Еще неразумнее траты времени – будь у большинства людей мысль о конечности существования, о неизбежности смерти, они не тратили бы столько времени на удовольствия (которые ничего не дают, но слишком многое отнимают – деньги, здоровье, а главное – жизнь!), на бесполезное общение, на бессмысленные поступки, на…
Время вообще течет крайне неравномерно. Сравните ход времени, например, у монаха в монастыре или узника тюрьмы с ходом того же самого времени для менеджера процветающей компании. Это же два разных времени! В разных географических точках время идет по-разному, например маятник часов на экваторе движется медленнее. Так же неравномерно течет время в зависимости от возраста человека: в детстве оно невыносимо тянулось, в юности мы успевали сделать во много раз больше в определенную единицу времени, чем в зрелости. Относительность его видна и в том, что в XIX веке тридцать четыре года считались возрастом угасания, а двадцатисемилетний – пожилым человеком. Так что Лермонтов, погибший в непол ных двадцать семь, немало пожил по тем понятиям. Что уж говорить о тридцатисемилетнем Пушкине!
Все относительно. Думаю, что время всегда связано с движением, вращением, и в зависимости от твоего положения на земном шаре ток времени различен – у экватора он медленнее, у полюсов – гораздо быстрее.
Если социологи заговорили в последние десятилетия о том, что наблюдается рост рационализма, прагматизма людей, то этому есть объяснение: просто большее количество людей стало задумываться о цели своей жизни и активнее стремиться к ней, а не распыляться на пустяки, на бесцельную болтовню. Люди перестают писать друг другу письма. Реже стали ходить в гости, петь песни… Жизнь стремительно меняется на глазах, и растет некоммуникабельность. «Каждый сам за себя!» – это, как в мультфильме «Маугли», закон джунглей, но произносит его шакал Табаки.
Человеческую жизнь и то, как человек ею распоряжается, можно сравнить с настенными часами – большую часть суток они абсолютно бесполезны.
Зачем скрупулезно отсчитывать секунды ночью, когда человек спит? Или для кого идут домашние часы, когда хозяина нет дома, когда на них никто не смотрит?
Наверно, жизнь на планете значительно изменилась бы, если б каждому стал известен день и час его будущей смерти. Тогда в день своего рождения человек замирал бы, точно зная, сколько ему еще осталось жить. Правы были древние египтяне, считавшие жизнь временным состоянием, а смерть – вечным.
В последнее время у меня появилась новая привычка – проснувшись рано, я представляю себе весь город, а то и страну одновременно. Как наступает утро и взметаются стрелки амперметров и вольтметров на электроподстанциях – мегаполис начинает потреблять огромное количество электроэнергии, запускаются тысячи мощных электродвигателей метрополитена, троллейбусов, трамваев, вспыхивают огни в окнах, раскаляются печи хлебозаводов, насосы нагнетают воду в хранилища и систему водопровода, набирают мощность канализационные потоки, целые реки устремляются по подземным каналам в коллекторы… Миллиарды электродвигателей ежедневно ослабляют магнитное поле Земли. Должно же оно как-то восстанавливаться…
Я представлял себе весь город сразу и все утренние занятия людей одновременно: первыми встают женщины и прежде всего греют воду для чая, кофе, каш, варят сосиски или яйца… Я словно видел собственными глазами волны человечества. Вот поднимается одна волна-поколение, набирает силу – и идет на спад, и вот уже вершина ее проваливается в никуда… А вслед возникает новая, еще одна, еще… Такие же волны наблюдал каждый день, находясь над Землей: вот с первыми лучами солнца просыпаются люди в городах и весях, сперва медленно, но с каждой минутой все скорее начинают двигаться, включаются приборы, машины, этот часовой пояс строго по меридиану наращивает активность и потребление всех видов энергии, тогда как на западе еще ночь, все под одеялами… А в это время одевания и сборов в город вползают по всем магистральным шоссе ярко-красные гусеницы – сверкают тысячи автомобильных стоп-сигналов и габаритных огней, это возвращаются ночевавшие в пригородах предприниматели и менеджеры, чтобы хмурым вечером поползти прочь из города. И те, кто не может уехать, будут ночевать, дыша их выхлопными газами. Вот так человек устроил свою жизнь после нескольких отринутых им цивилизаций. Точно так же, как огни в городе, последовательно включаются и выключаются городские иллюминации в других странах, вслед за восходом или закатом солнца. Этакие световые волны следуют одна за другой, с равными интервалами. Одна волна активности нарастает, другая идет на спад, и так в течение суток по всей планете…
У многих, знаю, монотонность жизни уже становится стилем существования – бесцельным, заунывным, рутинным. Когда-то я назвал это «проныриванием недели» – с понедельника по пятницу дни летели по неизменному сценарию: завтрак – дорога – служба – дорога – магазин – ужин. И только суббота и воскресенье длятся дольше будней.
