Он сжал правой ладонью свой плоский амулет с серебряной спиралью. Провёл большим пальцем по этой скрученной в клубок «змее». Хасанбек тут же воспользовался моментом и задал интересующий его вопрос.
– Что за диковинные амулеты хранят вас, посланник? Какие силы стоят за ними? И что означает этот серебряный знак?
– Ты, оказывается, любознательный… доблестный Хасанбек… От наших друзей у нас почти нет тайн… Это действительно амулет… и в нём заключена огромная сила… Тот, кто захочет завладеть им, навлечёт на свою голову гнев небес!.. Эта спираль – знак Вселенной, которую немыслимая мощь… Мэнкэ-Тэнгри смогла скрутить в маленький клубок… Моли всех богов, каких знаешь, темник, чтобы тебе никогда не довелось на себе испытать эту ЧЁРНУЮ силу!.. Моли их – чтобы никогда не видеть… как распрямляет свои кольца эта змея!..
На лице Хасанбека застыли потрясённые, расширившиеся глаза. Темник сглотнул ком и спросил:
– Не подобные ли амулеты носят воины Облачной Орды?
– Нет… Небесным воинам нет нужды носить амулеты… Они носят Знак Серебряной Змеи в сердце… Ты, быть может, думаешь, что я и Дэггу Тасх принадлежим к числу воинов Облачной Орды?.. Нет, Хасанбек… Я же говорил, мы только посланники… Наша задача… только направлять избранных на тропу Вечного Похода… чтобы они могли сами доказать Небу… достойны ли влиться в ряды Небесного воинства… Но Небо очень редко останавливает на ком-то свой взгляд… За последнюю сотню лет вы первые… Я верю, что вы справитесь с испытанием… Ты ещё увидишь Небесных всадников, Хасанбек… ты ещё поскачешь вместе с ними по Небу…
Хасанбек, слушая эти слова, как завороженный глядел на толстую чёрную пластину. Казалось, он находился в каком-то трансе и бесконечно скользил взглядом по плавным изгибам «змейки». Снова и снова. Скручивая и раскручивая взгляд. Наверное, мысленно он был уже там – среди мчавшейся в Вечность лавы грозных огромных всадников, похожих на грозовые облака.
– Можно ли мне пока… – вдруг хрипло произнёс он, – хотя бы прикоснуться к такому могущественному амулету и попросить Мэнкэ-Тэнгри о великой милости…
– Мэнкэ-Тэнгри и без того чрезмерно милостив к тебе, темник… – похоже, Кусмэ Есугу не понравились его слова, но в глазах Хасанбека стояла только просьба – ни капли враждебности.
– …поскорее послать мне самые суровые испытания… Чтобы я не тратил время попусту… чтобы, если достоин… поскорее стать Небесным всадником… – Хасанбек, как в бреду, говорил и говорил, понизив голос до свистящего шёпота, и тянул, тянул левую руку к заветному амулету. – …я хочу проникнуться… прикоснуться к священному источнику веры и терпения… чтобы хватило мне сил дойти… – темник уже не слышал и не замечал ничего и никого.
Кусмэ Есуг замер в недоумении. Происходящее перед глазами настолько не вязалось с его представлениями о личности Хасанбека, о характере полководца, что впору было подумать: а не сошёл ли с ума недоверчивый темник? Потому Кусмэ Есуг на всякий случай стоял недвижимо – как себя вести с сумасшедшим, чего от него ждать?
А между тем рука Хасанбека, дрожа от нетерпения, медленно дотянулась до чёрного амулета. С опаской коснулась пальцем серебряной «змейки» и тут же отдёрнулась, словно обожглась. Но, ничего не в силах поделать, не в силах совладать с магическим притяжением небесной спирали – потянулась к ней снова…
На этот раз на поверхность со спиралью легла ладонь. И как только она коснулась серебра – пальцы резко скрючились, охватывая края амулета.
Лицо Хасанбека болезненно исказилось!
Амулет притянул его кисть, и она словно приклеилась намертво. Хасанбек сделал попытку отдёрнуть руку, но тщетно! Напротив, его пальцы всё сильнее сжимались, удерживая магическую пластину.
Глаза темника полезли из орбит.
– Отпусти! Я не хотел причинить вреда! Кусмэ Есуг, помоги мне! Забери свой амулет…
Хасанбек с усилием зажмурил глаза. Вместо крика он уже хрипел, задыхаясь. Изумлённый, не предвидевший такой реакции, Кусмэ Есуг сделал шаг назад к пологу, прикрывавшему выход из шатра. Но шнур амулета натянулся, сдерживаемый напряжённой рукой темника, и не позволил пятиться дальше.
