В сердце монаха-настоятеля кольнуло ледяной иглой, по телу разлилась дрожь и неприятное предчувствие. Глаза Монх-Гу встретились с глазами старика. Длинная спутанная борода до груди, белоснежные волосы со следами запёкшейся крови и глаза…..глаза, в которых была разлита сама Бездна, глаза, в которых плескался огонь Ада.

Спросив у старшего каравана о старике, настоятель получил пространный ответ. Идти добровольно в монастырь? Нет, здесь было определённо что-то……

Но чинить разбирательство со стариком — времени уже не было. Всех пленников погнали в специальный загон, возле входа в который, в каждого вливали насильно отвар травы нароны.

Старик выпил свою порцию отвара, оглянулся назад, посмотрел на Монх-Гу. Покачав головой, он зашёл в загон, за ним закрыли двери.

Через час, первые три тысячи человек, монахи выгнали из загонов и подталкивая их древками коротких копий, погнали, как скотину, к месту проведения обряда жертвоприношения — к священному алтарю, к огромной пентаграмме.

Тосана и Идель, что бы не смотреть на это непотребство, творимое людьми, спрятались за облака. Они прекрасно знали, что сейчас произойдёт внизу, им это было совершенно не интересно.

Пентаграмма состояла из двух кругов — большого и малого. Большой — около ста метров в диаметре. Малый, в который была вписана перевёрнутая звезда, был около шестидесяти метров. Контуры и кругов и самой звезды — углубление в камне в форме желобов. Сейчас они слабо испускали багровый свет, им нужна была кровь людей и тогда звезда, круги вспыхнут ослепительным кроваво-красным светом, кровь по жалобам соберётся в огромную нишу и уже оттуда, маги направят её в сторону скульптуры Альтары, в бассейн.

Настоятель монастыря, поддерживаемый под руки своими помощниками, поднялся по ступеням из чёрного камня наверх помоста, сел в кресло. Он взмахнул рукой, над монастырём разнёсся звук огромного там-тама. Второй взмах руки и все монахи монастыря, достав из кармана чёрных мантий небольшие стеклянные бутылки, выпили их содержимое.

Монх-Гу обвёл взглядом людей, которые выстроились вдоль линии большого круга, довольно улыбнулся. Скоро Альтара получит большое количество энергии, которая будет состоять из эманаций боли и страха людей. А взамен, она, Богиня Смерти, дарует старому монаху несколько лет спокойной жизни, в которой не будет места боли и болезням.

Монахи монастыря, которые расположились по линии малого круга, все, как один, рухнули на колени и стали раскачиваться из стороны в сторону, напевая протяжную мелодию. Там-там стал звучать громче, монахи опустили головы, лбами коснулись земли. Ещё раз осмотрев людей, головы которых были опущены вниз, Монх-Гу приподнялся с кресла, он не поверил своим глазам. Старик, тот самый старик с белоснежной бородой, стоял возле большого круга и улыбался.

У настоятеля предательски задрожали ноги, он откинулся на спинку кресла. Монах узнал эти глаза, в которых плескался огонь Ада, глаза, через которые можно было заглянуть в Бездну и Преисподнюю. Монх-Гу, указывая рукой на старика, попытался отдать команду, чтобы его уничтожили, но язык не повиновался, всё тело онемело и превратилось в камень.

Старик, растолкав ногами монахов, остановился в центре звезды, посмотрев на Монх-Гу, произнёс:

— Ну что, старый, вот и свиделись. Прошло больше трёх веков, а ты ещё влачишь своё жалкое существование, портишь воздух, убиваешь людей. Ты так и остался верен той, которую я сегодня убил. Так, монах?

Старик взмахнул рукой, настоятель почувствовал, что сумеет ответить на вопросы того, кого боятся во всех Мирах.

— Зачем ты здесь, Изарб-аташ?

— Зачем я здесь? — старик засмеялся. — Я хотел убедиться, что в этом монастыре всё так же происходят обряды, хотел посмотреть тебе в лицо, предатель. Или ты забыл о своём сговоре с Магдой? Вы предали меня, Монх-Гу, я потерял очень многое. Впрочем, кому я всё это рассказываю?

— Ты же мог уничтожить весь монастырь одним взмахом своего крыла, Неназываемый! К чему всё это представление с этой жалкой личиной, в которой ты находишься?

