Фэве развернулся, и, шагая по коридору, поволок Веришку за собой. Она шла, как деревянная кукла, с трудом переставляя ноги. Встала, упёрлась, стараясь высвободить руку из цепкого захвата.

- Платье…

- Что? – обернулся нольв.

- Платье… - уставившись в пол и продолжая попытки вытянуть ладонь, пробормотала Веришка. - Мне нужно надеть платье.

Фэве отбросил её руку, развернулся и двинулся дальше один. До Веришки донесся его холодный жесткий голос.

- Жду тебя через двадцать минут. Не появишься – вытащу за волосы.

В малой столовой два десятка нольвов опустошали накрытый Бумшаршей стол. Фэве ел мало, к вину не притронулся вовсе, ограничившись водой, и нетерпеливо постукивал ногой о пол. На дворе царила суета. Перекрикивались слуги, ржали лошади, гремели укладываемые на телеги сундуки. Никто не обратил внимания на невысокую съежившуюся фигурку в затертом, землистого цвета плаще, прошмыгнувшую вдоль коновязи. Прикрытая от лишних глаз возами и тюками, Веришка дрожащими руками отвязала одного из нольвовских коней, потихоньку вывела его со двора, и, взобравшись в седло, помчалась прочь.

- Госпожа Дануха! - окликнул Фэве Бумшаршу. Та прошуршала подолом платья, склонилась перед нольвом. - Княжна еще не готова? Пошлите за ней.

Отправленная за Веришкой служанка быстро вернулась. Комкая передник и потупив глаза, что-то зашептала хозяйке. Та охнула, ссутулившись под тяжестью навалившейся новости, и, просеменив к Фэве, сбивчиво забормотала над его ухом.

- Что?! – взревел Фэве с исказившимся от ярости лицом и прянул из-за стола. - Догна-ать!

Повинуясь его приказу, нольвы повыскакивали во двор, бросились к лошадям, прыгнули в седла.

- До-огна-ать! – бился меж стен Мышегорья крик, пугая уток и гусей. Те разлетались из-под лошадиных копыт, панически гогоча и теряя перья.

Первый страж подбежал к коню, намереваясь вскочить в седло. Но вдруг подавился криком, захрипел, побагровел и схватился за грудь. Смял скрюченными пальцами камзол, стиснул ремень портупеи и рухнул наземь. Нольвы осадили лошадей, с возрастающим недоумением и страхом глядя на неподвижное тело Первого стража. Конь нагнул голову, обнюхивая хозяина, фыркнул. На сухом белом песке медленно расползалось пятно розовой пенящейся слюны, сочившейся изо рта Фэве.

***

Тибрейн подбросил веток в костер и бросил взгляд на доску с нарубленной крольчатиной. Последняя головка лука, нарезанная аккуратными кольцами, лежала там же. «Надо будет сказать Веришке, чтобы принесла еще несколько луковиц, - подумал альв. - Да и соль на исходе».

Вода всё не закипала. Тибрейн поднялся, с хрустом потянулся. И увидел влетевшего в узкий проход вороного коня. На его спине, приникнув к холке, сидела Веришка.

- Тибрейн! – крикнула она, натягивая поводья и сползая с седла. – Тибрейн!

Разгоряченный скачкой конь недовольно заржал и отбежал к противоположному краю лощины. Веришка кинулась к альву, повисла на его груди.Лицо её было мокро от слез.

- Тибрейн, миленький! Скорее, летим! Летим! – задыхаясь, трепала она его рубашку, тянула к кораблю. – Ну, быстрее! Догонят же!

Тибрейн вгляделся в её расширенные глаза, взглянул на коня в серебристо-черной сбруе, и, поняв, бросился к виймане. Веришка побежала за ним. Альв подхватил её, забросил внутрь. Кинулся к костру, выдернул горящую головню, и, вскочив на перекладину крыла, подал Веришке.

- Разжигай топку!

А сам бросился к гроту. Запихивая непослушными пальцами в железное жерло темные комки топлива, Веришка тыкала в них головней. А они всё не загорались. Из пещеры, на ходу застегивая ремень с ножнами, выскочил Тибрейн, побежал к кораблю. Веришка вскрикнула, увидев, как в лощину один за другим на ржущих и скалящихся лошадях втискиваются нольвы.

- Тибрейн!

- Топку-у!

