Марат, выставив перед собой руки и обдирая на них кожу, полез в кусты, хотя через десяток шагов между ними была протоптана тропинка. Максу не оставалось ничего иного, как проследовать за франтом.

Размышляя о том, что астральное тело сейчас спасло его от множества царапин и порезов, Волков наконец выбрался из кустов. И как раз вовремя – Марат, выдав крутой зигзаг, был уже почти у самой воды, в паре шагов от полуобнаженной темноволосой девушки, что почти без движений лежала на животе у самого берега.

– Помогите мне. – Девушка с трудом оторвала голову от мокрого песка, лицо ее было измазано в крови.

– Кто ж тя так, мальмуазель?

– Сволочь какая-то... избил... изнасиловать хотел... дай руку, помоги встать.

Тихонов, сам едва не растянувшись рядом, протянул несостоявшейся жертве насильника руку... и тут же, как мог, отпрянул назад и все же упал на задницу – схватив его ладонь худыми, длинными, сучковатыми руками, внезапно изменившаяся девушка резко подалась вперед, навалившись на франта всем своим бледным, горбатым, несуразным телом с обвисшим брюхом.

Марат не смог удержаться на пятой точке, и завалился навзничь.

– Су... – хотел выругаться он, но не сумел – оказавшаяся сверху шишига, блеснув продолговатыми зрачками, без размаха засунула руку в приоткрытый рот мужчины. Надавив, протолкнула ее в глотку чуть ли не по локоть. Франт задергался, стараясь скинуть с себя тварь, но та, вылезшими острыми когтями вцепившись в тело жертвы, сидела крепко.

Из воды показалась вторая шишига, точно такая же, как и первая – сгорбленная, лысая, с отвисшим до колен пузом. Схватив Марата за ноги, потащила его в воду...

Когда тело мужчины скрылось из вида, Макс достал из кармана булавку и на автомате совершил отработанные за годы действия.

Облизнуть.

Уколоть.

Вернуться...

Он выпрямился ровно в тот момент, когда потерявшее равновесие тело, завалившись вперед, было готово впечататься в пол.

– Мне кажется, я никогда к этому не привыкну! – тут же услышал он голос Сони. – Так и вижу, как Волчок себе нос расквашивает!

– На этот раз вы хоть панику не подняли, и на том спасибо, – ухмыльнулся Макс и встал.

– Ну что, не соврал Вовка? – нетерпеливо заерзал на своем месте Поздняков. – Шишиги это были? Ты их видел?

Под пристальным взглядом трех пар глаз Волков неспешно пересел в кресло за своим столом. Крутанулся.

– Не только видел, – наигранно-равнодушно бросил он, – я даже знаю, кто они!

– Так, адрес вроде тот.

Зарецкий, еще раз сверившись с телефоном, кивнул: «Все верно, мы на месте», и встал сбоку старенькой деревянной двери, что вела из парадной в предполагаемое логово шишиг.

– Соня, твой выход, – указал на дверь Поздняков и переместился поближе к Антону.

Пиромантка кивнула. Подойдя к двери, положила на нее руки, готовая в сотый раз «поджечь» дверь и выманить нечисть из квартиры. Но...

– Не выходит.

– Что? – не понял Николай.

– Не выходит. Не получается. Не поджигается.

– Как так? Почему? Ты все делаешь правильно?

– Я что, дура по-твоему? – возмутилась Романова.

– Может быть, ты просто разучилась?

Рыжая повернулась к Зарецкому:

– Хаб, есть спичка? Кидай... Да нет, все прекрасно работает! – вполголоса воскликнула она, когда серная головка за доли секунды вспыхнула в ее пальцах.

– Возможно, на двери стоит защита? – от лестницы предположил Макс.

– Ты думаешь, Волчок? Конкретно от огня? Надо же, какое совпадение...

– Я думаю, что раз шишиги твари водные, то и все вокруг могут водой... как бы это сказать...

– Обволакивать?

– Типа того.

– И что будем делать? Есть у кого-нибудь план Б?

Ведьмаки задумались. Так прошла минута.

– Да вашу мать! – Зарецкий быстро подошел к двери и начал долбиться в нее руками и ногами: – Открывайте! Соседи! Вы нас топите! От-кры-вай-те!

Послышался приглушенный шепот, который не могла скрыть старая дверь.

