Бен взял ее за руку. Она не возражала. Они сидели очень близко друг к другу на тесном диване. Но Кэролайн ничего не ощущала. Только пустоту.

– Люди считали маму суровой, жесткой, недружелюбной, – признал он. – Но она была как ощетинившийся ежик: ее иголки были механизмом защиты. Она называла себя миссис Декстер, но, по правде, никогда не была замужем. Просто ей хотелось, чтобы люди считали, что она овдовела или развелась. Мой отец работал на передвижной ярмарке. Однажды, когда эта ярмарка впервые появилась в тех местах, мама и ее сестра Джейн, самый близкий ей человек, сбежали на запрещенную и «полную разврата» территорию. Тогда они с отцом и познакомились. Через неделю ярмарка свернулась и поехала дальше, а спустя еще несколько недель мама обнаружила, что беременна. Родители не стали выгонять дочь на улицу, но сделали ее жизнь невыносимой. Мама терпела это, пока мне не исполнилось два года.

Он горько усмехнулся.

– К тому времени она потеряла надежду, что мой отец вернется в те края. Она собрала свои скудные пожитки, и мы отправились в путь. Около восьми лет мы прожили в Манчестере, потом двинулись к югу и оказались здесь. Ее жизнь была не сладкой.

Должно быть, жизнь была не сладкой для многих, молча решила Кэролайн. Отец Бена соблазнил молодую девушку и уехал прочь, не успела она опомниться. Яблоко от яблони недалеко падает, да, Бен? Но его отец по крайней мере не знал о том, что зачал ребенка.

А Бен знал. И несмотря на это, тоже ушел.

Она заерзала на диване. Какой же она была глупой, когда надеялась, что они смогут провести хотя бы один чудесный день вместе.

Пальцы Бена сжали ее руку, он встал на ноги и с улыбкой, полной энтузиазма, произнес:

– Пойдем осмотрим дом... Изначально я решил восстановить и расширить его для мамы, но она говорит, что уже полностью устроилась на севере вместе с Джейн. Так что если захочешь, я могу освободить свои комнаты в особняке, и детишкам тогда побольше места будет... А мы сможем жить в этом доме, когда захочется выехать за город. Или... – он улыбнулся еще шире, и в его глазах засверкали озорные огоньки, – если ты предпочтешь тихую семейную провинциальную жизнь карьере в городе, мы сможем насовсем перебраться сюда. А мою квартиру в Лондоне оставим на те случаи, когда появится желание побывать в городе. Тебе решать, милая.

Кэролайн затаила дыхание. Он явно решил, что она ответит согласием на его предложение после того, как молила о любви этой ночью.

– Милая? – Вопросительная интонация, его глаза, внимательно вглядывающиеся в нее, как будто пронизывая насквозь, заставили Кэролайн заговорить.

Она шагнула в сторону, обхватила себя руками и тихо сказала:

– Мы не можем забыть о прошлом, просто притвориться, что его никогда не было. Ни ты, ни я. И уже то, что ты привел меня сюда, и то, о чем ты сейчас говоришь, доказывают это.

– Я помню все, что говорил и сейчас и раньше. – Его голос теперь был серьезным. Бен подошел к ней и провел пальцем по тонкой морщинке, появившейся у нее между бровей. – Да, я заблуждался. – Он погладил ее щеку и опустил руку. – Но сегодня мы наконец вместе. Давай подумаем о будущем.

Кэролайн глубоко вздохнула, не спуская с него глаз. У них не было будущего.

– Я обо всем подумала... – Под его внимательным, серьезным взглядом она собралась с силами и продолжила: – Я говорю о твоем предложении. Бен, я не могу выйти за тебя.

Какое-то время Бен молча смотрел на нее. Затем его лицо словно окаменело. Он резко спросил:

– Что же в таком случае означала прошлая ночь? – Его губы сжались. – И сегодняшнее утро? Просто секс и все, да? Не привыкла так долго обходиться без этого упражнения, а я подвернулся под руку?

– Нет! – громкий возглас Кэролайн был полон боли.

Пора сказать правду, не раскрывая при этом глубину своих чувств. И она начала говорить:

– Когда мы вместе, реальность исчезает, как будто существуем только ты и я. И так было всегда, могу смело в этом признаться. – Она провела языком по сухим губам. – После того как ты предал нас всех, я никогда не смогу по-настоящему доверять тебе.