«Посланник» ошарашено глядел на хрипевшего нойона и на свой амулет, непостижимым образом пленивший руку монгола. Казалось, Кусмэ Есуг сам не ожидал, что таковым может быть воздействие магической пластины. Очнувшись от оцепенения, он накрыл своей кистью кулак темника, и потянул изо всей силы прочь, пытаясь оторвать пальцы Хасанбека от пластины. Но пленённая рука вместе с амулетом резко дёрнулась к нойону, ещё более натянув шнур… От рывка «посланник» невольно склонился вперёд. Расслышал сквозь хрип:
– Кусмэ Ес-су-г-ххх… Попроси Небо-о… не гх-ху-би-ить…
Наклонившийся «посланник» исподлобья глядел вдоль натянутого шнура, уходящего вперёд и теряющегося в кулаке Хасанбека. Больше он не видел ничего…
Довольно заурчал большой белый зверь внутри темника. Его могучая лапа стала вдруг безвольной и немощной. И, почуяв слабину, чёрный зверь рванулся из-под неё, ещё не понимая, что его попросту…
НИКТО БОЛЬШЕ НЕ ДЕРЖИТ!
Ничего иного не мог в этот момент видеть Кусмэ Есуг… Он не видел, как всколыхнулся полог, и в шатёр скользнули две рослые фигуры. Не видел, как мгновенно изменилось лицо Хасанбека. Только что мученически скорченное в немыслимых страданиях, оно вновь стало спокойным и решительным. А на губах заплясала довольная улыбка. Левая рука темника ещё сильнее натянула шнур, притягивая голову Кусмэ Есуга к себе. В это время другой рукой он вытащил из-за пояса кинжал и полоснул по шнуру. Сопротивляющийся «посланник», получив нежданную свободу, отлетел назад. Но не упал…
Его подхватили под руки и стиснули, как клещами, два нукера мощного телосложения. Все попытки вырваться оказались напрасными.
Потрясённый Кусмэ Есуг не верил своим глазам. «Что происходит?!»
Темник стоял перед ним и улыбался, как ни в чём не бывало!
«Куда девались страдания?! Этот ли человек только что умолял о помощи?!»
На открытой ладони Хасанбека покоился заветный амулет. В другой руке поблёскивал кинжал.
– Не гневи Небо, нойон!.. Сейчас же отдай Знак Серебряной Змеи… пока… не обуглилась твоя рука… пока… – Кусмэ Есуг говорил торопливо, как заклинание, стараясь при этом освободиться от крепкого захвата. – Пока не распрямилась спираль!..
Хасанбек рассмеялся в ответ.
– Будешь рассказывать это друзьям-демонам, когда окажешься в Преисподней. Не трогай Синее Небо своим раздвоенным языком… И умолкни. Постарайся хотя бы умереть, как мужчина.
Он подошёл к «посланнику» вплотную, перехватил рукоятку поудобнее.
– Что ты делаешь, безумец! Останови-и-и… – Быстрый удар пришёлся чуть выше кольчуги. – …и-и-с-сссь…
Кинжал пронзил выемку между ключицами. Вошёл в плоть по самую рукоятку.
Глаза Кусмэ Есуга – эти ненавистные серые водянистые глаза! – дёрнулись и затихли. Угасли и бессмысленно застыли. Тело обмякло и продолжало стоять только благодаря двум воинам, удерживавшим его под мышки.
Хасанбек выдернул кинжал, некоторое время смотрел на струйку крови, фонтанчиком выбивавшуюся из раны и стекавшую по блестящим звеньям кольчуги. Потом очнулся, перевёл взгляд на безжизненное лицо «посланника»… И ОБМЕР.
На мёртвом лице оставался кусочек, который, казалось, не решилась тронуть смерть – ГУБЫ.
А на них по-прежнему змеилась, извивалась, тянула вниз уголки рта…
УЛЫБКА.
Трижды проклятая мысленно и наяву!!!
КУСМЭ ЕСУГ УЛЫБАЛСЯ!
О неистребимый и лживый демон! Рука Хасанбека выпустила кинжал, и тот упал с глухим стуком. Рука ухватила рукоять верного мэсэ, рванула, выпуская «Стремительного и Ненасытного» из ножен на волю… Меч коротко взлетел, блеснул, меняя направление, и секущим ударом перерубил голову, разделяя наискосок губы, а вместе с ними и ненавистную улыбку. Верхняя половинка головы отлетела в сторону и покатилась к стене. Хлынувшая из срезанной нижней части кровь – тут же залила остатки улыбки, потекла через край вниз, на доспехи.
