– Директива девятнадцать.

– Что такое директива девятнадцать, Дария?

– Для отмены директивы девятнадцать скажите пароль. Может потребоваться произнести пароль по буквам.

– Я не понимаю, что это значит.

– Вы уверены, что не хотите пойти в обход, путешественник? Я регистрирую сильные возмущения Луча, что является признаком мощной магии.

– Это белая магия или черная? – спросил Тим, постаравшись сформулировать вопрос так, чтобы диск его понял. На самом деле он хотел спросить: Это Мерлин или тот человек, из-за которого у нас с мамой случилась такая беда?

Не дождавшись ответа за десять секунд, Тим уже начал думать, что ответа не будет вообще… или Дария повторит свою директиву девятнадцать, что вполне равнозначно отсутствию ответа. Но Дария все же ответила, пусть даже ее слова ничего не прояснили.

– И та и другая, – сказала она.

Тропинка по-прежнему шла в гору, изнуряющая жара продолжалась. К полудню Тим совершенно выбился из сил и страшно проголодался. Несколько раз он пытался завести разговор с Дарией, но та ему не отвечала. Нажимать на третью кнопку тоже было бесполезно, хотя в качестве проводника диск работал исправно – когда Тим специально сходил с тропинки, уводящей все глубже в лес (и все выше по склону), зеленый огонек сменялся красным. Как только Тим возвращался на тропинку, на диске вновь зажигался зеленый огонек.

Тим съел один бутерброд и решил немного вздремнуть. Проснулся он уже под вечер. В лесу сделалось чуть прохладнее. Тим забросил за спину корзину (теперь она стала легче), повесил на плечо бурдюк с водой и зашагал вперед. Быстро смеркалось. Но Тим больше не боялся наступления ночи. Во-первых, одну ночь в лесу он уже пережил. А во-вторых, когда он попросил Дарию включить свет, она мгновенно исполнила его просьбу. И после жаркого дня было даже приятно идти по вечерней прохладе.

Тим шел много часов, прежде чем снова начал уставать. Он как раз собирал опавшие листья, чтобы устроить себе постель, как вдруг Дария заговорила:

– Если пройти чуть вперед, у вас будет возможность увидеть кое-что интересное, путешественник. Если хотите воспользоваться данной возможностью, скажите продолжить. Если не хотите, скажите нет.

Тим уже поставил корзину на землю, но ему сделалось любопытно, и он поднял корзину и вновь забросил ее за спину.

– Продолжить.

Яркое свечение диска погасло, но когда глаза Тима привыкли к темноте, он разглядел впереди свет. Лунный свет. Однако он был значительно ярче того, что едва пробивался сквозь ветви деревьев, нависающие над тропинкой.

– Следуйте указаниям зеленого датчика навигационной системы, – сказала Дария. – Старайтесь не поднимать шума. Нужное вам место располагается на расстоянии в одну милю, или ноль целых восемь десятых колеса, от вашего теперешнего местонахождения.

Дария издала тихий щелчок и умолкла.

Тим старался ступать как можно тише, но ему самому казалось, что он поднимает ужасный шум. Хотя, возможно, это было не так уж и важно. Тропинка вывела мальчика на поляну – на первую поляну, которая попалась ему на пути с тех пор, как он вошел в лес, – и существа, занимавшие эту поляну, не обратили на Тима вообще никакого внимания.

На стволе упавшего железного дерева сидели рядком, задрав мордочки к небу, шесть ушастиков-путаников. В ярком свете луны их глаза сверкали, как самоцветы. В те времена трокены почти не встречались в окрестностях Древесной деревни, и увидеть хотя бы одного считалось великой удачей. Сам Тим не видел их ни разу. Некоторые его друзья утверждали, что видели, как ушастики играют в полях или в роще древоцветов, но Тим был уверен, что это враки. И вот теперь… шесть ушастиков сразу…

Мальчик подумал, что они гораздо красивее, чем предательница Арманита, потому что их волшебство – это обычное волшебство самой жизни. Это они приходили ко мне прошлой ночью. Я точно знаю, что это они.

