Понятия не имею, храпел еще Мрак или нет. Люди ко всему способны привыкнуть. Оборотни, как выяснилось, тоже…

Я положительно влюбилась в Тарна-э-Лата. Ибо он немедленно обозвал план Вереса бредом, ерундой и глупостью. Правда, совсем по другой причине: в последнее время гномы и тролли крепко не ладили. Почему — старейшина, к своему искреннему изумлению, объяснить не смог. Отношения обрастали ледком постепенно, в течение полугода: то тролли ни с того ни с сего напали на гномий обоз и дочиста его разграбили, а купцу накостыляли по шее «сам знает за что», то подожгли чей-то дом, то распустили слух, что гномы (гномы!!!) поставили им партию некачественного (какое кощунство!) оружия…

В конце концов гномы прекратили с троллями всякую торговлю, а те перестали пользоваться дорогой через Сломанную Кирку на Подгорье.

— Да на кой вам эти тролли?! — возмущался уязвленный старейшина. — Что мы, сами не справимся?

— Конечно, справитесь, — вежливо подтвердил Верес, — но пусть они в резерве постоят, на всякий случай.

— Ага, мы там кровь проливать будем, а они любоваться?!

— Ну хорошо, на прорыв пошлем, — не стал спорить колдун.

— Чтобы они всю славу себе загребли?! — еще больше разволновался гном.

— Тогда одновременно с двух сторон атакуете!

— А вдруг они первыми добегут?!

— А вдруг они не согласятся? — меланхолично поинтересовалась я, положив конец спору.

Тарн, уверенный, что так оно и случится (и троллей потом можно будет веками трусостью попрекать!), с легким сердцем выделил нам провожатого. Того самого Лирка, так что через час пути мы знали его родословную до сотого колена и неимоверно жалели, что после тринадцати лет ухаживаний и уговоров Тамина-э-Роска всё-таки согласилась выйти замуж за Хмара-э-Лата.

Кэльпи спокойно трусили по обледеневшим горным тропкам, не обращая внимания на десятисаженные провалы то слева, то справа и вкрадчиво шуршащие по склонам струйки снега. Мне бы их невозмутимость. Время от времени горы погромыхивали, словно переговариваясь, и каждая расщелина считала своим долгом гулко посплетничать об услышанном, вгоняя меня в дрожь.

— Всё, дальше я не ходок. — Гном остановился возле увенчанного козьим черепом каменного столба. Длинные, дарканами изогнутые рога здорово смахивали на отточенные косы и, пожалуй, были не менее грозным оружием. Это вам не домашние Майки-Белки, такая зверюга как боднет… — Вон за тем уступом налево повернете, потом на развилке направо, потом еще раз направо, а там уж и главный вход в тролльи пещеры. Ну что, подождать вас тут?

— Не надо!!! — в один голос отказались мы. — То есть спасибо, мы уже не заблудимся.

— Да и неизвестно, дождусь ли… — в раздумье поддакнул гном. — Ну ладушки, прощевайте, коль так!

— До свидания, — с нажимом процедила я сквозь зубы.

Как вскоре выяснилось, проводника мы отпустили рановато: вторая упомянутая им развилка оказалась четверной — две дорожки влево, две вправо. Высказав в адрес гнома пару ласковых — лучше бы дорогу толком объяснил, чем кто там его двоюродную тетку из родительского дома через окошко погреба хотел умыкнуть, а она в нем застряла намертво, — мы поехали по самой левой и не угадали. Ветвиться она и не подумала, оборвавшись у черного провала — не то колодец с серной водой, не то мусорная яма.

Пришлось возвращаться к развилке. Верес, чтобы избежать еще одной холостой ходки, спешился, присел на корточки и провел ладонью над второй слева тропинкой, потом третьей. Мы благоговейно внимали, столпившись вокруг него в кружок и только что не сталкиваясь склоненными головами. Увы, как я ни старалась, ничего не увидела — ни самой магии, ни ее результата. Хоть бы свечение какое, что ли. Чтобы не такой дурой себя чувствовать.

— Свежих следов навалом, обе тропы нахоженные, — задумчиво сказал Верес, распрямляясь и костяшками пальцев потирая поясницу. Ну, это и я ему могла сказать. И не только это. — Даже странно, что самих троллей не видать…

— Троллей? Таких огромных волосатых типов с противными злобными мордами?

