Джоанна казалась изумленной.

— Что сделал мой отец?

— Думаю, вы расслышали мои слова, мисс Николас. Какой еще реакции вы от него ожидали?

Джоанна отрицательно покачала головой.

— Я не ожидала от него никакой реакции, — растерявшись, воскликнула она. — С какой стати, в конце концов, он должен как-то реагировать? Все эти годы он и не думал обо мне...

— Неправда! — резко оборвал ее Димитри. — Вы не должны судить по ложным сведениям!

— Что вы имеете в виду? — Ее юное лицо выражало полную растерянность.

— Именно то, что сказал! Поверьте, мисс Николас, для меня все это так же неприятно, как и для вас, но, кажется, мать во многом вас обманывала. Отец оставил первую семью только твердо убедившись, что о вас хорошо позаботятся. И все годы после развода родителей он держал вас в поле зрения.

Джоанна неуверенно поднялась на ноги и, нетвердо ступая, пошла через всю комнату к высокому окну, выходящему на пустынный парк.

— Я... я не могу этому поверить, — выговорила она дрожащим голосом. — Почему... для чего могла моя мать сделать это?

Димитри пожал плечами.

— Кто знает? Возможно, по той же причине, по которой она противилась каждой попытке Мэта увидеть вас.

Джоанна резко обернулась.

— Он пытался видеть меня?

— Когда вы были ребенком, да. Мать не могла отказать ему наотрез, так как право на встречи с вами было признано судом, но она откровенно дала ему понять, что с неодобрением отнесется к любой его попытке воспользоваться этим правом. И он очень скоро понял, что поддерживать с вами нормальные отношения совершенно невозможно без ее согласия. — Димитри вздохнул. — Кроме того, он считал несправедливым делать из ребенка яблоко раздора. Предполагаю, что позже, когда родилась Мариса, ему легче было уступить, тем более что Андреа, его новая жена, не очень одобряла проявления его интереса к вам, что вполне понятно.

— Та женщина, на которой он женился? — холодно осведомилась Джоанна.

— Да.

Джоанна покачала головой.

— Невероятно. Я всегда считала мать независимой. Она работала, вы же знаете. И наше материальное благополучие я считала основанным только на ее умении вести хозяйство. — Она прикусила губу. — В любом случае, если моя мать считала для нас разумным не встречаться, мне не стоит теперь идти наперекор ее желаниям.

Димитри внимательно вглядывался в ее бледное лицо.

— А не считаете ли вы, что она была несправедлива?

Джоанна теребила ремешок сумки.

— Не имею права судить об этом. Я была слишком мала, когда... когда они расстались.

Димитри удержался от сердитого восклицания.

— Очевидно, нам не стоит обсуждать глубоко личные вопросы, — сказал он резко. — Однако причина моего пребывания здесь далеко не личная, для меня, по крайней мере. Нам необходимо ее обсудить.

— Вы имеете в виду мою поездку к отцу?

— Конечно.

— Но это невозможно! Совершенно невозможно!

Димитри нахмурился.

— Почему?

— Я работаю. Я не могу уехать... просто так! — воскликнула Джоанна.

— Значит, бросьте свою работу. Отец обеспечит вас, — в голосе Димитри явно слышалось презрение.

Джоанна сердито взглянула на него.

— Я предпочитаю ни от кого не зависеть, — тихо возразила она.

Он пожал плечами.

— Кем вы работаете?

— Секретарем у группы практикующих врачей.

— Человеку такой профессии легко найти замену, — сухо отметил он.

— Да. Но мне работа нравится, — горячо возразила Джоанна. — И отпуск у меня назначен на июнь. В июне я выхожу замуж.

— В самом деле? — голос Димитри звучал холодно и сухо. — А в это время ваш отец будет медленно умирать.

Джоанна охнула и склонила голову.

— Это жестоко, — прошептала она.

Димитри набрал в грудь побольше воздуха. Он знал, что говорил с ней жестоко, но он боролся за душевный покой Мэта. Ему до сих пор даже в голову не приходило, что она может отказаться. Возвратиться к Мэту и сообщить о ее отказе было бы немыслимо. Надо как-то заставить ее понять. Он крепко сжал кулаки, сожалея, что не в его силах просто заставить ее подчиниться. Поэтому он использует любые средства, и даже боль в ее взгляде не остановит его и не помешает изменить свой план.