— Мог бы, конечно мог, монах. Но за те сотни лет, которые я провёл в изгнании, я многое переосмыслил. Зачем мне убивать вместе с тобой и вместе с твоей братией людей? Тысячи людей! На мне и так слишком много крови, монах. Этой кровью можно наполнить целое озеро, Монх-Гу. Нет, хватит! С меня довольно!

Вся пентаграмма вспыхнула ярким багровым светом, в центре звезды возник смерч из огня и спустя мгновение, на месте старика стоял человек, облачённый в облегающий костюм, переливающийся фиолетовым цветом. За спиной человека распахнулись огромный перепончатые крылья, в правой руке он держал копьё огня, в левой — огромный серп, отбрасывающий в стороны огненные всплохи.

— Я вот что придумал, Монх-Гу. Ты сейчас сам уничтожишь своими руками то, что очень долго создавал и чему посвятил свою жизнь. Иди ко мне, Монх-Гу!

Настоятель против своей воли поднялся с кресла, опустился по ступеням вниз, подошёл к Неназываемому. Тот протянул ему копьё из огня и показал серпом на монахов.

— Убей их всех, старик! Я знаю, что здесь немало твоих родственников. Детей, внуков, правнуков. Казни их, Монх-Гу, они тебя ждут! Они жаждут смерти, монах! Ну же! Вперёд! Ты сейчас по-настоящему поймёшь, что такое потерять близких тебе людей и тех, которые были тебе близки.

Настоятель почувствовал, как по его щекам потекли слёзы, но он неосознанно взял копьё в руки, вскрикнул от боли. Ладонь обожгло огнём, кожа и ткани мгновенно сгорели. Монх-Гу насаживал на копьё десятки монахов, которые моментально превращались в пепел. Он рыдал в полный голос, проклиная того, кто был давно уже проклят во всех Мирах. Он уничтожал сотни монахов, тысячи и слышал громкий смех Неназываемого.

Монх-Гу пришёл в себя только тогда, когда из монахов никого не осталось вокруг. Люди, которых собирались принести в жертву Богине Смерти, поднимали головы, в их глазах настоятель монастыря прочитал свой смертный приговор.

— Ты, старик, не всю работу сделал. — услышал монах голос Проклятого. — У тебя в руках такое замечательное оружие, а скульптура Альтары-живодёрки ещё на месте. Иди, разрушь её, потом принимайся за свой монастырь. Не оставь здесь камня на камне. Ну а потом — люди тебе будут и судьями и палачами. И не надейся на копьё огня, в борьбе с людьми оно тебе не поможет. Чего стоишь? Вперёд! Ломай, круши! Ведь это было твоей мечтой жизни. Прощай, монах!

Люди приходили в себя, действие одурманивающего отвара проходило. Они увидели, как оттолкнувшись от земли, вверх взлетела фигура человека с огромными чёрными крыльями.

Огромная огненная воронка, россыпь звёзд, движение планет, Вселенная, пещера с низким сводом, сотни коптящих факелов. Человек в синем костюме выдохнул воздух, грузно осел в каменном кресле, глаза его теперь безжизненно смотрели на каменный стол, где не так давно лежало тело той, которую он любил и верил. Условно мёртвое тело. Множество коридоров с низкими потолками, звёздное небо, пещера на склоне горы, огонь красного цвета с траурной чёрной каймой, первый, тяжёлый вздох, который раздувает искру жизни в молодом, здоровом теле.

……огонь красного цвета с траурной каймой, первый, поэтому самый тяжёлый, вздох. Лёгкие натружено работают, сердце набатом стучит в груди, разгоняя кровь по телу. Вздох — хрип, теперь поглубже вздохнуть, что бы в глазах синие искры и ещё вздохнуть воздух, ещё.

Мозг упрямо не хотел приходить в норму, подсовывая мне с упрямством маньяка чьи-то воспоминания. Огромная звезда, огни в пещере, седоволосый мужчина рассматривает себя в зеркале воды, сражение на море, горящие корабли, высохшая мумия…..зачем мне это всё?

Тело затекло, занемело, но я через «не могу» и «мне же больно», попробовал встать. Создатель всемогущий! Это что, мои руки? Голова трясётся, как параличная, глаза никак не могут сконцентрироваться на чём-то определённом.