— Это не мои проблемы. — Поднимаю ладони вверх. — О собрании не предупреждали.

— Давай! — Шипит в ответ Оксана и чуть ли не пинком заталкивает в зал.

Овальный стол. Всё внимание сосредоточено на меня. Расправляю плечи и подхожу к своему месту. Сажусь и, понеслась песня!

— Во сколько начинается рабочий день, Андреева?! — Рявкает. Перебор, Дронов. Так и перепонки полопаться могут.

— В чём проблема, Александр Николаевич? — Совершенно спокойно спрашиваю и смотрю на него. Черные взъерошенные волосы, глаза разъяренные, так и вижу в них пляшущих чёртиков. В нос бьёт до безумия родной запах одеколона. — Меня не предупреждали о собрании.

— Ты должна быть на месте за пятнадцать минут до начала рабочего дня!

— Где это прописано? Это лично ваше пожелание, за которое мне, между прочим, не доплачивают.

И тут я вижу, как Дронов моментально теплеет. Еле сдерживает улыбку. Я была удивлена, но еще больше, удивила реакция моего собственного тела. Сердце забилось быстрее, ладошки вспотели, а щёки полыхнули красным огнем.

Резко отвожу взгляд пугаясь собственных эмоций и вижу шок на лице Марка. Сидит, чуть приоткрыв рот и хлопает длиннющими ресницами. Затем резко прищуривается и снова раскрывает широко глаза. Мне казалось, что глазные яблочки на грани того, чтобы не выпасть из глазниц.

— Вы переспали? — Шепчет одними губами. Я не успеваю ответить. Сразу же слышится властный строгий голос.

— Марк, у меня лично спросить может хочешь?

— А можно? — Наивно спрашивает. Тут уже не выдерживает Лида.

— Марк, ты дурак, что ли?!

— Нет, ну а что? — Не сдаётся парень. — Она его чуть ли не посылает на три буквы, а я дурак. Ей тихое молчание, а Марк дурак! Она…

— Да-да, а ты дурак. — Фыркнула Лидочка и посмотрела на начальника. — Александр Николаевич, что нам делать с немцем?

— Ничего. Лишь хочу сказать, что если бы поехал со мной Полонский, то сделка бы состоялась.

— Да…согласен. Я вообще спец в своём деле. — Кивнул Марк и тут же захотелось его ударить. — Не справилась ты, Настя. Хотя я не удивлён.

— Я не виновата, что немец оказался извращенцем, а начальник не умеет держать себя в руках.

— Что это значит? — Снова захлопал глазами Марк.

— Упускаешь факт того, что сама во всём виновата!

— Это я то?! — Резко встаю на ноги и облокотившись руками на стол смотрю на Дронова.

— Я кому сказал сидеть в номере и не высовываться?

— А я что собака, чтобы выполнять приказы?!

— Я твой начальник!

— Да не думала я, что так получится! Ты же ничего не рассказал! Просто приказал, и важный, с кирпичом вместо лица, ушёл! Мне то откуда знать? С людьми разговаривать надо, чтобы недопониманий не было!

— Ах! — Послышался вздох со стороны. Марк прикрыл руками рот и чуть наклонился к Лидии. — Точно спят! На «ты» его назвала!

— Марк, ты давно записался в самоубийцы? — Небрежно фыркаю в его сторону.

— Никуда не записывался. — Совершенно серьезно отвечает.

— Поздравляю, начало положено.

— Так хватит! — По помещению раздался звериный рёв. — Что за балаган устроили?! Вы где находитесь?!

Холод пробежался по позвоночнику. Тут же сажусь обратно на стул и трезвею. Ну и устроила ты тут цирк, Андреева.

— Завтра я лечу в Испанию. Буду вести переговоры с очень важным человеком. Если его всё устроит, то компания немного всплывёт на поверхность.

— Переводчик нужен? — Оживился Марк. Такой важный сразу, деловой. Так и хочется рассмеяться ему в лицо.

— А ты знаешь Испанский?

— Нет.

— Английский?

— Ну… Алфавит знаю, «хеллоу» там…

— Лида. — Обращается Дронов к женщине.

— Да?

— Напомни, почему он до сих пор у нас работает?

Дальше идёт обсуждение того, как дальше вести дела в компании. На Марка сразу скидывают всю бумажную волокиту, а он и рад. Даже пытался похвастаться передо мной, что ему доверяют, такое важное дело, но не увидев от меня должной реакции, насупился. Мне же сказали, что буду девочкой по вызову. Только новый клиент, я тут же должна включаться в работу.

