Но похоже, хотя бы чему-то они научились, потому что Эдди спросил:

– А они, часом, нас не преследуют? Это не их Ыш вынюхивает?

– Я не знаю.

Роланд задумался, стоит ли им говорить, что, как ему кажется, беспокойство ушастика связано с чем-то другим, но решил, что не надо. Долгие годы стрелок был один, без ка-тета, и привык держать свои мысли при себе. От этой привычки надо избавляться, если он хочет, чтобы его тет был крепким. Но не сейчас, не сегодня.

– Пойдемте, – сказал Роланд. – Наверняка Джейк нас уже ждет.

Спустя два часа, буквально за пару минут до полудня, они поднялись на вершину холма и остановились, глядя вниз на широкую, неспешную реку, серую, словно сплав олова со свинцом, под затянутым тучами небом. На северо-западном берегу – на их стороне – стояло какое-то здание вроде амбара, выкрашенное в зеленый цвет, такой яркий, что он, казалось, кричал в полный голос среди приглушенных красок дня. Одной стороной дом нависал над водой и держался на сваях, покрашенных в тот же зеленый цвет. К двум этим сваям крепился на толстых канатах большой паром – плот размером сто на сто шагов, разрисованный, как цирк-шапито, красными и желтыми полосами. В центре плота возвышался похожий на мачту деревянный шест, но паруса не было. Рядом с шестом стояло несколько плетеных стульев, повернутых в сторону берега. На одном из них сидел Джейк, на соседнем – какой-то старик в широкополой соломенной шляпе, мешковатых зеленых штанах, высоких ботинках и тонкой белой рубашке без рукавов, облегавшей тело. Джейк и старик ели что-то очень похожее на толстые бутерброды с сочной начинкой. При одном только взгляде на них Роланд сглотнул слюну.

Ыш тоже был на плоту, стоял на самом краю и сосредоточенно разглядывал свое отражение в воде. Или, может быть, отражение стального троса, протянутого над рекой.

– Это Уайе? – спросила Сюзанна у Роланда.

– Да.

– Уай-ай-ай, – улыбнулся Эдди, поднял руку и помахал ею над головой. – Джейк! Эй, Джейк! Ыш!

Джейк помахал в ответ, и хотя до реки и плота оставалась еще четверть мили, зрение у всех путешественников было одинаково острым, и они разглядели, как Джейк улыбнулся, приоткрыв белые зубы.

Сюзанна поднесла ко рту сложенные рупором ладони:

– Ыш! Ыш! Ко мне, малыш! Иди к маме!

Ыш пронзительно взвизгнул – лаять по-настоящему он не умел, но этот визг очень напоминал лай, – сорвался с места, пробежал через плот, скрылся в зеленом сарае, выскочил с другой стороны и помчался вверх по склону холма. Уши плотно прижаты к голове, глаза с золотым ободком сверкают.

– Не так быстро, мой сладкий, а то сердце прихватит! – крикнула, смеясь, Сюзанна.

Ыш, похоже, воспринял ее слова как команду прибавить скорость. Уже через две минуты он подбежал к коляске Сюзанны, запрыгнул ей на колени, тут же спрыгнул обратно на землю, радостно оглядел путешественников.

– Олан! Эд! Сюз!

– Хайл, сэр трокен. – Роланд употребил древнее слово для обозначения ушастиков-путаников, которое впервые услышал еще в раннем детстве, когда мама читала ему книжку «Трокен и дракон».

Ыш поднял лапу, помочился на траву, потом повернулся в ту сторону, откуда пришли путешественники, и принюхался, глядя за горизонт.

– Почему он все время так делает, Роланд? – спросил Эдди.

– Не знаю. – Однако он почти знал. Вроде бы что-то подобное было в одной старой сказке. Не в «Трокене и драконе», но в очень похожей. Роланду почему-то подумалось о зеленых глазах в темноте, зорких и настороженных, и у него по спине пробежал холодок – не страха, нет (разве что самую малость), а какого-то смутного воспоминания. Но ощущение быстро прошло.

Даст Бог – будет вода, подумал Роланд и только потом осознал, что произнес это вслух. Эдди переспросил:

– Что?

– Да так, пустяки. Не бери в голову, – сказал Роланд. – Пойдемте знакомиться с новым приятелем Джейка. Может быть, у него там найдется парочка лишних бутербродов.

