– Ты же решила, что я, – напомнил Бен и с отвращением отодвинул чашку. Что было причиной этой гримасы: чай без молока или она? Скорее всего, последнее.

– Нет. – От ее чашки на столе остался мокрый круг. Кэролайн стала вытирать его пальцем. – Ты говорил правду. Я верю тебе и признаю свою ошибку. Когда он, то есть мой отец, сказал, что откупился от тебя, заплатил тебе деньги, чтобы ты уехал и держался от меня подальше, я не поверила ему. Я была уверена, что ты любишь меня. Так же сильно и глубоко, как я любила тебя.

Она стерла ладонью оставшуюся влагу.

– Но он, конечно, не сдавался и предложил мне поинтересовваться у Мэгги, кто отец ее ребенка. Наверное, не стоило этого делать. Но пойми, мне было семнадцать лет и мое сердце разрывалось на части. Ты исчез, отец заронил сомнения в моей душе. Ну, а дальше ты знаешь, что она сказала и почему она это сделала. Звучало все очень убедительно.

Кэролайн подняла на него глаза. Бен обжигающим взглядом изучал ее. Она почувствовала огромное облегчение. Даже если он уже и не любит ее, все равно приятно снять тяжесть с души.

Она глубоко вздохнула.

– В тот ужасный день, сказав, что не могу выйти за тебя замуж, так как не доверяю тебе, я пошла в деревню, чтобы разыскать Мэгги Поп. Я хотела услышать от нее правду. Настоящую правду, – уточнила она. – Помнишь, ты мне советовал прислушаться к сердцу? Я именно это и сделала. Сердце подсказывало мне, что ты не лгал. Но оставался вопрос: зачем это понадобилось Мэгги? Я собиралась вытащить из нее все до конца. Но по дороге начался ливень, и я переждала его у Дороти. И потом мы увидели вас: тебя, Мэгги и девочку. Дороти смотрела на вас и говорила об отце ребенка. Ее слова звучали так, будто я знаю его..

– И ты снова засомневалась.

– Не совсем. – Кэролайн покачала головой. – Я пошла обратно домой и собиралась дождаться тебя. Однако Майкл уже был в Лэнгли-Хейс. Мы договаривались, что он за мной заедет. Но я знала, что нам с тобой надо поговорить, и я знала, что... – Она пристально посмотрела в его глаза. Очень хотелось, чтобы Бен все понял. – Знала, что поверю всему, что ты мне скажешь. А ты... был очень зол, однако пообещал, что мы поговорим перед моим отъездом. Но когда я спустилась, тебя уже не было.

Бен долго не отвечал. Кэролайн начала еще сильнее нервничать от этого напряженного молчания. Она неуклюже поднялась и решила убрать чашки, чтобы хоть как-то нарушить тишину. Бен тоже встал.

Кэролайн закусила губу. Вот и все, сейчас он уйдет. Ее последняя попытка потерпела фиаско. И на что я надеялась, с досадой подумала она и отвернулась. Бен забрал чашки из ее дрожащих рук, поставил их на стол и произнес:

– Джереми Кертис – отец Анжелы. Думаю, поэтому Дороти и говорила так, будто ты его знаешь. В этом весь фокус деревенских сплетен – не называть имена. Только намекать.

Джереми? Боже мой! У него была интрижка с Мэгги, в то время как отцы планировали их свадьбу! И сам Джереми намеревался довести дело до конца. Это могло бы стать веселой шуткой, если бы не повлекло за собой горькие последствия для многих.

Его руки нежно держали Кэролайн за плечи. Он гладил пальцами ее мягкую кожу. От этих гипнотизирующих прикосновений она теряла способность двигаться и говорить.

– Я был убит, когда понял, что ты собираешься уехать. И, по всей видимости, даже не задержишься, чтобы попрощаться, – признался Бен. – Я наконец заставил Мэгги рассказать, как все было на самом деле, и ехал домой с твердым намерением заставить тебя выслушать меня. Но потом сбежал, потому что не мог вынести красноречия Вейнберга-младшего. То, что он говорил, сводило меня с ума. Если бы я просидел там еще немного, то совершенно точно вышиб бы ему зубы, – закончил Бен.

Он обхватил ладонями ее лицо. От его напряженного и пристального взгляда у нее во рту пересохло. Он тихо заговорил:

– Каро, ты сказала, что я решил, будто у тебя серьезные отношения с Вейнбергом.