– У нас все в порядке! – раздался голос.

– Я не знаю, что у вас там в порядке, – продолжал неистовствовать Антон, – но у меня сейчас не квартира, а бассейн! Открывайте, я сам проверю!

За дверью вновь зашушукались. А затем клацнул замок.

Дверь приоткрылась...

– Первый убойный! – пинком отворяя дверь, заорал Поздняков и первым ринулся в квартиру. С разбега уткнувшись головой в живот крепкого бородатого мужика, он по инерции проволок того добрую половину прихожей, сбил с ног и рухнул сверху. – Лежать, сука! Работают ведьмаки!

Антон и Макс устремились за напарником.

– Ник, все в норме?

– Все огонь!

Где-то рядом раздался звон стекла.

– Туда! – Зарецкий указал на неосвещенный коридорчик и кинулся вперед.

На кухне их встретил высокий бритоголовый парень. Табуреткой разбив часть оконного стекла, он старался вылезти наружу через образовавшуюся дыру и даже уже наполовину высунулся наружу.

– Куда полез, придурок? – Антон ухватил бритого за рукав и рывком вернул в квартиру. – Четвертый этаж!

– Пожалуйста, не бейте! – заголосил парень и, закрывшись руками, уселся возле батареи. – Я ничего не делал!

Антон схватил того за шкирку и попытался поднять – бесполезно.

– Вроде худой, а тяжелый, зараза, – пробормотал ведьмак... и полез под свою мешковатую кофту. – Силой Волоса приказываю тебе, нечисть, принять свой истинный облик!

Бритоголовый засипел и начал скукоживаться. Кожа его приобрела бледный оттенок, голова превратилась в лысое продолговатое «яйцо», а худые руки стали еще тоньше и длиннее.

– Во-о! – переглянувшись с вошедшим на кухню Максом, обрадовался Зарецкий и подхватил шишигу, который теперь едва доходил ему до пояса, подмышки и легко оторвал от пола.

– Штаны теряю! – запоздало проурчал тот, но брюки все же не поймал.

Пока Антон перетаскивал нечисть в комнату, Николай проделал то же самое и со своим шишигой, и вскоре «сладкая лысая парочка», привязанная к стульям спина к спине, с кляпами во рту восседала посреди гостиной.

– Остальные комнаты проверили? – затягивая узел, поинтересовался Поздняков.

В этот момент дверь одной из комнат открылась, и на ее пороге показалась Соня.

– У меня – пусто, – сообщила рыжая. – Еще проверила детскую, там тоже никого.

– Так ты проверила детскую или дедскую? – весело хмыкнул Зарецкий.

– Ни понимаю разницы.

– Ну, в одной проживают дети, а в другой – деды.

Романова на миг закатила глаза и направилась в прихожую к последней неоткрытой двери. Судя по всему, та вела в санузел.

– Я проверю, – на полпути остановил ее Волков, который, прислонившись к косяку, стоял в арке между комнатой и прихожей.

– Давай, Волчок.

Обнаружив рядом с дверью выключатель, Макс щелкнул рычажком.

Бах!

Бахнула, перегорев, лампочка в туалете. По крайней мере Волкову показалось, что это была лампочка. Слишком громкая лампочка!

Пространство вокруг изменилось. Перед глазами поплыли стены. Запахло чем-то неизвестным. Горелым.

– На пол! – послышался за спиной голос Позднякова, и почти сразу – звук падающих на мягкий ковер тел. – Волков!

Макс оглянулся. К нему спешила Соня. Спешила медленно, тягуче, как в каком-то фильме. Не хватало только басовитого и растянутого на полминуты крика: «Во-о-о-ол! Чо-о-о-ок!»

В пару прыжков оказавшись возле Макса, Романова сбила того с ног и они оба оказались на кафельном кухонном полу – ведьмак на спине, ведьмачка сверху.

Снова бахнула лампочка. Волков заметил, как в двери санузла образовалась дырка. И только тут до него стало доходить, что бахают вовсе не лампочки... А вместе с осознанием пришла и боль.

Она появилась резко, внезапно. Скрутила внутренности, свернула кишки, вырвала печень.

Макс, едва сдерживаясь, застонал.

– Соня, спина, – чувствуя, как во рту появляется привкус крови, прохрипел он.