– Пойдем за деньгами?

Жарко. Солнце печет как никогда. Для севера это не вполне нормально. Ардки вспотели, у одной даже с носа капают капельки пота. Девушки в кожаных одеждах, в кольчугах, в куртках поверх кольчуг – полное боевое вооружение.

Впрочем, Нед ведь тоже не голышом. Примерно так же одет, хотя кольчуга из тамила весит в несколько раз меньше, чем стальные доспехи.

Задумался: может, разрешить им ходить без кольчуг? С мечами, в легкой одежде? И тут же с негодованием отбросил эту мысль – пусть лучше пропотеют, чем получат нож в спину.

Идти довольно трудно, приходится шагать сразу за отрядом охранниц, раздвигающих толпу стальными плечами. Если бы не они, пройти не представлялось возможным. Толпа его не видит, так что вре?заться на полном ходу в спешащего зеленщика – плевое дело. Хорошо хоть идти недалеко.

Неду тоже жарко. Солнце – это не люди, которым можно отвести глаз магическим амулетом. Оно жарит его лучами так же, как и простого смертного, прикрытого лишь тонкой тканью.

Увидел мальчишку – по пояс голого, в легких штанах, с гиканьем проносящегося по улице, и позавидовал. Хорошо вот так, не думая ни о чем, радуясь жизни, нестись, не боясь, что кто-то бросит тебе в спину нож или пустит в тебя стрелу! А еще – мальчугану не так жарко, как Неду. Сбросить бы куртку, кольчугу, штаны и побегать голышом по берегу моря!

Невольно рассмеялся – интересно, как бы все отреагировали, если бы Нед начал носиться по улице, как этот мальчишка? В одним штанах, почти голышом!

Посмотрел вслед мальчишке и… вдруг насторожился. Тот со всего размаха ударился о что-то невидимое, вильнув за отряд Неда. Упал, отлетев к стене дома, и рассадил себе локоть – до крови. Сморщился, страдальчески глядя на ранку, но не заплакал – настоящее дитя города. Тут плачь не плачь, всем безразлично. Городу не нужны слезы – городу нужны деньги.

Нед чуть сбавил шаг и сосредоточился, вычленяя из десятков образов эмоций тот, который ему нужен. Городские улицы просто захлестывали эмоции тех, кто тут жил, – люди плакали, радовались, страдали и наслаждались, выпуская фонтаны ярчайших эмоциональных переживаний, забивающих мозг Неда ненужной информацией.

Например, за стеной этого дома кто-то занимался любовью. И два потока наслаждения, слившиеся вместе, были насыщены такой силой эмоции, что Нед задохнулся от желания – такого острого, такого непреодолимого, что его будто молнией ударило. Пришлось заглушить сверхчувственное восприятие и перейти на прежний уровень ощущений. И на этом уровне оставалось только одно…

Нед словно невзначай опустил руку на рукоять меча, потом мгновенно обернулся, выхватив Правый из ножен, и ударил в пустоту, туда, где могла находиться голова невидимого противника! Раздался характерный звук – будто меч врезался в ветку дерева.

Кровь брызнула на стену, кто-то захрипел – из пустоты вывалился человек в неприметной одежде, похожий на всех людей сразу и ни на кого в отдельности. Незаметный, неприметный – обычный человек. Вот только с мечом в руках и перевязью метательных ножей через плечо.

И тут понеслось!

Откуда-то полезли десятки людей – с мечами, саблями, ножами. На крышах домов возникли стрелки с луками и арбалетами – Нед с того места, где он находился, насчитал пятерых стрелков.

– Щиты! К стене! Бордонар, назад! Держитесь! – резко скомандовала Хелда, и девушки мгновенно ощетинились мечами, прикрылись щитами, в которые с громким стуком впились стрелы.

Нед не поверил своим глазам: безобидный зеленщик, разносчики пирогов, возчик, стоявший возле телеги и ковырявший в носу, – все они вдруг превратились в быстрых, безжалостных бойцов, откуда-то извлекли мечи и кинжалы и набросилсь на отряд.

Первой была ранена та миловидная, с кукольным личиком девица, которая томно вздыхала, глядя на Неда, – стрела пробила ей плечо и торчала наружу, царапая камень стены. Девушка побледнела, лицо ее было искажено гримасой боли, но меч в правой руке она держала крепко, несмотря на то что левая обвисла как тряпка.

