Зная, что ему предстоит много приключений, как в родной столице, так и еще бог весть где, Коля втиснулся с строгую гражданскую тройку, надев, впрочем, под пиджак наряду с жилеткой еще и наплечную кобуру с давно-давно списанным и спертым в родной армии, в тире, любимым спортивным «марголиным».

Совершая мгновенный рывок на несколько часов вперед, Аверьянов, во-первых, крепко нарушал ПХД – правила хронодвижения, а кроме того, терял свое личное биологическое время, кусочек жизни, иными словами. Но он не жалел о потерянных часах.

Ведь, пребывая в прошлом десятки, а то и сотни часов, возвращаясь затем точно в то же самое время, из которого убыл, ты возвращаешься постаревшим.

Там, в былом, жизнь ведь течет так же, как и в настоящем, – часы стучат, кровь пульсирует в венах-артериях, сердце борется то с систолой, то с диастолой, нервные клетки гибнут, не восстанавливаясь, шарики все хуже цепляются за ролики, мозг рюхает жиже и жиже, а старческая шиза все чаще стучится в подкорку, интересуясь свободной площадью для подселения…

В результате каждый старится в прошлом ровно на то количество часов, которое там провел.

Рывок вперед по времени, в пределах своей собственной жизни, с полным вычеркиванием временно2го интервала перелета, позволял скомпенсировать эффект старения в прошедшем времени.

Однако простые люди, живущие часто по принципу «пассажира»: «мы сейчас пока что не живем, а едем, а вот доедем – там и заживем», не могли рассчитывать на это – прыгнуть сразу в новую квартиру, в генеральскую должность, в маститые корифеи, в мировые знаменитости, – нет!

Мгновенный прыжок вперед проходил лишь у тех, кто уже отдал большой кусок жизни Великому Прошлому, включая корпение над старыми документами, давным-давно изданными книгами, отдал много сил схваткам со старинными и часто извечными проблемами, был в прошлом известен работой над собой и своими былыми ошибками.

Только отдавшему прошлому дань либо отдавшему дань в прошлом законы хронотопической физики разрешали броски, обгоняющие время, оставляющие всех остальных позади, мгновенные броски вперед – на дни, а кой-кому – на годы и годы!

Но даже таких могли крепко штрафануть, а то и вовсе прав лишить, как М. Ю. Лермонтова, например, в двадцать восемь.

Выйдя из хронотопа, нарисовавшегося вдруг на набережной напротив Коломенского загса, Аверьянов тут же зафиксировал двух ментов, лейтенанта и сержанта, дежуривших метрах в ста от входа в этот самый так называемый Дворец бракосочетания.

Менты явно пасли загс с целью пресечения возможных конфликтных ситуаций, неизменно сопутствующих свадьбам.

«Естественно, – подумал Аверьянов. – В России ведь если свадьба прошла без драки, то брак впоследствии не будет признан законным даже в Верховном Суде».

О том, что он сам без двух минут жених, он почему-то даже не подумал.

– Добрый день! – поздоровался Коля со стражами порядка и, предъявив им свое служебное удостоверение, тут же сунул знатный отмазняк. – Как служба-то, стрельцы?

– Мы у тебя ничего не стреляли, ты сам дал, – спокойно ответил лейтенант.

– Кто ж спорит? – миролюбиво согласился Николай. – Все так. Все по закону.

– Никак иначе, – подквакнул сержант, пытаясь влезть в разговор.

– Мы здесь кино снимать сейчас будем. – Коля кивнул в сторону хронотопа. – Научно-фантастический блокбастер. Съемочная группа сейчас подтянется. Все документы в порядке, разрешение на съемку имеется, директор картины или исполнительный продюсер подвезет все бумаги.

– Хорошо.

– Так я пойду пока с женихом и невестой поговорю. И еще с водилой вон, «линкольна»…

– Он за машину шестьдесят баксов в час берет, – предупредил сержант.

– Да мне по барабану, – пожал плечами Коля, направляясь к лимузину.

Сержант, задумчиво проводив взглядом удаляющегося Аверьянова, вдруг заметил, что лейтенант аккуратно убирает всю отмазку в свой бумажник.

– А мне? – ошарашенно и обиженно полуоткрыл было рот сержант. – Делиться не будешь?