– Ага, мы снова вернулись к этому интересному слову – предательство.

Она услышала, как Бен, тихо ступая по широким дубовым доскам, прошелся по комнате.

– Вчера вечером ты как раз собиралась объяснить, что же ты имеешь в виду, но нам помешали, помнишь? Так скажи сейчас, Каро.

– Послушай, я понимаю, что все произошло много лет назад, – устало произнесла она. – Ты был молод. Да, теперь ты стал старше на двенадцать лет. Ты преуспел в жизни, ты безумно богат и знаменит, но в основе своей люди не меняются.

– Ближе к делу, – проговорил Бен. В его голосе прозвучала угроза.

Она набрала в легкие побольше воздуха и еще крепче сжала руки. Начни с самого легкого, с греха, который он совершил по отношению к тебе, сказала себе Кэролайн.

– Отец заплатил тебе, чтобы ты уехал и держался от меня подальше. Одно это уже было достаточно отвратительно и ясно показывало, что я на самом деле для тебя значила. Но ты еще и решил вернуться, нарушая тем самым условия вашей сделки. Ты приехал, чтобы спросить у меня, действительно ли я собираюсь замуж за Джереми Кертиса.

Последовало несколько секунд полной тишины. У Кэролайн по спине бегали мурашки. Она резко повернулась к Бену, как раз когда он заговорил:

– Твой отец предложил мне деньги, но я их не взял и объяснил ему, куда он может их засунуть. Если он все представил иначе, он солгал. Так же как он солгал мне, сказав, что осталось всего два месяца до объявления вашей помолвки с Кертисом.

Кэролайн опустила голову. Блеск его темных глаз привел ее в замешательство.

– Неужели ты в меня до такой степени не верила? – печально спросил Бен. – Я уже объяснил тебе, почему мне тогда надо было срочно уехать в Лондон, рассказал, с каким нетерпением ждал, когда услышу правду от тебя. Почему ты не могла сделать то же самое? Подождать, пока я вернусь и поговорить? Почему ты приняла на веру слова своего отца и легко отказалась от меня?

Если бы речь шла только о деньгах!

Но ведь помимо этого было кое-что еще.

– Я знаю, как ты поступил с Мэгги Поп и своей дочерью. – Кэролайн едва смогла выговорить эти слова. Потом прерывисто и глубоко вздохнула и с трудом произнесла: – Когда мне сказал об этом отец, я не хотела верить. Но сама Мэгги подтвердила все. Она забеременела от тебя, а ты отказался от них обеих, просто отвернулся и ушел, не желая ничего знать. И переключил свое внимание на следующую жертву, на меня.

Краски исчезли с его лица. Он вздрогнул. Правда глаза колет, да, Бен? Но, как ни странно, ей сейчас захотелось дотронуться до него, помириться с ним. Должно быть, этого требовала ее безрассудная любовь, готовая все забыть и простить.

Кэролайн протянула к нему руку, но Бен резко дернул головой и прошагал к двери. Сдавленным голосом он произнес:

– Я никогда даже не прикоснулся к Мэгги Поп. Решай сама, верить мне или нет. – Он развернулся, взгляд его черных глаз обжигал ее. – В конце концов, все опять-таки сводится к проблеме доверия.

Обратно через лес они шли в напряженном молчании.

Кэролайн мысленно умоляла Бена не лгать, особенно после того, что у них было ночью. Она хотела предложить ему загладить вину, познакомившись с дочерью, помогая ее материально.

Заданный им темп ходьбы утомил ее. И она заговорила, задыхаясь:

– Бен... послушай... пожалуйста... не лги мне...

Но он прервал Кэролайн на полуслове одним резким движением руки. Его полные презрения глаза обездвижили ее.

– Я никогда тебе не лгал. По-моему, давно пора прислушаться к своему сердцу. И пока ты будешь это делать, думаю, как раз сможешь закончить свою работу. – На его лице появилась насмешка. – Вряд ли у тебя было время заняться делом, пока я крутился вокруг, допекал тебя своими предложениями.

Кэролайн была поражена его тоном. Почему он не хочет сказать ей правду? Она смотрела на него полными слез глазами.