— Думаю, да. Что, если я пойду с вами и буду держать кольцо?

— Это я и хотел предложить, но здесь есть одна сложность. Я не могу перенести тебя в Талак моментально. Тебя надо везти — милю за милей, час за часом. Поэтому мне придется попросить кольцо остановить время для всего мира, кроме тебя. Вокруг тебя получится словно пузырь движущегося времени в неподвижном пространстве. Наше путешествие займет несколько часов, а солдаты во Дворце за это время даже не шелохнутся. Согласна?

От удивления Тилья могла только кивнуть. Фахиль улыбнулся:

— Хорошо. Спускайся к своим друзьям, но не пытайся разбудить их. Я должен кое-что сделать.

Тилья вернулась в комнату и посмотрела на безмятежные лица своих спутников.

В ее голове роились противоречивые мысли о Веревочнике. Все эти животные, которые помогали им… Но как же единорог?.. Он был угрожающим, враждебным, совсем не похожим на странного, но доброго мага. Доброго? Но Таль что-то говорил о веревке, которая сама запуталась в ногах у Калико…

И еще мамин сон. «Он коснулся меня рогом». Кого еще она могла иметь в виду?

Мысли Тильи были прерваны появлением в саду гигантской птицы. У нее была ярко-красная грудь и черный загнутый клюв. Она подняла огромную когтистую лапу и почесала шею, как обычная домашняя курица.

Прежде чем птица успела опустить лапу, время остановилось. Тилья видела и слышала, как это произошло. Птица застыла с поднятой лапой и выражением глуповатой сосредоточенности. Овца оцепенела, не дожевав пучок травы. Чайки замерли в воздухе, распластав крылья. В то же мгновение затихло щебетание птиц, шепот волн и шорох листьев. Тишина была такой, что Тилья слышала не только свое дыхание, но и дыхание своих спящих друзей.

Странно. Ведь для них время тоже должно было остановиться. Скрипнула половица. Тилья обернулась и увидела Фахиля, опять в образе старика.

— Готова? — спросил он. — Нам понадобится еда и питье.

Маг достал из буфета хлеб, сыр и фрукты, а Тилья уложила их в корзину.

— Почему для них время не остановилось?

— Потому что ты здесь. Как только ты выйдешь из комнаты, они перестанут дышать. Когда ты приблизишься к птице Рух, она очнется и доставит нас в Талак.

Они вышли. Поравнявшись с овцой, Тилья заметила, что та как ни в чем не бывало продолжила жевать. Птица вблизи Тильи тоже зашевелилась. Фахиль укрепил на ней что-то вроде огромного седла. Тилья помогла ему забраться, передала корзину с едой и тоже влезла на птицу. Рух расправила огромные крылья и поднялась в воздух.

Островок Фахиля остался внизу — скалы, окаймленные застывшей морской пеной. Когда маг заговорил, Тилье пришлось приблизить ухо к его губам, так громко свистел ветер.

— Мы поднимаемся. Будет холодно. Накройся пледом. И возьми шкатулку с кольцом. А теперь мне нужно поспать.

Тилья сунула шкатулку на дно корзины, закуталась в одеяло и закрыла глаза. То, что с ней происходило сейчас, было самым странным за все путешествие. Что будет, если она вдруг свалится, но не разобьется? Рух и Фахиль навсегда застынут в воздухе? А она, дыша и старея, будет жить в остановившемся на веки мире?..

Незаметно Тилья заснула, и ей приснился Вудбурн, вокруг которого бушевала снежная буря и свистел ветер.

Проснувшись, Тилья машинально посмотрела, куда передвинулось солнце, чтобы понять, долго ли она спала. Конечно, солнце осталось на прежнем месте.

Тилья достала из корзины хлеб и сыр. Фахиль тоже проснулся, и они перекусили. Потом она опять забралась под плед, устроилась поуютнее и позволила усталости и сну завладеть ею.

Проснулась Тилья только от слабого толчка, когда птица приземлилась. Девочка огляделась вокруг. Перед ними возвышались ворота Талака.

Фахиль тоже выспался в пути. Он выглядел отдохнувшим. Маг достал из кармана горсть чего-то похожего на рубины и скормил Рух. Птица склевала их с ладони, села и уснула.

— Достань шкатулку и держи ее в руке. Хорошо. Пойдем, — сказал Фахиль.

