Вот и посадка. Поставили самолет осторожно: ветеранов надо беречь. Как обычно, собралась толпа «аборигенов». Для них любое событие — повод для праздника. Дальше самолет в Австралию «пойдет» морем.

Вот все, что я узнал от Анатолия.

Так что же за самолет вытащили наши ухтинцы из папуасского болота? Опрашиваю немногих оставшихся на предприятии участников той экспедиции.

— Самолет как самолет. Староват, правда. Кажется, австралийцы называли его Бо-105.

Перебираю всю свою обширную библиотеку. По рассказам очевидцев, эскизам и скупым фотографиям старого справочника «Силуэты самолетов США» 1948 года определяю тип как Douglas А-26В Invader. Самолет явно не авианосный. Перебираю все, что есть в библиотеке по этой машине. Носовая часть с батареей из 6 пулеметов малого калибра. И какое-то подобие штурманской кабины в носу, за отсеком вооружения. Именно она путает все предположения. Нет, это явно не штурманская кабина. Просто сняты все технологические люки для обслуживания пулеметов. В журнале «Крылья Родины» № 11 за 1996 год натыкаюсь на следующее:

«Летом 1944 года четыре А-26 (три с носовыми пулеметами и один с застекленной кабиной штурмана) передали в состав 13-й бомбардировочной эскадрильи 13-й бомбардировочной группы, базировавшейся в Новой Гвинее».

Теперь стало ясно, почему машина выглядит не эталонно-справочно. Ведь это одна из первых серийных машин семейства «захватчиков».

Как все авиаторы, я очень суеверен. Чего можно ждать от жизни, служа в эскадрилье под номером 13?

А между тем дело идет к Новому году. Узнаю, что Фатеев уходит в отпуск. Повезло: застал его еще на работе. Раскладываю перед ним чертежи и фотографии А-26Б. Анатолий переворачивает лист за листом. Вижу на лице сомнение.

— По чертежам, по обводам фюзеляжа — он, тот самый самолет. Если не он, так что же я тогда вытащил?

Ситуация почти фронтовая: если летчику удавалось сбить самолет противника неизвестной конструкции, всегда вставал вопрос о его типе. И когда выяснялось, что никто не может определить, что это за самолет, тогда и рождался вопрос: «Так что же я тогда сбил?» И следовал вполне логичный ответ: «Если ты не знаешь, что сбил, значит, ничего и не сбивал».

До этого у меня была встреча с инженером Валерием Лобатым, тоже участником той экспедиции. Он признал А-26Б и даже вспомнил, что пулеметная турель свободно вращалась. Это меня озадачило. На А-26Б 2 пулеметные башни с дистанционным управлением. Если одна из них вращалась, то, выходит, за 50 лет лежания в болоте аккумуляторы сохранили заряд. Этого не может быть. Примерно 20 лет назад в горах Урала в середине зимы потерпел катастрофу Ми-4. Экипаж покинул «борт» и пошел к железной дороге, но мороз не дал им дойти. Замерзли все. Через полгода, весной, Ми-4 сняли с гор вертолетом Ми-6. Уже на земле, в Воркуте, включили аккумуляторы, и прибор показал напряжение 24 вольта. Чудо! Но чтобы через 50 лет? Нет уж, увольте. А может, башни-то и не было?

Лобатый посоветовал поговорить с инженером Николаем Коротченко. Он, вроде, тогда фотографировал. Николай звонку очень удивился. Сказал, что во время того полета его на борту не было. Но зато у него оказалась видеозапись части транспортировки. Это уже было что-то.

Крутится пленка видеомагнитофона. Голоса, шум двигателей, знакомые лица и самолет… До боли знакомый по чертежам и многочисленным фотографиям Boston! В отечественную войну в Красной Армии было более 2000 таких самолетов. Вот так встреча! Всю войну летчики и зенитчики принимали силуэт Invader за Boston.