— Да, — машинально подтвердил колдун и запоздало спохватился: — А кто это сказал?

Я молча кивнула ему за спину. Верес резко обернулся… и нос к носу (если быть совсем уж точной, нос к груди) столкнулся с огромным волосатым типом. Выражение противной морды соответствовало.

— Вы кто? — глупо поинтересовался колдун.

Тот только осклабился, выразительно похлопывая по ладони здоровенной дубиной с усаженным шипами концом.

— Снимаю вопрос, — пробормотал Верес и первым поднял руки: троллей вокруг нас было намного больше, чем необходимо для задушевного разговора. Похоже, мы нарвались на военный отряд, невесть зачем прятавшийся среди окружавших тропинку валунов. Вряд ли они поджидали именно нас, но, поскольку засаду уже раскрыли, назад в нее тролли не полезли и теперь негромко переговаривались на своем языке, обеспокоено поглядывая в сторону Сломанной Кирки. Мрак попытался скормить им какой-то сальный анекдот, но ребята были настроены серьезно и общаться с нами не захотели. Впрочем, связывать и затыкать рты тоже не стали. Командир отряда неприязненно буркнул, что они отведут нас к вождю, пусть тот решает, сварить нас на первое или поджарить на второе.

И действительно повели, заключив в рваное кольцо. Рест отстал, затягивая распустившуюся шнуровку на сапоге, и ему пришлось догонять конвоиров бегом. Требовать от нас честного слова, что мы не кинемся врассыпную и наутек, никто не собирался — во-первых, сами тролли к «честному слову» относились весьма скептически, во-вторых, их было в два раза больше, чем нас, а в-третьих, двигались они, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, куда быстрее и проворнее людей.

За свою жизнь я успела повидать несколько тролльих кланов, но со скальными, самыми рослыми и свирепыми, столкнулась впервые. На всех были грубые холщовые рубахи, кожаные штаны и безрукавки из густого волчьего меха. Все без исключения вооружены короткими тяжелыми мечами, незаменимыми в ближнем бою, у двоих за плечами висели громоздкие арбалеты, а количество ножей, простых и метательных, не поддавалось подсчету. Рукояти торчали откуда только можно — из-за поясов, голенищ, грубых браслетов и даже из-за волосатых оттопыренных ушей.

— Разговаривать с главой племени буду только я, — по пути предупредил нас Верес. — Если он сам вас не спросит — молчите и делайте невозмутимые лица, стоя в двух шагах за мной. У них это называется, кхм, гхыр на гхыр, то бишь беседа вождей.

Я презрительно фыркнула — нашелся вождь! — но спорить не стала. С троллями и в самом деле лучше договариваться мужчине — женщины, по их мнению, хороши только для одного. И это отнюдь не военные союзы.

Вход в тролльи пещеры скрывался от ветра за пятиаршинным каменным зубом. Внутри, конечно, всё равно немного сквозило, но оно и к лучшему: есть куда улетать дыму от костров, которые жгли прямо посреди «прихожей» — большого зала с неровным, в несколько ступеней, полом. Стены украшала наскальная, преимущественно весьма неприличная живопись, потолок — разводы копоти. Входы в отдельные пещерки были занавешены волчьими и медвежьими шкурами; при необходимости «двери» можно было «запереть», привязав болтающиеся лапки к вбитым в пол кольцам.

По зимнему времени, когда делать особо нечего, а на улице холодно, почти всё племя сидело в общем зале, смачно харча коровью тушу, запеченную (скорее обугленную) над костром вместе с хвостом и рогами. Бросив нас у входа, охранники смешались с сородичами и загомонили на повышенных тонах, яростно жестикулируя, — то ли докладывали обстановку, то ли спорили, кто на этот раз будет вождем.

Наконец тролли определились. Один из них неохотно встал и направился к нам, в одной руке продолжая сжимать кость, а второй прихватив грубо сколоченный табурет, которому выпала великая честь изображать трон. Из тени у стены, как по беззвучному сигналу, поднялся здоровенный пес, отличавшийся от волка только пегим, бело-рыжим окрасом.

Вождь брякнул табурет в центре пещеры и вразвалочку уселся. Зверюга залегла неподалеку. Уставилась на меня, пошевелила носом и презрительно зевнула, демонстрируя скальные гряды клыков.