Мы начали расходиться по своим делам, как меня останавливает голос Дронова. Просит задержаться. Ловлю на себе недоверчивый взгляд Марка. Даже осуждающий. Чего пристал то? Даже если, между нами, что-то есть, ему то какая разница? Сам претендовал на сердце Санька, что ли?

— Прости меня. — Тут же выпалил Дронов, на что я просто опешила.

— Что? — Только и сорвалось с губ.

— Сорвался на тебя, прости. Ты права, я должен был тебе обрисовать ситуацию. Особенно зная твой характер.

— Ты меня совсем не знаешь, я изменилась и…

— Давай ты оставишь речь «Я не такая», для своих ухажёров, ладно? Поверь, я знаю тебя вдоль и поперёк. Знаю лучше, чем самого себя. Как и ты меня.

— Да нет… — Не соглашаюсь. — Я тебя совершенно не понимаю. Ни твои действия, ни поступки.

— Знать человека и понимать, это абсолютно разные вещи. Не стой, как истукан, садись. — Повинуюсь. — Ты как?

— Что? — Я аж поперхнулась.

— Я хочу поговорить по-человечески. Мы знаем друг друга около десяти лет, а ведём себя так, будто бы никогда не были знакомы.

— Я в полном порядке. Живу, работаю.

— Переехала. — Добавляет Дронов и меня удивляет тот факт, что он знает об этом.

— Да. Не хотела, чтобы нас кто-то нашёл.

— Нас?

Начинаю нервничать. Ведь имела ввиду себя и сына. Во рту моментально пересыхает. Но на лице это никак не отображается. Натягиваю улыбку и ляпаю то, что первое приходит в голову.

— Да… Я живу с Ба и Львом Борисовичем.

— Разве живешь не со своим парнем? — Вижу неподдельный интерес на лице Дронова. Что он пронюхивает?

— Он живет с нами. — Что? Какое же наглое враньё, Настя. Но Саша, кажется, поверил. Помрачнел, похолодел.

— Вы не подходите друг другу.

— Не тебе решать кому я подхожу. — И тут же выпаливаю. — Как у тебя дела?

— Прекрасно.

— Не женился?

— Мне не нужна семья, Настя. — Он говорит это так серьезно, прилагая не мало усилий, чтобы донести до меня определенный смысл. Горько ухмыляюсь.

— Ну а мне, нужна. Именно поэтому, давай останемся просто коллегами? Сделаем вид, что не были никогда знакомы, до недавнего времени. Наша история давным-давно закончилась, и какая бы любовь не была, нам пора друг друга отпустить.

Встаю и ухожу. Глаза печет от слёз, вот только почему, не могу понять. Сказала всё правильно, а на душе гадко и противно. Как будто наступила в грязь в белоснежных кроссовках.

Вылетаю из офиса, затем лифта, а после из самого здания. Мне всё время казалось, что Дронов дышит мне в затылок. Что сейчас возьмёт за руку, остановит и прижмёт к себе. Скажет, как был глуп, что не хочет меня отпускать. Что не хочет семью ни с кем другим, кроме меня. Что любит…

Поднимаю мокрый взгляд с земли и вижу знакомую побитую машину. Еле сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза. Я же всё уже сказала, ну что ещё надо? Юру точно не хотела бы сейчас видеть.

Делаю уверенные шаги в его сторону, пока не вижу выходящего из машины сына. Дыхание перехватывает, тут же немеют все конечности. А сердце останавливается и перестает подавать признаки жизни. Какого чёрта?!

— Мама! — Кричит детский голос и бежит ко мне со всех ног. Неосознанно озираюсь по сторонам, поворачиваюсь назад и перед глазами темнеет от ужаса.

Дронов, собственной персоной, стоит на ступеньках и смотрит на бегущего мальчика. На лице его растерянность. Он так внимательно разглядывает каждую черту лица ребенка. Кирилл его маленькая копия, нужно быть дураком, чтобы ничего не понять. Саша смотрит на меня, а сердце неумолимо просит сказать: «-Да, твой он! Твой!». Но я беру на руки ребенка, целую в лоб и иду молча к Юре.

Саша

Я стою и не могу пошевелиться. Вижу в мальчике себя. Всё же и так очевидно, но тут же пытаюсь оправдать увиденное. Он не может быть моим! Настя бы сказала, не смогла бы со мной так поступить. Хотя… Если смотреть на мир не через розовую оправу очков, то я сам говорил, что мне не нужен ребенок. С чего бы вдруг ей отчитываться передо мной? Я бы и сам, скорее всего, промолчал.