Медленно, словно во сне, он приблизился к трокенам, зная, что может спугнуть их, и все же не в силах стоять на месте. Они не убежали, даже не шелохнулись. Тим протянул руку к одному из зверьков, не обращая внимания на унылый голос у себя в голове (похожий на голос вдовы Смэк), утверждавший, что его непременно укусят.

Ушастик не укусил Тима, но, как только почувствовал его пальцы на своей густой шерстке под подбородком, встрепенулся, как будто проснувшись. Зверек спрыгнул с бревна, а следом за ним – и все остальные. Они принялись бегать вокруг Тима, тычась друг в друга мордочками и издавая высокие звуки, похожие на собачий лай, такие забавные, что Тим просто не мог не рассмеяться.

Один из ушастиков обернулся к нему через плечо… и, кажется, повторил звук его смеха.

Зверьки отбежали от Тима и собрались в центре поляны. Они как будто водили веселый хоровод под лунным светом, их бледные тени плясали в траве. А потом зверьки разом замерли на месте, поднялись на задние лапки, а передние вытянули вперед. Теперь они напоминали маленьких пушистых человечков. Под холодной улыбкой молодой луны они все повернулись на север, строго по Тропе Луча.

– Вы замечательные! – крикнул Тим.

Они повернулись к нему.

– Ательные! – явственно произнес один из них… а потом ушастики дружно сорвались с места и скрылись среди деревьев на краю поляны. Все случилось так быстро, что Тим даже подумал: а вдруг ему это почудилось? Он сам почти в это поверил.

Почти.

В ту ночь он лег спать на поляне, надеясь, что ушастики вернутся. И уже засыпая, вдруг вспомнил, что вдова Смэк говорила о странной, жаркой не по сезону погоде.

Может быть, это и ничего… разве что ты вдруг увидишь, как сэр трокен пляшет при свете звезд или смотрит на север, задрав мордочку кверху.

А он видел не одного сэра трокена, а целых шесть. И все они делали и то и другое.

Тим сел на постели из листьев. Вдова говорила, что это – верные признаки приближающегося… как же оно называлось? Стужадуй? Близко, но все же не то…

– Стыловей, – произнес он вслух. – Вот как оно называется.

– Стыловей, – сказала Дария, напугав Тима так, что весь сон как рукой сняло. – Ураганный ветер огромной силы. Сопровождается внезапным и резким понижением температуры воздуха. В цивилизованной части мира стыловей приводит к сильным разрушениям и большому количеству человеческих жертв. В регионах с примитивным развитием может полностью уничтожить целые племена. Данное определение стыловея предоставлено информационным бюро Северного центра позитроники.

Тим снова улегся на свою постель из листьев, заложил руки за голову и стал смотреть на ночное небо, усыпанное яркими звездами. Стало быть, Северный центр позитроники. Что ж… может быть. Но Тим подозревал, что Дария все говорит от себя лично. Дария – удивительная машина (хотя Тим не был уверен в том, что она только машина), и все же есть кое-что, о чем ей запрещено ему рассказывать. Возможно, на что-то она намекала – на что-то такое, чего не могла сказать прямо. Тиму вдруг пришло в голову: а что, если она завлекает его в ловушку, как это сделали сборщик налогов и Арманита? Да, такое возможно, и все же Тим в это не верил. Он подумал – возможно, лишь потому, что был всего-навсего глупым и неразумным ребенком, готовым поверить во что угодно, – что, по всей вероятности, долгое время ей было вообще не с кем поговорить, и теперь она радуется, что у нее появился собеседник, и, может быть, даже питает к нему симпатию. Но одно Тим знал точно: если приближается сильная буря, ему нужно как можно быстрее закончить со своим делом и найти безопасное укрытие. Вот только где искать это укрытие?

Это навело его на размышления о племени болотных людей в Фагонарде. У них нет никакого укрытия, и они знают о буре… ведь они показали ему пантомимой ушастиков-путаников. Тим обещал себе, что узнает, если увидит то, что болотные люди пытались ему показать, и он узнал. Приближается буря – стыловей. Племя из Фагонарда об этом знало – возможно, как раз от ушастиков. И еще они знали, что стыловей их погубит.