8 февраля сотрудники УБОП Санкт-Петербурга задержали двух жителей Тосненского района, которые вымогали один миллион рублей у родителей пропавших Линькова и Пронина. Отцу Максима Линькова позвонил неизвестный и потребовал выкуп за „освобождение сына“. Номер звонившего был зафиксирован, и позже удалось установить местонахождение владельца. Им оказался житель деревни Рябово, который тут же выдал и своего сообщника – пациента районного психоневрологического диспансера. „Выяс нилось, что злоумышленники узнали номер мобильного телефона одного из родственников из объявления о пропаже детей и решили позвонить с целью проверки оперативности работы правоохранительных органов, – отмечается в сообщении пресс-службы ГУВД Санкт-Петербурга, поступившем в Страну. Ru. – Один из подозреваемых выдал находящиеся у него дома в поселке Рябово мобильный телефон и SIM-карту, с которых он позвонил родственникам одного из пропавших детей“. В здании УБОП задержанные написали явки с повинной по факту своих действий. Однако к обнаружению самих детишек следствие это не приблизило.

„Оба вымогателя – психически больные люди, – рассказал Стране. Ru официальный представитель Следственного управления СКП РФ по Ленинградской области Владимир Старцев. – Они уже неоднократно за держивались за ложные сообщения и провокации. Скорее всего, их снова отправят на лечение, но к исчезновению детей они не имеют никакого отно шения“.

Напомним, что 1 февраля после занятий в школе мальчики пришли к Максиму Линькову домой. Мать Максима разрешила друзьям погулять до 16.00, но к этому времени школьники дома не появились. В 18.00 с работы вернулся отец Максима. Узнав о случившемся, он отправился на поиски детей. Ближе к полуночи родители обратились в милицию. С этого момента все сотрудники Тосненского УВД работают в усиленном режиме, дело, возбужденное по ст. 126 УК РФ (похищение несовершеннолетних), взято на контроль Следственным управлением СКП РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Мальчиков ищут спасатели, милиция, а также группы добровольцев, к поискам детей подключились и тысячи пользователей Интернета. Проверяются все возможные версии исчезновения первоклассников. Их ищут не только на территории Ленинградской области и Санкт-Петербурга, но и в других частях Северо-Западного региона – в частности, в Новгородской и Мурманской областях, а также в Республике Карелия. В самом Тосно уже обошли каждый дом и подвал – следов детей нигде нет.

Следователи из Псковской области заявили, что не исключают связи этого дела с историей годичной давности, когда в Великих Луках пропали двое десятилетних школьников – Павел Матросов и Валентина Корик. Как передают „Вести“, такое предположение высказал следователь Псковской прокуратуры Роман Боровский, который ведет дело о пропаже детей в Великих Луках 29 января 2007 года. Он подчеркнул, что в обоих случаях „прослеживаются схожие обстоятельства и одинаковый способ“. По словам Боровского, он уже отправил своим коллегам из Ленинградской областной прокуратуры запрос с просьбой предоставить соответствующую ин формацию и готов поделиться с ними своими наработками.

Тем временем, измученные бесплодными поисками, родители тосненских школьников попытались найти детей с помощью экстрасенсов, но и это не помогло. Как сообщила газета „Комсомольская правда“, папа Максима Линькова и мама Саши Пронина приехали в Москву специально для встречи с прорицателем Мехди – участником одной из шоу-программ. Но именитый экстрасенс якобы не смог выйти на след ребят, ограничившись лишь туманными формулировками.

На самом деле Мехди точно предсказал, что оба мальчика в тот момент находятся под землей. И что их соблазнили неизвестные обещаниями сняться в кино.

Когда Мехди Эбрагими Вафа сказал, что дети живы и, скорее всего, находятся под землей, то у всех тут же возникла мысль о Саблинских пещерах, чьи подземные ходы длиной около 8 км находятся недалеко от Тосно. Пещеры тут же обследовали добровольцы.

„Мы обшарили каждый уголок Саблинских пещер, – поделился спелеолог Денис Козмин. – Пропавших детей там уже нет“.

Но их тела нашли только через четыре месяца – оба утонули».

(«КП» – Санкт-Петербург») – 12.02.2008.