Эдди, которому до смерти надоели резиновые «стрелецкие голубцы», тут же воодушевился.

– Да, пойдемте скорее. – Он взглянул на воображаемые часы у себя на руке. – Батюшки-светы, мы чуть было не пропустили обед!

– Заткнись, моя радость, и толкай креслице, – сказала Сюзанна.

Эдди заткнулся и взялся за ручки коляски.

Когда они вошли в здание лодочной станции, старик сидел на стуле, а когда вышли к реке, встал им навстречу. Увидел револьверы на поясах у Роланда и Эдди – большие тяжелые револьверы с рукоятями из сандалового дерева, – и его глаза расширились. Он опустился на одно колено. Вокруг было тихо, и Роланд услышал, как в ноге старика что-то хрустнуло.

– Хайл, стрелок, – проговорил старик, сжал в кулак распухшую от артрита руку и поднес ее ко лбу. – Я приветствую тебя всем сердцем.

– Встань, друг, – отозвался Роланд, очень надеясь, что старик – действительно друг. Джейк, кажется, в этом не сомневался, а Роланд давно понял, что интуиции мальчика следует доверять. Не говоря уже об инстинктах ушастика. – Прошу тебя, встань.

Старик попытался подняться, и Эдди помог ему встать.

– Благодарствую, сынок, благодарствую. Ты сам тоже стрелок или пока подмастерье?

Эдди взглянул на Роланда, но тот вообще на него не смотрел. Поэтому он пожал плечами и улыбнулся:

– И то и другое, наверное. Я Эдди Дин из Нью-Йорка. Это Сюзанна, моя жена. А это Роланд Дискейн. Из Гилеада.

Глаза старика еще больше расширились.

– Из Гилеада?! Ты сказал, из Гилеада? Я не ослышался?

– Ты не ослышался, – подтвердил Роланд, и его сердце защемило от тоски. Непривычное чувство. Время – лицо на воде, а вода на то и вода, чтобы течь.

– Тогда заходите на плот. Вы здесь желанные гости. С молодым человеком мы уже подружились. Да, подружились. – Ыш подошел к старику, тот нагнулся и погладил ушастика по голове. – И с этим пушистым приятелем тоже. Да, парень? Помнишь, как меня звать?

– Бикс! – сразу же отозвался Ыш, потом опять повернулся к северо-западу и потянул носом воздух, подняв мордочку кверху. Его глаза с золотым ободком неотрывно следили за движущейся полосой облаков, отмечавшей Тропу Луча.

– Будете кушать? – спросил их Бикс. – У меня все по-простому, без разносолов, да и где их тут взять? Но я с радостью поделюсь тем, что есть.

– Будем очень благодарны, – сказала Сюзанна. Взглянула на трос, протянутый наискось через реку. – Это паром, да?

– Ага, – подтвердил Джейк. – Бикс говорит, что на том берегу живут люди. Не совсем у реки, но и не так чтобы очень далеко. Он думает, это фермеры. И там у них рисовые поля. Но они редко приходят к реке, эти люди.

Бикс пошел в дом. Эдди дождался, пока старик скроется внутри, потом наклонился к Джейку и спросил, понизив голос:

– С ним все нормально?

– Нормально, – ответил Джейк. – Нам все равно на ту сторону, и он с радостью нас переправит. Он говорит, что уже и забыл, когда в последний раз перевозил пассажиров. С тех пор прошло много лет.

– Это да, – согласился Эдди.

Бикс вернулся с плетеной корзиной, которую Роланд забрал у него – иначе старик наверняка свалился бы в воду. Потом они все расселись на плетеных стульях и принялись за бутеры с какой-то розовой рыбой, щедро сдобренной специями и божественно вкусной.

– Ешьте сколько хотите, – сказал Бикс. – Бычков в реке много, и почти все хорошие. Если вдруг попадаются нехорошие, я их сразу выкидываю обратно. Когда-то нам было велено выбрасывать всех мутантов на берег, чтобы, значит, они не плодились. И по первости я так и делал, но теперь… – Бикс пожал плечами. – Живи и давай жить другим, вот что я говорю. Как человек, сам проживший немало, я могу так говорить.

– А сколько вам лет? – спросил Джейк.

– Сто двадцать-то точно минуло, а потом я и счет потерял. Время, знаешь ли, коротко по эту сторону двери.