Гоблины драпали хорошо, даже лучше чем сражались: организованно, быстро, с огоньком, успевая при этом отбивать атаки грифоньих всадников во главе с вернувшимся в строй Дриммом, и если бы не внезапно возникший на их пути затор, вполне вероятно сумели бы достичь запирающей серпантин крепости раньше чем пали их оставшиеся на прикрытии товарищи, но как говориться не судьба… Мощный и стремительный, совсем не похожий на медлительные движения обычных каменных элементалей удар смел с дороги сразу дюжину гоблинов вместе с возглавлявшим отступление шаманом. Второй удар, уже другой рукой, расплющил еще троих, а затем масса гоблинов впечаталась в перегородившее дорогу каменное тело, и кулаки замелькали в страшном и неостановимом ритме, превращая толпу, что сгрудилась перед исполнявшим приказ элементалем, в кровавое месиво.
А тем временем наверху легионеры добивали последних легко вооруженных бойцов и вот-вот готовы были устремиться в погоню. Шаманы Медных Башмаков вновь показали свой высокий класс и всего через несколько минут сумели уничтожить столь дорого обошедшегося им каменного гиганта (потерянное время и четыре сотни бойцов): молодой, но шустрый шаман, скакавший как кузнечик, в прыжке вонзил грубо сделанный костяной кинжал в голову элементаля, и тот мгновенно осыпался грудой щебня, даже в смерти сумев задержать рванувшуюся было вперед гоблинскую волну (щебень пришлось спихивать с тропы).
Но приключения гоблинов на этом не закончились — даже несмотря на напор задних, передние не захотели лезть в призывно и предвкушающе шипящие пасти змей-лиан. Шаманы вновь попытались решить проблему, но им мешала сутолока и активизировавшиеся атаки грифоньх всадников, что оставив всю остальную колонну в покое сосредоточились именно на этом месте. Но все же несмотря ни на что очень хорошие шаманы Медных Башмаков почти успели, им не хватило какой-то минуты завершить ритуал — тяжелая легионерская пехота с маху впечаталась в задницу застывшей в ожидании колонны беглецов и у гоблинов больше не было своей тяжелой пехоты, чтобы их остановить….
Шаманы глупо погибли под ногами своих же воинов, часть остальных гоблинов пала в безнадежной битве с легионерами, другая часть нашла свой конец в пастях обожравшихся в тот день змей-лиан, но большая часть, почти пять тысяч, нашли свой конец на дне ущелья, куда их вытолкнул с крутой горной дороги неумолимый враг — выживших после падения с нескольких сотен метров не было.
Этой же ночью отряд из сотни членов клана Красного Дракона, сотни спецназовцев-заготовок и 10 грифонов (2-х позаимствовали у оставшейся патрулировать небо над рудником пятерки, верней уже тройки) с пятью пассажирами на каждом (хозяин маунта, два спецназовца, два игрока), навестил цитадель клана Медных Башмаков и легко уничтожил оставшийся в ней семисотенный гарнизон. Эта была первая, но далеко не последняя цитадель клана, что пала в ходе начинающейся в Гоблинских горах войны.
Накилон — полуэльф-воин 47 уровня, наемник клана Красного Дракона.
Жуткий полный боли вой раздался из хижины за его спиной, и Накилон против воли вздрогнул, но не обернулся, продолжая шмонать трупы лично убитых им во дворе воинов. Товарищи по рейду развлекались, а вот ему как-то не очень нравились такие забавы, хоть он и понимал, что тут все же не реальный мир и люди здесь сбрасывают негатив и делают то, на что никогда бы не осмелились в реальном мире. Очередной вопль снова заставил его вздрогнуть и даже выронить тощий только что срезанный с шеи одной из жертв кошелек. Накилон все же обернулся и сплюнул, а затем наклонился за тем что упало. Да, это были неписи, а вокруг был виртуальный мир, но он все равно так и не смог творить здесь то, что творили многие из его приятелей (но и не мешал им) и старался побыстрей покинуть место подобных развлечений, предпочитая честный бой с равным, ну или почти равным и сильнейшим противником. Полные боли вопли пошли беспрерывным потоком, но полуэльф притерпевшись уже почти не обращал на них внимания — поперла добыча и трое следующих трупаков вознаградили его старания средненькими амулетами, небольшим количеством серебра и кинжалом, что был даже получше чем его собственный, добытый еще на 14-ом уровне нож. Накилон некоторое время сравнивал два клинка между собой, а затем приняв решение убрал старый нож в сумку и пристегнул свое новое оружие к поясу.
