрастов. И кто бы сомневался, что наш путь лежал именно в его сторону!

Попытка затормозить на входе была проигнорирована. Ромыч тяжело вздохнул, обошёл меня кругом, встал за моей спиной и дотолкал до магазина. Не смотря на наличие зрителей, смешки охранников и заинтересованно поглядывающих на него продавщиц-консультантов. Последние всё-таки изволили смутиться под моим не самым добрым взглядом, но поедать глазами байкера не перестали. Хорошо ещё не кинулись наперебой краситься и прихорашиваться, а то я бы точно испытала самое жёсткое чувство дежа вю в своей жизни.

Тем временем, ёрзающая от нетерпения Маня дёрнула меня за нос, громко заявляя:

— Ма, низ!

— Царевишна, мы покупать ничего не будем, — строго предупредила, спуская дочь с рук и хмуро зыркнула на лучащегося довольством Кощея. — И дядя подарки делать не будет… Да, дядя Ома?

— Как скажешь, — покорно согласился байкер, подхватывая меня под локоть одной рукой, второй сжимая ладошку Манюни. И хмыкнув, повёл нас вдоль стеллажей с игрушками.

Что бы остановиться в рядах с мягкими игрушками и, легко чмокнув меня в щёку вновь направиться к кассе магазина. Продавщицы прям расцвели на глазах, ровно до того момента, пока, извинившись, обаятельный, привлекательный и явно платёжеспособный клиент не конфисковал у них тележку и не вернулся к нам. Я даже вопросов задавать не стала, твёрдо уверенная, что на кассе смогу отбиться от большинства покупок. Вот только хитрость и упрямство некоторых я, всё-таки, недооценила…

Кощей с Маней катались по магазину часа два точно. Я едва поспевала за разошедшейся парочкой, умудрявшейся пропадать внезапно прямо посреди ряда и возникнуть в другом. Они о чём-то заговорщицки шушукались, посмеивались, с самым серьёзным видом решали какая игрушка красивее, а какая интереснее…

И при всём при этом, моё чадо ничего не просило, не требовало, только вздыхала тяжко иногда. Что бы тут же с самым серьёзным видом сказать «Неть, не то» и отправиться следом, вприпрыжку, за уверенно шагающим по торговому залу парнем. А мне не оставалось ничего другого, кроме как плестись за ними в хвосте, с ужасом представляя, на какую сумму они успели набрать мишек, собачек, кукол, машинок и всего остального. Даже на первый взгляд, поглядывая на ценники, у меня столько денег в жизни никогда не было!

— Усё. Домой, — решительное заявление Мани прозвучало совершенно внезапно и на весь магазин.

Да так громко, что от неожиданности я со всего маха влетела прямо в раскрытые объятия развернувшегося на зов Царевшины Костина. Тот не растерялся, тут же обхватив меня свободной рукой за талию и не давая мне позорно растянуться на полу.

— Аккуратнее, — фыркнув, Рома снова поцеловал меня в щёку и не выпуская из объятий повёл в сторону касс, куда уже направлялась счастливая и деятельная Манюня всё же успевшая прихватить небольшого плюшевого зайца. Спорить с ребёнком у меня не было никакого желания, да и порадовать её тоже хотелось.

Так что, когда мы добрались до сияющих дежурными улыбками девушек на кассе, именно за этого зайца я и расплатилась, тут же отдав ушастого смиренно поджидающей меня дочери. И уже вместе мы смотрели за тем, как всё разнообразие детских фантазий и идей, сложенных в магазинной тележке щедрой рукой темноволосого байкера, пробивают во всю кокетничающие продавцы. Усилия их пропадали даром и спустя минуты три они предпочли сосредоточиться на работе, подсчитывая сумму. Она получилась очень даже приличная, мне на всю эту красоту месяца два-три копить придётся и то, не факт, что хватит. А Кощей спокойно расплатился картой, поблагодарил девушек и, прихватив пакеты, отправился с нами на выход.

Вопрос «Что это было?» явно читался большими буквами на моём выразительном, бледном лице. Так что, помолчав минуты три, Рома соизволил-таки ответить:

— Это для меня.

— Фетиш? Психические отклонения? — от удивления я подавилась воздухом и закашлялась, пытаясь совместить образ сурового рокера с набором плюшевых мишек и детской посуды. Получалось так себе, особенно учитывая наличие там целого чайного сервиза из диснеевского мультфильма «Красавица и Чудовище».