— Вы когда-нибудь бывали в Греции, мисс Николас? — спросил он.

Джоанна подняла глаза.

— Нет. Когда мои родители были женаты, отец работал в Лондоне.

Димитри подумал.

— Полагаю, вы знаете, что ваш отец — грек, — отрывисто осведомился он.

Джоанна насторожилась.

— Конечно.

— Вы послали письмо в адрес фирмы в Афинах. Разве вам не известно, где живет отец?

— А почему я должна это знать? — резко спросила она.

Димитри пожал плечами.

— У него вилла на острове. Под названием Дионисиус. Они с Андреа переехали туда около десяти лет назад.

— Это меня не интересует.

— Да что вы? Неужели вам ни капельки не любопытно узнать что-то о вашем отце? Или о его второй жене? Или о вашей сводной сестре?

— Чего вы добиваетесь, мистер Кастро?

Димитри сжал кулаки.

— Я пытаюсь заставить вас мыслить разумно, мисс Николас, — разъяренно заявил он. — И еще я изо всех сил стараюсь сдержаться и не обращать внимания на ваше вызывающее поведение!

— Что вы хотите этим сказать? — возмущенно спросила она.

— Только то, что вы настоящая эгоистка, мисс Николас, если можете как ни в чем не бывало продолжать свою жизнь, нисколько не беспокоясь о человеке, благодаря которому появились на свет! — его смуглое лицо исказилось от гнева, и Джоанна вздрогнула.

— И чего же вы от меня хотите? — воскликнула она.

— Чтобы вы поехали на Дионисиус! — резко заявил он. — Я бы хотел, чтобы вы сделали счастливым умирающего!

Она прижала ладони к горящим щекам.

— А как же моя семья? Мой жених?

— Я не прошу вас бросить жениха, — нетерпеливо возразил Димитри. — Но ведь до июня можно найти достаточно времени для того, чтобы навестить отца!

Джоанна растерялась.

— А моя работа... — еле вымолвила она.

— Бросьте ее! — холодно приказал он. — В июне вы, наверняка, все равно бросите работать.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Вы же сказали, что выйдете замуж, — отрывисто напомнил он ей.

— В Англии жена не обязана бросать работу, — возразила Джоанна немного насмешливо.

Димитри склонил темную голову.

— Очень жаль, — равнодушно прокомментировал он.

Джоанна покачала головой.

— Мне нужно время, чтобы подумать... поговорить с женихом.

— Насколько я понял, молодой человек, которого я видел на кладбище, и есть ваш жених?

— Верно.

Димитри состроил презрительную гримасу.

— Могу себе представить, насколько это будет неприятно, — заметил он. — Не думаю, что он примет мое предложение с энтузиазмом.

Джоанна вздохнула.

— Джимми любит быть хозяином положения, — признала она.

— К тому же он очень глуп, если воображает, что такая независимая женщина, как вы, станет терпеть подобное отношение, — сообщил свои наблюдения Димитри.

Глаза Джоанны потемнели.

— Я не желаю знать ваше мнение, мистер Кастро, — резко отпарировала она. — Джимми и его родители были очень добры к нам с мамой.

Голос ее чуть заметно дрогнул, и Димитри вспомнил о том, что ей пришлось сегодня испытать. И почувствовал собственную усталость.

— Хорошо, мисс Николас, — согласился он. — Вы даете мне слово, что подумаете о моем предложении... о предложении вашего отца?

Джоанна кивнула.

— У меня нет выбора, — ответила она. — Вопреки вашему мнению, мистер Кастро, я не бесчувственная, и если говорить правду, то возможность встретиться с отцом волнует меня. — Она прикусила губу. — Ужасное признание, не так ли, тем более в день похорон моей матери?

Димитри выразительно повел плечами.

— Было бы неестественно, если бы вам не было интересно познакомиться с собственным отцом, — спокойно ответил он. — Все мы только люди, мисс Николас.

Джоанна вздохнула.