– А он мне не докладывался. Может, рассчитывал, что и без него пришибут, как только такой кошмар увидят. – Ирка уселась на свежевымытый пол и тоскливо протянула: – А ведь пришибут. Я пробовала еще раз перекинуться, и опять ничего не вышло. Так и буду превращаться где попало и когда попало. Хорошо, если вся целиком, а вдруг снова по частям? Рано или поздно попадусь кому не надо, тут-то меня и ухлопают. С собачьей мордой… кто поверит, что я не агрессивная?

– Тебе и с человечьей не поверят, – утешил Богдан.

– А я думала, это он только надо мной издевается, – проворчала Танька. – Подожди себя хоронить. Научишься не хуже вовкулак перекидываться. Во всяком случае, куда тебе ехать надо, я выяснила! Представь себе, недалеко. – И она сунула подруге под нос компьютерную распечатку.

Отбросив тряпку, Ирка вцепилась в листок:

– Офигеть! – выдохнула она, поднимая на Таньку глаза, полные поистине собачьей благодарности.

– Да ладно! – со скромностью истинного победителя отмахнулась Танька.

– Подумаешь, гениальное открытие! – буркнул Богдан, заглядывая Ирке через плечо. – Хортице, чтобы стать хортицей, надо ехать на Хортицу! Можно было и догадаться!

– Что ж ты не догадался? – фыркнула Танька.

– И что, Ирка из автобуса на Хортице вылезет – и сразу всё, порядок? Перестанет бесконтрольно изменяться, а только по собственному желанию? – не унимался Богдан.

– Главное – чтоб мозги по-человечески работали. А то стоит мне особачиться, как я полностью дурею! – воскликнула Ирка. – Фиг бы меня этот гад своей плетью достал, если бы я нормально соображала. Поднырнула бы, за горло взяла – мало б не показалось! А я, как дворовая псина, в хлыст зубами вцепилась. Позорище! Меня даже бабка в жизни не била! А тут какой-то… – Она тихо добавила одно короткое слово. Друзья старательно сделали вид, что не расслышали. В конце концов, Ирку тоже можно понять. – Теперь спина болит. – Девчонка повела плечами.

– Давай боль сниму, – сочувственно предложила Танька.

– Лучше скажи, что мне на Хортице делать!

– Написано же! Надо обратиться к какому-то древнеславянскому богу, он разберется!

– Откуда в наше время на Хортице возьмутся древнеславянские боги?

– Не знаю. – Таньку это все уже достало. – Что ты еще от меня хочешь?! Я и про остров чудом узнала! Мне моя цифровая копия помогла!

– Что? – Богдан рванул к девчонке, по дороге чуть не опрокинув на себя стремянку. – Тебя опять в компьютер утянуло?!

– Да! Утянуло! – вскричала Танька, вздрагивая от недавно пережитого страха. – «ВедьмаТанька» втащила, чтоб я ее до конца инсталлировала! Мы с ней познакомились! Классная программа, вся в меня! И интерфейс у нее дружественный, не то что ваши наглые фейсы! Я вам за одну ночь место нашла, а вам все мало! – Подхватив ведро с останками змей, обиженная ведьмочка выскочила из дому и побежала к мусорному баку.

– Если вся в нее, то не такая уж и классная! – успокаиваясь, пробурчал вслед Богдан.

– Прекрати! – отрезала Ирка. – Она совершенно права! Просто гад этот с рубином напугал меня до потери пульса! Все кажется, что прямо сейчас опять в монстра превращусь, да так навсегда и останусь! А что делать, не знаю!

– И спросить не у кого, – пробурчала в ответ Танька, появляясь на пороге. Она сунула пустое ведро в угол и с мрачным видом плюхнулась в кресло. – Вовкулака-то наш информацию зажал!

– А давайте еще раз попробуем его выспросить! – предложил Богдан. – Про мужика с рубином расскажем, потом – что место их оборотнической «активации» выяснили, пригрозим, что и до остального докопаемся… Вдруг он не выдержит и расколется? А нет – так ведь хуже все равно не будет!

Танька с сомнением повела плечом:

– Чтоб наш майор и раскололся… К нам он больше не поедет, к нему на работу тоже нельзя, скажет, что занят, и выгонит. – Танька решительно хлопнула ладонью по ручке кресла. – Дома его накроем, прямо сегодня вечером!

– Где адрес возьмем?