Альв сменил направление бега, прыснул навстречу всадникам. На бегу подхватил котелок с закипевшей водой и метнул в ближайшего нольва. Лошадь под ним встала на дыбы, ошпаренный кипятком всадник с воплем грохнулся оземь. Скачущий следом получил в лицо фейерверк горящих веток, которые Тибрейн пинком ноги швырнул навстречу. Схватив за повод коня, альв свалил противника с седла, отбросил его прочь, попутно выдернув из ножен нольва меч и полоснув того по спине. Пронырнув под шеей третьей лошади, взмахнул клинком, перерезав подпругу иотхватив немалую часть ноги в черном сапоге. Веришка, выглядывая из-за борта вийманы, потрясенно взирала на молниеносную расправу.

- Альв! – взвыли нольвы, выхватывая клинки и подстегивая лошадей.

- Топку, Веришка, топку! - выкрикнул Тибрейн, выдергивая свой нож и перехватывая крепче рукояти.

Веришка сунула головню глубже в печь, присела и принялась дуть изо всей силы. Внезапно полыхнуло синим, черный дым завился над вытяжной трубой вийманы. По комкам топлива пополз трепещущий синий огонек, распаляя их и нагревая воду в котле.

- Горит! – восторженно вскрикнула Веришка и вскочила на ноги.

В гуще наседающих черных фигур с бешенством дикого зверя рубился Тибрейн. К трем павшим нольвам прибавились еще двое. Болезненый вскрик альва громом отозвался в ушах Веришки. В мелькании тел она успела заметить окрашенный алым рукав его рубахи.

- Тибрейн… - прошептала Веришка.

Дым над кораблем густел, было слышно, как уже побулькивает в котле под палубой вода. Веришка знала - еще немного, и корабль поднимется в воздух. Но что ей одной до того, взлетит виймана или нет? Улететь она может только вместе с Тибрейном.

Еще один нольв, забрызгав товарищей кровью, упал к ногам Тибрейна. Еще одна рана на спине альва окрасила его одежду кармином.Он был окружен и не мог отступить.

- Ти-ибре-ейн! – отчаянно выкрикнула Веришка.

Он её не слышал. Он слышал только свист железа и видел лишь злые зеленые глаза противников. Отчаяние Веришки сменилось холодным спокойствием. Слезы перестали сочиться, глаза стали сухими и горячими. В груди словно зашевелилось что-то огненное и колючее. «Это гнев» - позволяя разрастись новому ощущению, поняла Веришка. И, дав себе волю, вскинула руки.

Словам, что она шептала и шипела, не учила её Веда-мать. Их подсказал гнев. Желание дарить жизнь соединилось с желанием отбирать её. Повинуясь взгляду синих глаз под грозно сдвинутыми бровями, внимая тихим заклинаниям, с земли поднимались павшие нольвы. Они вставали, устремляли остекленевшие глаза на бывших товарищей и, обнажив клинки, бросались в бой. Замешательство быстро сменилось ужасом. Живые отступили под натиском мертвых. Тибрейн отпрянул от размахивающего мечом черного воина, полоснул его по горлу. Но тот, словно не заметив раны, прыгнул вперед и нанес смертельный удар метившему в Тибрейна нольву. Тот свалился, затих, но через минуту встрепенулся, открыл неподвижные глаза и поднялся, повернув клинок в сторону бывших соратников.

Тибрейн шарахнулся, поняв, что за него дерутся мертвецы. От увиденного его пробрал озноб. Он оглянулся на вийману. Веришка стояла на палубе, водя руками и шевеля губами. Такого страшного лица Тибрейн не видел у неё никогда. Над вийманой столбом поднимался дым, гул воды в котле был слышен и отсюда. Тибрейн бросился к кораблю, поминутно оборачиваясь на творящийся за спиной кошмар. Десяток мертвецов дорезал остатки свиты Фэве.

Взобравшись на корабль, Тибрейн сдвинул заслонки котла, и пар, со свистом вырвавшийся из отверстий под днищем, медленно поднял вийману вверх.

- Веришка! – альв осторожно тронул девушку за плечо.

Веришка глубоко вздохнула, опустила руки, иустало осела на скамью. Внизу, более не скованные её волей, попадали на траву мертвые нольвы. Стоять остался лишь один оставшийся в живых черный воин. В его смоляных волосах блестела серебром только что появившаяся седая прядь.

В ночном небе мерцали холодные звезды. Виймана тихо скользила над темной спящей землей. Тибрейн, прислонившись к борту, смотрел вниз, изредкаповоротом руля меняя наклон крыльев и корректируя направление. Умерив силу исторгающегося пара, он опустил корабль как можно ниже, почти до самых крон деревьев.