Многие, почти все представляют бесконечность, как представляет ее муха. Вот летает она в комнате без маршрута и цели, бьется в окно – и вдруг открывается дверь в соседнюю комнату, в новое пространство. Потом в третью – и все это для нее бесконечно. А уж когда вылетает на улицу, то ошалевает от простора мира. Так и многие из нас, получая новые знания и пути, удивляются, насколько широк, богат и полон тайн этот мир.
Мое представление о бесконечности Вселенной – иное. Вот представьте себя точкой. И из этой точки прочертите все возможные векторы к любой звезде, куда бы вы, уважаемая точка, могли полететь. Количество этих векторов воистину бесконечно, беспредельно, этакий иглошар – иглы от шара во все стороны. Вот подлинная бесконечность, беспредельность выбора.
Астрономы сегодня зафиксировали четыреста миллиардов звезд! Но каждая звезда – это такое же Солнце, как в нашей Солнечной системе. И ученые просто не могут в ярком свете звезды рассмотреть в телескоп вращающиеся вокруг нее планеты, а их должно быть по восемь-девять. Стало быть, надо помножить четыреста миллиардов на эти цифры. И допустить, что на некоторых планетах тоже есть жизнь. А если они старше Земли, то те цивилизации неизбежно должны были уйти вперед в своем развитии гораздо дальше нас. Но ведь любая планета в галактике тоже состоит из молекул, а молекулы – из атомов…
Если пришельцы всесильны, то почему не остановили ни одну из самых кровопролитных, жестоких и бессмысленных войн? Они ждали, когда одумаются сами земляне, – таким чаще всего будет ответ любой аудитории. Однажды я наткнулся на данные американской, самой точной сегодня, статистики: во Второй мировой войне принимали прямое или косвенное участие 60 государств, 1 миллиард 700 тысяч человек (!). Такая массовая агрессивность не может иметь никакого человеческого объяснения, а только надмировое. И как же люди после этого «одумались»? Они стали готовиться к новым войнам и еще больше сил и средств тратить на вооружения. Нет, такой ответ годился бы, если бы средства уничтожения жизни не достигли столь апокалиптического размаха, когда вся планета может стать мертвой и жизнь уже никогда не возродится. Не очередная человеческая цивилизация, а именно сама жизнь.
На смену мировым тотальным разрушительным войнам (Семилетняя война, Столетняя война, обе мировые) в XX веке пришли локальные вооруженные и межэтнические конфликты, терроризм, уносящие не меньшее количество жизней. Так что война как способ просеять человечество через это своеобразное сито отбора вовсе не стала менее актуальной, она лишь изменила свои формы.
Если вдуматься в причины войн, то, как бы хитроумно ни объясняли их политики и историки, большинство являются настолько искусственными и надуманными, что напрашивается вывод о вмешательстве высших сил зла, способных затмить разум миллионам людей, накачать их толпы невиданной злобой на собратьев своих, довести до массового психического экстаза, называемого почему-то патриотизмом (но любовь к родине не может быть таким зомбированием!).