Когда он поднял глаза, на него уже летела боевая гоблинская гиена со стрелой в плече. Сработали инстинкты тела и прокаченные рефлексы фехтовальщика (сам человек внутри полуэльфа ничего не успел сообразить) — полупируэт и выхваченный меч отрубает пролетавшей мимо гиене заднюю лапу. Через минуту уже полностью контролирующий свои действия Накилон прикончил изувеченную им же гиену и огляделся: от ворот небольшой окружавшей хижину изгороди, в которой в данный момент резвились его товарищи, шел покрытый кровью и явно серьезно раненый гоблин, чей взгляд не сулил игроку ничего хорошего, как впрочем и топор, несмотря на ранения умело и крепко сжимаемый в руке. Накилон поморщился — опять соседние рейды схалтурили и оставили недобитых подранков, и теперь он вынужден будет за ними подчищать.
— Хотя, — улыбнулся полуэльф, — можно и иначе на это посмотреть — за меня сделали основную работу, а я без особого напряга соберу с нее пенки, получается халтурщики наказали сами себя. — Накилон приглашающе поманил гоблина мечом: — Вперед, дядя, развлечемся! — Тот ускорился и неловко из-за ран, но вполне себе грамотно попытался разрубить полуэльфа от левого плеча до правого бедра, наискосок. — Плохо, дядя! — Накилон играючи ушел от удара и легонько резанул провалившегося гоблина по животу, тот застонал и несмотря на выглянувшие из раны кишки снова попытался провести удар, но снова промахнулся. Накилон решил не затягивать мучения раненого моба, кольнул его в печень и легким движением лезвия у самого кончика клинка перерезал горло выронившему топор гоблину. Обыск последнего противника ничего не дал, да и трофейный топор не впечатлил воина, и решив не загромождать не такую уж и большую сумку грошовым хламом, Накилон вернулся к обыску трупов во дворе.
Когда полуэльф уже заканчивал, к нему подлетел его питомец — крылатый змей по кличке Уж и позвал за собой. Уж был не совсем обычным и подходящим для воина петом, а скорей подошел бы для вора, но Накилон ни разу не пожалел, что предпочел его стандартным псам, леопардам или другим считавшимся более подходящими для его класса спутникам. Да, Уж совершенно не представлял из себя ничего в бою, но зато умел находить ловушки и спрятанные клады и предупредить о затаившемся враге — и первое, и второе, и третье умение были по мнению Накилона гораздо ценней прямой помощи в бою и позволяли полуэльфу в среднем поднимать гораздо больше хабара чем его собратья по классу, которые обзавелись ''правильными'' питомцами. Торопящийся похвастаться своими успехами Уж привел его к одному из сараев во дворе и пролетев внутрь закружился над большой охапкой сена в углу сарая.
— Молодец! — Накилон, мысленно похвалил питомца и поскреб прямо таки заурчавшего от похвалы Ужа под подбородком, затем разгреб сено и нашел то что и ожидал — деревянный люк в полу. Поскольку Уж не сигнализировал об опасности, спокойно и не опасаясь ловушки открыл его и замер на месте, не зная что делать с не менее чем двумя дюжинами гоблинских детишек, что жмурились на свет и тихонько выли в ожидании расправы. Пару секунд подумал и закрыл люк, а затем навалил на него в три раза больше соломы чем было до того и не удовлетворившись этим с помощью валявшегося тут же треснутого тазика накидал на солому дерьма и грязи. Потом вышел из сарая и, глянув на небо, подумал, что пора бы уже отправляться назад на рудник, сдать добычу— солнце уже почти зашло, да и принудительный выход в реал лично для него уже не за горами.
Мысль о принудительном выходе как всегда потянула за собой другие, и он снова задумался о возможности уйти в виртуальный мир насовсем. Добыть капсулу без ограничителя не такая уж и большая проблема, не намного трудней и найти специалиста, что сможет вытащить его из уже существующей, так что с этим было все в порядке, но останавливала мать, нестарая еще женщина, вынужденная возится с лишившимся зрения сыном. С одной стороны, он осознавал, что стал для нее вместо источника гордости и радости страшной обузой (был лучший на курсе, красавец, спортсмен, любимец девушек и будущий офицер-летчик априори с блестящей карьерой, а теперь слепой инвалид), но с другой — так же прекрасно понимал, что его смерти она может и не пережить и поэтому и тянул, хотя план принять яд и лечь в капсулу был уже давным-давно готов.