Второй по счету ранили саму Хелду – стрела пробила ей икру ноги, едва не раздробив кость и выйдя наружу. Из ноги обильно текла кровь, девушка прихрамывала, но это не повлияло на скорость движений мечницы. Ее длинный, обоюдоострый меч метался, как солнечный луч, отражающийся от морской волны, и разил так же верно, как молния, ударяющая в одинокого путника, оставшегося без укрытия во время бурной грозы.

Шатрии, напавшие на отряд, неожиданно для себя встретили упорное, яростное и очень умелое сопротивление. Если они рассчитывали прорвать защиту ардок в первые же секунды, то просчитались. Одетые в сталь, прикрытые щитами, виртуозно владевшие мечами девушки встали, как плотина на дороге бурного потока, и этот поток разбился о них, образовав запруду из яростно вопящих, визжащих противников.

Стрелки теперь не рисковали выпускать стрелы по отряду, боясь попасть в своих, и это было хорошо – от стрелков исходила главная опасность, хотя нападавших и было раз в пять больше, чем бойцов в отряде. Все равно они не могли навалиться все сразу – сзади отряд защищала стена.

Нед мгновенно оценил ситуацию и бросился туда, где на крыше торчал лучник со здоровенным луком, секунду назад попытавшийся продырявить его спину острейшей бронебойной стрелой. До лучника было шагов двадцать, поэтому он видел Неда под магической завесой. Пока лучник не успел положить на тетиву новую стрелу, Нед уже выскочил из зоны видимости и пропал из поля зрения стрелка.

Бросок! Метательный нож погрузился в шею лучника по самую рукоять, и тот загромыхал по крыше, сваливаясь вниз.

Не останавливаясь, дальше, к следующему лучнику. Еще бросок! Нож торчит в животе, и теперь стрелку не до врагов. Это очень больно, когда нож в животе. Можно и не пережить этой боли.

Так – этот целит из окна на первом этаже – меч по рукоять в грудь стрелку! Готов.

Три!

Где еще двое? Девчонки держатся, но кто-то уже лежит… то ли убита, то ли ранена.

Ярость! Вспышка бешеной ярости! Один лучник далеко, не достать – на балконе дома. Точнее, на балконе башни, пристроенной к дому. Как достать? Магией? Так она, магия, против них бесполезна – все шатрии обязательно увешиваются защитными амулетами. Не пробить.

И другой лучник нарисовался там же!

А кто сказал, что надо пробивать их защиту? Зачем пробивать их защиту? Дом! Гори он огнем…

И вот уже огромный огненный шар будто нехотя летит к башне.

Удар! Грохот! Летят куски камня, дерева, балкон обваливается, и с него, кувыркаясь, падают два человека, врезаясь в забор, увенчанный пиками. Эти пики вделаны в ограду, для того чтобы вор, который задумает навестить поместье с недобрыми целями, трижды подумал, прежде чем решиться на такой шаг. Теперь эти отточенные, полированные острия подхватили на свои клинки двух шатриев.

Подбитая башня валится наземь, плавно, бесшумно, но, когда врезается в забор, пробивает в нем брешь, в которую может пройти лошадь с фургоном – если та переберется через груду щебня, конечно.

Все. Теперь можно приниматься за мечников. Главная опасность устранена.

Звон, хруст разрубаемых щитов, стук, хрип умирающих. Клинки мелькают в воздухе, бросая на стены домов яркие солнечные блики.

Харалд не дремлет, и его огромный меч ведет свою страшную жатву.

Васаба визжит, ловко вращая копьем-мечом, подсекая ноги противников и добивая их на мостовой.

Близнецы ловко отбиваются короткими мечами, но их умения хватает лишь на то, чтобы едва-едва отбить направленные в них удары.

Бордонар пытается пролезть меж девушек, но тут же отлетает назад, к стене, отброшенный сильной рукой Хелды, – в передних рядах место бойцам, нечего тут болтаться!

На мостовой валяется уже с десяток нападавших, но их еще слишком много. Девчонки тоже не промах – около каждой по одному-два трупа.

Потом Нед вспоминал этот бой, оценивал его с точки зрения воинского дела и каждый раз делал вывод – все им было сделано правильно.