Неожиданно сильный и пришедший из ниоткуда ветер взметнул весь открытый огонь и словно ударил во внутрь всех находившихся в зале магов, что вскрикнули в унисон. Вторя им закричали горевшие, но остававшиеся стоять гоблины с перерезанными глотками, головы под ногами, распятые страдальцы, даже содранная кожа вздулась и напряглась, проступая следами отсутствующих мышц и лоснясь выступившей кровью — фейри сделал свое дело, и великий ''Выдох Термеза'' вдохнул новые силы в обряд. И без того чудовищная сила самой Смерти увеличилась многократно и заставила задрожать магов почувствовавших ее в себе, в том числе окончательно забывшую о личном Туллиндэ.

''Великий Подъем'' подходил к своему грандиозному финалу, и совсем скоро заключенная в нем сила яростно вырвется в этот ужаснувшийся свершившемуся мир.

Ретроспектива.

Два легендарных заклинания ''Взгляд Смерти'' и ''Выдох Термеза''не являлись какой-то особой тайной, как впрочем и ''Великий Подъем'', и найти их описание было не то что бы легко, но вполне возможно — многие игроки-маги находили. Находили, читали условия и что могут дать эти два заклинания и один обряд, а затем разочарованно откладывали их прочь — затраты не оправдывали результат — как стрелять из пушки по воробьям. Зачем? Когда можно взять рогатку — дешевле, быстрей и окупит себя. Но здесь именно в это время и именно в этой долине эти ''бесполезные знания'' пришлись как никогда к месту — Драконы сумели сложить пазл и собрали все что необходимо: магов, сырье, инвентарь и главное то, что не могли найти другие — цель, достойную цель для двух легендарных заклинаний и одного великого обряда.

''Взгляд Смерти'' — самое слабое из заклинаний, хотя это с какой стороны посмотреть: да, оно не убивало напрямую, и его действие было не очень заметно, но сколько гоблинов за этот долгий день погибло от слишком сильной кровопотери, скольких подвело собственно неспособное преодолеть боль или усталость тело, не говоря уж о том, что слишком часто проходящий крит буквально смеялся над теорией вероятности — СМЕРТЬ действительно глядела сегодня на Хлебную долину и собирала щедрый урожай из гоблинских душ.

''Выдох Термеза'' — не столь долгоиграющее заклинание как''Взгляд'',грубее, быстрее и уж конечно заметней, как буря пронесся над долиной, собирая более быструю хоть и не такую богатую дань. Сотни, если не тысячи гоблинов просто уснули и не проснулись больше никогда; не меньше — сошли с ума и принялись рубить всех вокруг; все без исключения раны, что были получены в этот день, вновь открылись и брызнули кровью, как будто были только что нанесены; открылись и некоторые старые из тех, что не зажили до конца; сила любого лечебного или регенерирующего заклятья резко упала; а мана шаманов, которые занимались лечением в тот самый момент, рухнула почти что до нуля. Жуткие последствия, особенно если учитывать, что на короткое время, всего на 10–15 минут, сила обоих заклинаний сложилась, и то что эта сила послужила бензином для огня, идущего за ними следом обряда. Был и еще один неожиданный эффект, что не смогли просчитать некроманты клана: на мгновение погасли шаманские костры и тут же вспыхнули вновь с новой еще большей силой, хотя радости успевшим испугаться, затем обрадоваться и снова испугаться шаманам это не принесло — вместо знакомых духов на них глянули совсем другие существа…

Лишь то, что шаманские костры не могли долго существовать без своих создателей, предотвратило страшное — то, что заставило бы пожалеть о содеянном даже игроков: неведомые твари исчезли сразу как погасли впустившие их в мир костры, оставив после себя абсолютно пустые ущелья — ВСЕ гоблины, что не пошли в бой, исчезли вместе с кострами.