Танька усмехнулась:

– Неужели ты думаешь, что я не знаю, где живет позорный волчина, который слупил с нас триста пятьдесят тысяч баксов?

– Богдан, рот закрой! – раздраженно потребовала Танька. – Не понимаю, что ты там такого необыкновенного увидел!

– Не скажи, впечатляет, – не согласилась с ней Ирка. – Но рот, Богдан, ты все-таки закрой, идиотом выглядишь.

– Чего? – явно не слыша девчонок, буркнул Богдан, не отрывая взгляда от противоположной стороны улицы.

Там, в ярком свете юпитеров, спиной отступал телеоператор, волоча за собой камеру. А на него, ножка перед ножкой, походкой от бедра, шла необычайно фигуристая блондинка. Ярким золотом вспыхивали ее волосы, ручки с розовым маникюром трепетно обнимали черную трубку микрофона. Капризно растягивая слова, блондинка вещала:

– Мы идем по сверкающему огнями на-ачному городу: в первую очередь, конечно, Я! Ведущая программы «Гла-амурненько»! Ну и еще наша чудесная съемочная группа, наши милые-милые спонсоры… – небрежной скороговоркой добавила она.

Из-за спины оператора выскочил лысоватый мужчина со стопкой листов в руке и громко прошипел:

– И еще!..

– Еще? А кто еще? – Блондинка широко распахнула здоровенные, просто огромные ярко-ярко-зеленые глаза и, недоумевая, огляделась по сторонам.

Лысый яростно замахал листами.

– Ой, ну конечно! – вдруг вспомнила блондинка и безразличным тоном проронила: – Еще и вы тут, дорогие телезрители!

Обхватив руками лысую голову, мужчина с отчаянием взвыл:

– Прямой эфир!!!

Зато блондинка победно улыбнулась, как улыбается человек, выполнивший тяжелую, но очень нужную работу, хлопнула длиннющими темными ресницами и вдруг взглянула поверх головы оператора прямо туда, где стоял млеющий от восторга Богдан.

У мальчишки перехватило дыхание и закружилась голова. Никто и никогда не смотрел на него та-ак! Он даже не предполагал, что девушки вообще умеют вот так смотреть!

– Иди давай, уставился! – Танька злобно подтолкнула его в спину, загоняя в темную арку двора.

Пошатываясь и то и дело оглядываясь, Богдан сделал шаг. Сзади топотали девчонки.

– Все мальчишки – психи, а наш – в особенности! – ворчала Танька. – Было бы с чего балдеть. Зубы искусственные, волосы крашеные, физиономия в штукатурке на три слоя… И грудь наверняка силиконовая! Настоящие такими не бывают!

– А вдруг всё подлинное? – хмыкнула Ирка.

– Какое мне дело: настоящее, фальшивое? Мне не интересно! – Танька возмутилась так бурно, что подруга ей не поверила, но предпочла оставить тему.

– Слушайте, а может, не стоит тут торчать? Давайте на проспекте пока погуляем. Там хоть фонари горят, а тут темень непролазная и вообще неуютно. – Ирка поежилась. – Придем, когда майор вернется.

– Точно, давайте! – встрепенулся Богдан. – На съемки посмотрим!

– Стой на месте! – Танька одарила мальчишку презрительным взглядом. – Съемки он посмотрит! А майор потом нас не впустит. Дверь не откроет – и все, – покачала она головой.

Троица топталась у подъезда майорского дома. В подъезде висел густой мрак, пахло сыростью и борщом. Посреди двора торчал обезглавленный фонарь – цементный столб с начисто снесенной верхушкой. Даже свет окон терялся в тени козырька над парадным. Танька тоже поежилась – и впрямь неуютно. Но сказала строго:

– Перехватим майора, когда домой пойдет. Это единственный шанс.

– Единственный – так единственный, – смиряясь, кивнула Ирка и вдруг тихо пожаловалась: – Всё мне кажется, что сейчас красные глазки моего сегодняшнего гостя как вспыхнут! – Она с опаской покосилась в глухую тьму двора.

Богдан очнулся от мечтательной задумчивости. Ему стало неудобно: Ирка тут от страха дрожит, а он расфантазировался про всякие глупости! Сопя от сочувствия, мальчишка предложил:

– А давайте майора прямо в квартире подождем! Вы ж ведьмы! Вскроете заговором замок или в форточку залетите.

– Ты что, совсем съехал – у майора в квартире заговоры класть? – охнула Танька.