Кэролайн судорожно вздохнула. Так, значит, Майкл действительно внес свою лепту. А Бен все-таки поехал искать правду, а потом вернулся, чтобы поделиться с ней тем, что узнал.

Слезы затуманили ее глаза. Она тихо сказала:

– Мы с Майклом всегда были коллегами по работе. А после его развода стали еще и хорошими друзьями. Только друзьями. – Кэролайн сглотнула горький комок в горле. – Я клянусь тебе.

Она отошла от Бена и обхватила себя руками, стараясь унять дрожь.

– Буду честной до конца: в последнее время я начала понимать, что Майклу нужна не только дружба. А мои биологические часы вдруг затикали так громко, что я решила: возможно, через какое-то время нам удастся перейти к отношениям другого рода. Но потом... потом появился ты... – Кэролайн запнулась, но быстро продолжила: – И я поняла, что у меня уже никогда ничего не получится ни с Майклом, ни с каким-либо другим мужчиной. И еще поняла, что никогда не переставала любить тебя и не перестану, несмотря на все то, что, как я тогда думала, ты сделал. Майкл рассказал мне о вашем разговоре. Он почувствовал, что что-то не так. И я призналась ему, что люблю тебя. Он сказал, что добавил пороха, потом предложил позвонить тебе и все объяснить. Но я думала, что ты все равно уже никогда меня не простишь.

Раз, два, три удара... Тишина.

Кэролайн поняла: еще чуть-чуть – и она сойдет с ума. И тут снова почувствовала нежное прикосновение его рук к своим плечам. Она облегчением вздохнула и устало прильнула Бену, закрыв глаза. Он снял резинку, сдерживающую ее волосы, и распустил их.

Расправляя черную копну, он развернул Кэролайн лицом к себе и ласково произнес:

– У тебя в волосах краска.

– Я знаю. – Она смотрела на него и не могла наглядеться. Ее руки лежали у него на груди. Она раздвинула полы пиджака и сквозь тонкий шелк рубашки ощутила столь желанное и любимое тепло его тела. – На зубах, наверное, тоже.

– Может быть. – Бен взял ее руку и поцеловал ладошку. Потом прижался губами к жилке на запястье, которая все пульсировала и пульсировала не переставая.

– Я выгляжу ужасно.

– Правда? А я даже не заметил. – Кэролайн взяла его руку и по очереди поцеловала все пальцы. Он произнес хриплым голосом: – Я люблю тебя.

А потом вздохнул и стал жадно целовать ее лицо, шею, плечи. Она страстно отвечала на его поцелуи, прильнув к нему всем телом.

Кэролайн слышала, как радостно билось его сердце, когда он поднял ее на руки и понес в спальню.

– Я буду любить тебя и заботиться о тебе всю жизнь. А сейчас мы будем любить друг друга. Мы вместе навсегда. Только ты и я, и наши чувства друг к другу.

Он снял пиджак, потом рубашку, не спуская с нее глаз, переполненных кипящей страстью. Она сбросила футболку и раскрыла ему свои объятия.

– Иди скорее ко мне, любимый...

Теплое майское солнышко выманило Кэролайн на улицу до всяких утренних процедур. Она закрыла глаза, широко улыбнулась и радостно подставила лицо под теплые солнечные лучи.

Окрестные леса звенели от птичьих песен. Ее сад скоро расцветет. А они с Беном через два дня будут отмечать первую годовщину свадьбы.

Прошел уже год, год невыразимого счастья и абсолютного блаженства. Кэролайн никогда и не думала, что двое людей могут быть настолько близки. Они не расставались друг с другом ни на один день. Она ездила с Беном повсюду. Часть времени они проводили в лондонской квартире, когда того требовал бизнес. Но в основном жили здесь. Этот коттедж стал их настоящим домом. В особняке уже отдыхали дети, и они периодически наведывались туда.

И они счастливы, радостно подумала Кэролайн, открывая глаза и вдыхая свежий, чистый воздух. Завтра утром Бен вернется домой.

Неделю назад она первый раз в их совместной жизни отрицательно помотала головой в ответ на его предложение слетать в Амстердам. Сначала Бен опечалился, но потом улыбнулся и спросил:

– А что ты собираешься делать?

– Ну, разное. Поезжу по магазинам. – Ей впервые пришлось кое-что утаить от мужа, и от этого она чувствовала себя не очень хорошо. – Прополю огород, пока он окончательно не зарос сорняками. – По крайней мере эта часть была чистой правдой. – И буду ждать тебя дома.