Первый слой — своеобразный колпачок этой метафорической пули составляли 20–30 тысяч рыл легкой пехоты почти без доспехов и с двумя метательными дротиками в каждой руке, плюс личное оружие — в общем смертники, в число которых вошли и спасшиеся тысячи третьего эшелона — как говориться от судьбы не уйти, даже если очень хочется.
Второй слой, своеобразную внешнюю оболочку направленной на рудник ''пули''составляли стрелки: пращники и арбалетчики, а так же все имеющиеся лучники тех кланов, где все же отдавали предпочтение луку над привычной, недорогой и не очень требовательной к снарядам праще — этих было как минимум в два раза больше, чем смертников дротикометателей.
И наконец третий слой, основное тело''пули'' — тяжеловооруженные бойцы, аналог тяжелой пехоты других рас.
Было еще кое-что — стержень внутри этого многослойного построения, и состоял он из вождей, гвардейцев и просто сильнейших бойцов-героев Гоблинских гор, а так же из пусть и не самых сильных и старых, но наиболее искусных в прямой схватке-обмене шаманов. Именно этот небольшой по сравнению с остальными частями пули-тарана стержень и являлся главной боевой силой, и именно он должен был пробиться к руднику и сокрушить врагов, а функцией всех остальных частей тарана было уберечь этот способный решить все стержень от излишних потерь, ''подготовить'' врагов перед его ударом, ну и зачистить остатки после.
Кстати шаманы тоже не спали и использовали опустившийся на поле боя перерыв не хуже вождей, а быть может и лучше и за такой мизерный период успели переделать просто невероятную уйму дел, чье значение нельзя было переоценить. Первое и самое важное из этих дел, от которого зависело все остальное, стало полное восстановление подорванной магами мощи. Кроме того, шаманы показали немалое искусство и сумели изрядно ее увеличить. Конечно, потом им придется за это платить, но это потом, а в настоящий момент шаманские тела и заполыхавшие нестерпимо ярким пламенем костры просто таки лопались от переполнявшей их силы, и искусники шаманы прекрасно знали, как и куда ее применить и применяли: жаркий огонь за считанные секунды убрал мешавшие будущему наступлению источники проклятий и яда, не пощадив как еще не вывороченные из земли, так и уже валявшиеся плашмя бревна-надолбы, превратив и те, и другие в не несущий угрозы пепел; несколько сотен лучших друзей гоблина гиен отправились под нож, а затем их еще теплые тела изменились и восстали пугающими даже своих создателей монстрами; ну и самое главное, воздействию отбросивших всякую экономию шаманов подверглись все предназначенные к наступлению войска. Готовые к новой атаке воины не стали тупыми бесстрашными и жаждущими крови безумцами как в первый раз — то что сотворили с ними шаманы было гораздо сложней и, не изменив такие внешние параметры как сила или ловкость, так качественно и незаметно для реципиентов отформатировало им мозги, что гоблины сами сумели повысить вышеуказанные параметры и не только их, верней даже не повысили, а временно могли извлекать из своих тел максимум и биться как в ''лучший день''.Еще гоблины стали чувствовать друг друга и действовать как по настоящему единый организм, и вот это конкретное изменение в сознании было поопасней чем все остальное, что сделали за эти два часа шаманы.
Новая атака началась как-то буднично и неожиданно — составлявшие гигантскую колонну-пулю гоблины просто взяли и пошли, а потом и в самом деле как единый организм из множества частей все разом побежали — жуткое и в тоже время завораживающе-красивое для тех кто понимает зрелище. Ну а в авангарде удивительно ровных и скоординированных рядов неслись увеличившиеся в два раза и пылавшие синим огнем МЕРТВЫЕ гиены, что спешили даже после смерти послужить своим безжалостным хозяевам и как всегда первыми добраться до их врагов. Несмотря на временное обилие энергии, уже ученые магами в башнях шаманы не решились на прямой обмен, а мудро сосредоточили все силы на прикрытии наступавших бойцов, но и о башнях не забыли и устроили им сюрприз, в основе которого была на это раз не сила, а и в самом деле высокое искусство трех старейших и именуемых Великими шаманов.