Съемка далеко не профессиональная. Но — хорошо виден номер на киле 39436 и опознавательные знаки ВВС США на рыжем от времени фюзеляже.

Итак, это «Бостон». Я мог бы узнать это, наверное, и раньше, если бы внимательнее слушал, как произносит его название Фатеев: у

него хороший английский. Но тут не обошлось без «переводчика» из русских. На чистом русском скороговоркой он назвал самолет «Бостопять». Явно не хватает буквы «н». И получается: «Бостон-5».

В детстве я видел, как жгли отработавшие свое самолеты По-2. Потом мне приходилось командовать тракторами, которые давили гусеницами списанные Ми-1 и Ми-4. К чести ухтинцев, по одному экземпляру Ми-1 и Ми-4 они сохранили. Судьба распорядилась так, что всю жизнь я спасал попавшие в беду самолеты и вертолеты. На моем счету их несколько десятков. С грустью смотрю на стоянки, заставленные Ми-2, Ми-8, Ми-6, Ми-10 и Ми-26. Корабли моей юности, корабли моей жизни, вам уже не летать. Мародеры от металла вороньей стаей кружатся вокруг былой славы советской авиации. И невольно рука тянется к старой карте с пометками былых трагедий. Каждый брошенный нами корабль через 50 лет станет «островом сокровищ»..

Давненько никто из нас не был в Австралии и Новой Гвинее. Но уверен, что там помнят наши Ми-26Т, а значит, и нас. В английском варианте Ми-26 звучит как Ми-твенти сикс. Твенти — двадцать. И на русско-английском авиационном сленге вертолет получил название «Твентик». Коротко и удобно.

Не знаю, восстановили ли австралийцы «Бостон». А может, в США и жив кто-то из экипажа самолета № 39436? Этого нам тоже не узнать. И рассказанная история — это история более чем полувекового авиационного братства, братства авиаторов разных поколений и национальностей сквозь расстояние и время.

Владимир МИТИН, инженер Ухтинского филиала «Газпромавиа»

P.S. Перед самым новым 1999 годом вернулся из дальней и долгой командировки Вилис Хаиров. Он тоже был участником эвакуации бомбовоза в ПНГ. Он-то и пополнил мой архив двумя снимками: фотографией последнего полета «Бостона» на подвеске Ми-26Т и «портретом» той же машины после эвакуации.

Почему же пришлось так долго собирать материал по, казалось бы, простой спасательной операции? Дело в том, что всякая спасательная экспедиция — большое и хлопотное дело, в ней участвуют порой несколько десятков человек. И всякий видит ту часть работы, которая ему отведена. В целом всю картину спасательной операции знает и может воспроизвести только один человек, проектировщик и руководитель этой работы. А как раз его-то и не было среди русских вертолетчиков. Вот уж воистину: лучше самому вытащить попавший в беду корабль, чем десять раз услышать, как это сделали другие.

ИСТОРИЯ

Хуан де ля Сиерва-и-Содорния — создатель первого в мире автожира С-4. Инженер-железнодорожник по специальности, он так увлекся авиацией, что вскоре она стала делом его жизни. Первый созданный знаменитым испанцем автожир поднялся в воздух 31 января 1923 г. В том же году Сиерва перебрался в Великобританию, где вскоре основал свою фирму и стал активно пропагандировать идею автожира.

В 1927 г. он получил диплом пилота и с тех пор свои конструкции поднимал в воздух сам. В 1929 г. на своем автожире с пассажиром на борту он пересек Ла-Манш. В 1930 г. фирма Сиервы приступила к серийному выпуску автожира С-19.

Хуан Сиерва погиб в 1936 в авиакатастрофе.

Во Второй мировой войне принимали участие три вида летательных аппаратов, подъемная сила которых создавалась вращающимся винтом. Помимо привычных нам вертолетов или, как их тогда называли, геликоптеров, это были буксируемые и обычные автожиры.