Они двинулись между людьми, идущими в город. При их приближении люди оживали, делали несколько шагов и замирали снова.

Не доходя толпы, скопившейся у ворот, Фахиль остановился и сказал:

— Мы не можем вот так пройти по городу. Слишком много людей. Вот что мы сделаем. Открой шкатулку и держи передо мной. Как только я прикоснусь к кольцу, возьми меня за руку.

Шкатулка казалась бездонной. В бархатной бесконечной черноте плавало кольцо. Фахиль осторожно вытянул руку и коснулся его кончиком пальца. Тело мага содрогнулось и замерло. Тилья испугалась, оставшись совсем одна в неподвижном мире. Поскорее она схватила мага за руку.

— Когда-то для меня не составляло труда побороть мощь кольца, — сказал Фахиль, — а теперь мне нужно копить силы. Отныне только ты и то, к чему ты прикасаешься, живет во времени. Заклинание действует одни сутки. Когда я скажу, достань кольцо и сожми в ладони. А теперь надо найти Веревочника.

Медленно они пошли вперед, Фахиль опирался на плечо Тильи, касаясь пальцами ее голой шеи. Проходя через ворота, Тилья снова почувствовала силу, защищающую город. Только сейчас это было не онемение, а какой-то звенящий зуд, распространяющийся от кольца. «Нет!» — приказала она ему.

— Молодец, — пробормотал Фахиль, когда они прошли ворота.

Тилья беспокоилась, как ей удастся пройти в такой густой толпе, никого не касаясь. К счастью, в тот момент, когда время остановилось, по улице как раз ехал высокопоставленный вельможа и слуги уже расчистили ему путь. Его прекрасная норовистая лошадь, испуганная толпой, застыла в такой неестественной позе, что Тилье захотелось коснуться ее и посмотреть, что будет. Вдруг девочка с изумлением поняла, что испытывает совершенно новое для себя чувство — чувство безграничной власти. Все эти люди, и даже сам Император, в ее руках. Эта мысль была странной и пугающей. Если у тебя есть власть, то хочется ею воспользоваться. Значит, вот что чувствуют великие маги. Вот почему они так хотели завладеть Акстриг.

Тилья и Фахиль шли очень медленно, магу часто нужна была передышка. Каждый раз, глядя на него, Тилья с тревогой замечала, что его лицо становится серым, а дыхание сбивчивым.

— Я должен справиться, — с трудом произнес он. — Это последняя возможность.

— А нельзя было попросить птицу принести нас прямо во дворец?

— Она сама волшебная. Когда ты остановишь действие кольца, вокруг меня и без нее будет слишком много магии.

Наконец впереди показалось огромное здание дворца из бело-розового мрамора, испещренного барельефами с изображением военных побед забытых Императоров. Шпили и башни, террасы и балконы — работа нескольких поколений мастеров, обязанных угодить правителям, чьи причуды, пришедшие им в голову за ужином, должны были быть воплощены к завтраку.

Они подошли к богатым палатам с окнами, выходившими на площадь и дворец. Вход заграждал высокий солдат с воинственно торчащими усами.

— Возьми его за руку, — сказал Фахиль.

Очнувшись, солдат посмотрел на них с удивлением и злобой, но, встретив взгляд Фахиля и повинуясь его чарам, отступил.

— Теперь отпусти.

Тилья убрала руку, и солдат окаменел. В передних покоях они увидели еще трех солдат, играющих в кости. Один из них как раз бросил кубики, и они еще не успели упасть. Тилью так и подмывало вмешаться — взять их в руки и положить на стол тремя шестерками вверх. Вот бы игроки удивились!

Когда снова понадобился отдых и они остановились, Тилья спросила:

— А что было бы, измени я положение игральных костей?

— Кто знает. Может быть, ничего. А может, изменился бы весь мир. Допустим, от твоего вмешательства один солдат проиграл бы. Ему нечем заплатить. Он крадет деньги, но его ловят. Он теряет расположение Императора, не становится правителем какого-нибудь края и не разоряет его. Правителем назначают другого, и он справляется очень хорошо. Значит, твое вмешательство облегчило жизнь сотням жителей этого края. А может быть, все было бы совсем по-другому. Я говорил, время — это великая веревка. Нося кольцо, я стоял по ту сторону времени и видел, как причудливо переплетаются его волокна, далеко за пределами того момента, где мы находимся.