Неистощимые на выдумки Драконы также подготовили гоблинам сюрприз (и не один), и являвшиеся составной частью этого сюрприза грифоны вылетели лишь на минуту позже чем двинулся в направлении рудника живой таран, впереди которого неслась стая похожих с высоты на искорки гиен.
Драконы и гоблины обменялись ''подарками''почти одновременно, но гоблины все же успели чуть раньше, и прежде чем с грифонов полетели вниз невзрачные металлические шары, бело-молочный туман закрыл собой и отрезал от мира сильнейшую из башен, деревянная же начала быстро гнить, а из земли под ней полезли орды жуков и личинок, что разрыхляли земляное основание башни и поедали ее деревянную плоть. Ну а окруживший каменную башню туман не атаковал, но и не позволял магам в башне увидеть куда им бить, да и к тому же поглощал недостаточно сильные, чтобы прорвать его заклятья, а те что все же могли отклонял так, что в лучшем случае удар приходился совсем не туда, куда желали маги, а в худшем — мог представлять опасность для своих. Но главной особенностью мгновенно затягивавшего любые повреждения тумана было то, что тратился на его поддержание лишь один шаман, тот, кто вызвал принявших форму белого тумана духов, и тот, кому после придется держать перед ними ответ. С древо-земляной башней все обстояло похожим образом, разве что ее атаковали не несколько могучих и сомкнувшихся в туман духов, а принявшая форму насекомых орда из тысяч их более слабых собратьев, не способных похвастаться силой, но зато бравших числом. Сюрприз гоблинов удался, и на некоторое весьма продолжительное время обе башни выбыли из борьбы и не смогли встретить новую и гораздо более опасную атаку градом боевых заклинаний.
''Сюрприз-подарок'' Драконов тоже не подкачал и ударил по самому больному месту любого мага, шамана, друида или любого другого, кто практикует или даже лишь только использует магию — по самой магии во вне и внутри. Невзрачные и сброшенные с верхотуры шары несли внутри себя очень необычную начинку: не взрыв или огонь, которые переполненные магий шаманы вполне могли бы отразить, а нечто гораздо страшней — уже активированные свитки антимагии…
И вот в один момент под вой умирающих духов погасло бурлящее силой и как казалось еще секунду назад негасимое пламя, рассыпались слабые и могучиещиты, а та сила, что мощным потоком шла в сторону наступающей колонны, просто исчезла — гоблинские шаманы ощутили никогда не испытываемую пустоту и от шока и неправильности происходящего потеряли себя, растерялись и глупо хлопали глазами и беспомощно стояли на месте все то время пока исполнившие лишь половину дела грифоны заходили на второй круг. А потом вниз полетели продолговатые снаряды из жесткого покрытого воском картона с порохом и свинцовой шрапнелью внутри, и у каждого из них в специальном отверстии в боку горел совершенно обычный и не содержащий ни грамма магии пропитанный смесью жира и смолы пеньковый фитиль.
Ущелье Бычья Струя.
Тралл.
— Ах ты штопанный га…он! — прошамкал Тралл, сплевывая кровь и зубы и зажимая распоротый скользящим ударом арбалетного болта рот. Напарник и еще одна двойка уже лупили из жезлов по как из-под земли возникшему в совершенно просматриваемом ущелье неполному десятку ушлых арбалетчиков, один из которых и сумел ''приласкать'' полуорка, несмотря на все наложенные на того щиты.
— Ты как? — обеспокоенно спросил воин-напарник, посылая из жезла очередное ледяное копье. — Надолго застрял? Или уже на респу готовишься? Оставишь меня одного? — с каждой фразой он делал очередной выстрел, и у активно даже не пьющего, а заливающего в себя и заодно льющего на рану зелье Тралла мелькнула мысль, что напарник слишком расточительно тратит заряды жезлов, и меньше десятка гоблинов явно недостойная цель для уже дюжины ледяных молний 3-его уровня, а ведь есть еще два стрелка и у них жезлы не хуже. Словно подслушав его мысль, все трое почти одновременно перестали обрабатывать место, откуда прилетели болты, и на некоторое время на ущелье опустилась тишина.