Я не понимаю, почему «Комсомольская правда» так написала, и сейчас точно процитирую, что сказал тогда в присутствии свидетелей. Я сказал, что дети живы, чтобы поиски не прекращались а во-вторых, что они находятся под землей, мокрые и им очень холодно. Так и сказал: «Яма, под землей, мокрые, холодно». Что означают эти слова? Я не мог прямо сказать, что дети подо льдом, это бы означало, что они погибли, и поиски могли прекратить. Лучше сказать о погибших, что они еще живы, чем сказать о живых, что они погибли. Экстрасенс в каждом случае должен найти правильный подход. Газеты и некоторые участники поисков – экстрасенсы обвинили меня в том, будто я сказал неправду и к тому же взял с родителей большие деньги. Нет, все было мной сказано верно, а денег не взял ни копейки – это было бы кощунственно.

Вот после этого случая я и подумал, что лучше своей энергетикой помогать людям, которым я могу чем-то помочь, дать им ценные советы, предотвратить самое страшное, а если беда уже случилась, например убили человека, и его близкие придут ко мне, чтобы я детально описал, как его убили и кто именно, то думаю, это нехорошо, потому что я тут мало чем помогаю. Это же, как говорится, сыпать соль на рану и им, и себе. Ведь когда я в деталях вижу картину убийства, мне самому становится плохо. Поэтому криминальную тему вообще хочу закрыть и таких просьб ни от кого не принимать. Для этого есть правоохранительные органы. Ко всему прочему, доказать вину преступника невозможно, потому что слова экстрасенса – не юридический факт. Зачем тогда мне трудиться, энергию тратить и вам и себе делать больно? Мне уже трижды угрожали. Я решил этим не заниматься.

На телеканале ТНТ подошел к финалу третий сезон популярной программы «Битва экстрасенсов». Как бы мы ни относились к этому явлению, согласитесь, интересно! Ведь участникам не раз приходилось участвовать в экспериментах, связанных с громкими нераскрытыми убийствами. О том, что именно представляют собой экстрасенсы на самом деле и могут ли они реально помочь спецслужбам, говорит известный психиатр-криминалист, руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил ВИНОГРАДОВ, бывший и главным экспертом-скептиком проекта:

– Меня часто спрашивают, существует ли экстрасенсорика на самом деле и что это? Экстрасенсорика, по сути, – это сверхчувствительность. Можно провести параллель с музыкальными способностями человека. Один, обладающий ими, становится композитором, другой – певцом, третий – пианистом. Вот и экстрасенсорика делится на три части:

1) биоэнергетика, или целительство;

2) яснознание, то есть знание о событиях прошлого;

3) ясновидение, то есть видение будущего.

Есть экстрасенсы, обладающие всеми тремя способностями, но у большинства какая-то из них доминирует.

Например, Наталья Носачева (одна из финалисток первого сезона) – больше целитель, она и по образованию врач-невролог, работает в госпитале им. Бурденко и использует свои способности, чтобы снимать фантомные боли у пациентов. Арина Евдокимова и Наталья Воротникова (победительница первого сезона) – больше ясновидящие и яснознающие.

Когда ведущая Лера Кудрявцева пожаловалась, что у нее болит голова, экстрасенс Наталья Носачева сняла боль прямо перед телекамерой.

Когда телеканал ТНТ объявил о конкурсе, пришли около тысячи человек. Из них по специальным тестам мы отобрали десятерых, реально обладающих способностями.

Первый отбор полностью проводил я. По стандарту: надо было сказать, какая фигура закрыта толстым слоем картона, а потом какого она цвета. И третье испытание: по старой фотографии определить, кто из изображенных на ней сейчас жив, а кто – мертв. Там был заложен подвох – в центре фото за столом сидел я в военной форме, справа от меня – очень известный генерал, а слева – полковник и два профессора. Настоящие экстрасенсы сразу определяли, что генерал погиб (причем некоторые даже уточняли, что от пулевого ранения в сердце), а один из гражданских профессоров умер. Шарлатаны же начинали гадать, следить за моей реакцией. Были даже такие, кто, показывая на мое фото, говорили: «Вот он погиб». При этом я сидел в полуметре от них – правда, на двадцать лет старше, чем на фото.