– Я не амеба, чтобы делиться, – ответил лейтенант. – Сейчас продюсер привезет разрешение на киносъемку – вот и проверяй. Как понял?

– Что понял?

– Ну, печати, подписи… Проверил, блин, придрался – получи на сахарок, – пояснил лейтенант, убирая бумажник. – У нас теперь не социализм тут, как в деревне у вас. В столице, запомни, каждый за себя.

С водителями «линкольна» и еще двух тачек помельче, привезших в загс гостей и родителей, Николай должен был договориться двояко.

«Линкольн» был нужен ему самому, чтобы собрать девочек на Тверской без лишних хлопот, а «линкольн» обеспечивал представительность.

Кроме того, требовалось свезти всех девиц в одно место, до кучи, сформировать в отряд для дальнейшей транспортировки в одиннадцатый век.

Викинги шли к побережью тремя отрядами общей численностью сто сорок душ. Значит, и встречающих их морячек должно было быть тоже где-то под полторы сотни. «Линкольн» вмещал сразу одиннадцать душ. Хоть не автобус, но пойдет – челночным методом – десятками.

Но параллельно с этой проблемой, кадровой, решавшейся приданным к оперативной группе «линкольном», была и вторая сторона – материальная: чем встречать и как встречать?

Эту задачу призваны были выполнить водители двух оставшихся автомобилей.

– Ребята, вам сразу не сказали, но я вас, думаю, не огорчу. После венчания и банкета здесь, в Москве, молодые рванут в деревню, под Углич, на берег Волги, на мыс Узкое Раздолье – может, слышали… хотя едва ли… – самозабвенно врал Аверьянов. – Там тоже будет поддавон тот еще – на несколько суток и человек на триста. Мне нужно все: шамовка, выпивка, посуда, на что сесть, на что лечь, что слушать, чем развлечься, куда уставших спать завалить. Исходите из расчета – в среднем триста баксов на человека. Вот девять пачек – девяносто тысяч. За два часа управитесь – каждому по пять тонн премия. Исчезнете с деньгами, достану в ноль секунд и крепко накажу. Все ясно? Вопросы есть?

– Ты об этом, о гулянии в деревне, только что узнал, что ли?

– А что?

– Производишь впечатление сумасшедшего.

– Нет, братцы, – объяснил Коля. – Бабы меня просто перед свадьбой со всех сторон затрахали. Ну, как вот животное есть такое – Тянитолкай. Его с двух сторон, и до гланд… Читал Чуковского? Так он вот, Тянитолкай, – я самый и есть…

– Баб перед свадьбой, дня за три, за неделю, вообще убивать надо, – кивнул водитель. – И тещу будущую, и свекровь.

– Причем одним ударом! – подхватил второй водила.

– Знать-то я и раньше знал про деревенскую гулянку. А вот деньги получил только что. Наличности столько собрать – проблема, согласитесь?

– Сто тысяч долларов? Еще бы! Где ж ты взял-то, если не секрет?

– У сына и у самого себя как бы занял…

– Квартиры заложил, понятно… – вздохнул один водила.

– В банк! – подтвердил другой.

– У вас все? – нетерпеливо поинтересовался Коля.

– Нет, не все. Куда скидывать-то, что заказал?

– Вот здесь прям разгружайте грузовики, на набережной. Ментура знает, я предупредил – киносъемка!

– Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера?

– Ну, точно! – согласился Николай и, видя, что водил «закусило», успокоился.

Известно, чем нелепее, чем неопределеннее задача, подпертая неисчислимыми финансами, тем с большим жаром за нее берется русский человек!

Переглянувшись и кивнув друг другу, водители достали мобильники…

Теперь оставался водитель «линкольна». Его нужно было уломать слевачить, перевозя не совсем обычный для свадебного лимузина контингент.

Но это оказалось проще, чем два пальца об асфальт: вопрос упирался в деньги и только в деньги.

Водиле «линкольна» было все равно, кого и куда возить: хоть мертвых в загс, хоть живых на кладбище: плати вперед и салон не запачкай.

И все.

Выходивших из регистрационного зала жениха с невестой и гостей-свидетелей-родственников Николай встретил в зале ожидания, выступив им навстречу с широко распахнутыми руками.