Ну и наконец ''Великий Подъем'' — венец всего и последний самый важный элемент в той грандиозной устроенной Драконами ловушке — главный и добивающий орду удар, вишенка на торте. Как только напитанный силой двух легендарных заклинаний обряд был завершен, восстал КАЖДЫЙ ДЕСЯТЫЙ убитый в долине гоблин, и это было страшное в своей огромности число — ведь мертвых гоблинов в долине было уже больше чем живых. Не все восставшие из мертвых гоблины восстали примитивными зомби (не такими уж и примитивными — как у очень хорошего некроманта) — каждый четвертый поднявшийся мертвяк встал голодным и гораздо более опасным гулем, а каждый десятый — костяным ходоком, ужасом проклятых мест. Но и это было еще не все: восстали духи мертвых, и хоть они не имели материального воплощения, но все же могли и хотели вредить живым, насылая на своих недавних товарищей безумные кошмары наяву. Хлебная долина превратилась в Ад, и живые гоблины оказались в самой середине этого мертвого, но пышущего нежизнью ада — судьба орды была предрешена.

Что же касается армии клана, то тут все было в порядке: освещенная жрицей бога войны полоса земли — непреодолимый барьер на пути у мертвых; храмовые фонари Оа на стенах — дань их паранойи и мучительная смерть любой нежити; амулеты и костры, в которых сжигались отпугивающие нежить порошки — вершина перестраховки и наконец, крепкие высокие каменные стены мощных укреплений рудника с гарнизоном из магов и лучников, что имели не мало''подарков''для гипотетически способной преодолеть все остальное нежити. Лучникам пришлось пострелять, а магам как следует ударить, но не нежить стала их целью — многие гоблины в отчаянии пытались спастись на безопасной от немертвых полосе земли под самыми стенами, но нашли лишь смерть.

Бойня продолжалась аж до самого утра, но и утром не затихла: просто в бывшей Хлебной долине закончились живые, а неживые твари частью спрятались от солнца (гули, духи, костяные ходоки), а частью отправились вслед за немногими отрядами все же умудрившихся прорваться гоблинов — над полем боя страшной битвы опустилась могильная тишина, и лишь яркий луч чистой энергии продолжал бить в беззащитное небо.

Жилая зона рудника.

Сразу после активации легендарного заклинания ''Выдох Термеза''.

Дримм.

Боль! Дикая боль скрутила свернувшегося клубком фейри, который лежал внутри семиконечной вычерченной уже почти потухшим, но все еще тлеющим огнем звезды-пентаграммы. Больше в комнате ничего не было, разве что три большие жаровни по углам, ну и скрючившийся фейри посреди исполнившего свою роль знака. Неизвестно сколько Дримм так лежал забытый всеми (магов смерти после Великого Подъема скрючило не хуже, а все остальные с восторгом и ужасом смотрели на происходящее в Хлебной долине и забыли обо всем), но постепенно затопившая его разум боль не то чтобы ушла, просто он привык и смог мыслить более-менее здраво.

Первым делом Дримм открыл настройки персонажа и удивленно глянул на ПОЛНОСТЬЮ пустой параметр маны, почти пустой и падающий параметр жизни и целую кучу сообщений о наложенных на него дебафов и ограничений. Куча была настолько большой, что чтобы ее прочитать требовалась уйма времени, гораздо больше чем он мог себе позволить — раньше чем он дочитает последнее сообщение неторопливо убывающая жизнь сравняется с маной. Дримм прекрасно понимал что с ним произошло: плата за заклинание оказалась непомерно и неожиданно большой и выжрала весь его пусть и неполный, но по сравнению со многими другими просто чудовищный запас, но даже этого оказалось мало прожорливому заклинанию, и как всегда бывает в подобных случаях недосдачу маны восполнила жизнь, а если вспомнить о все еще действующем и не менее прожорливом заклинании ''Тысяча Очагов'' понятно, почему падение жизни продолжается до сих пор. Хотя была и одна хорошая новость — при всем при этом он все еще был жив.

Дримм попробовал пошевелиться, и тут же тело и голова взорвались дикой болью — он потерял сознание.

Очнулся через несколько минут и вновь с тревогой глянул в интерфейс: жизни почти не осталось, а мана и не думала расти, хотя была и хорошая новость — он таки сумел пошевелить пальцами и не провалиться во тьму. Пузырек жизни, пузырек маны, микс на регенерацию и того, и другого, шарик из трав в рот — горький, но целебный вкус трав и боль почти отступила, еще пузырек и еще…