– Вы что, оба спятили?! Братья Фотреллы дерутся из-за девчонки?

– Я никому не позволю говорить о Черри плохо, даже собственному брату.

– Правда?

– Не веришь?

– Тихо, вы! Как в детстве, честное слово! Только тогда Коннор нас с тобой растаскивал, Карли.

– Чего вы ржете, олухи?

– Ты нам нравишься, Большой Брат. Гораздо больше, чем раньше. Черри сделала из тебя человека.

– Что?

– Что слышал.

– Так вы ее… меня… нас с ней… не осуждаете?

– Карли, он окончательно свихнулся!

– Согласен, Кит. Только сумасшедший может предположить, что мы кого-то осуждаем. Да, я проверил прошлое леди, выяснил, что оно было несколько… сумбурным, но она блестяще справлялась с трудностями.

– Она не нуждается в твоем одобрении, придурок.

– Знаю. Но она его уже получила. Она – то, что надо. Кроме того, ты ее любишь.

– Но я этого не сказал…

– Кит, скажи ему. Я больше не могу.

– Коннор, не переживай так. Это случается с мальчиками. Конечно, ты ее любишь. А она любит тебя. Это же ясно.

– Но как?..

– Она рассказала тебе о себе все, даже то, что обычно принято скрывать. Значит, ей нужен не твой счет в банке и не твоя фамилия. Ей нужен ты.

– Но я…

– А с тобой и того проще. Если наш Большой Брат едет ради женщины в мебельный салон и заказывает скамеечку для ног, если с ней в постели он теряет чувство реальности и не слышит дверного звонка, которым можно дозвониться до Китая, если он бьет по лицу свою родную плоть и кровь только за пару не слишком нежных слов… Значит, это очень необычная женщина. Особенная. И, несомненно, любимая им.

Коннор переводил взгляд с одного брата на другого. Он был растерян, смущен, растроган… Господи, ведь он ударил Карлайла!

– Карли… прости меня… Я же тебя чуть не убил…

– Давай, давай, раскаивайся!

– Но ты мне тоже врезал! Да так ловко! Где ты научился?

– А ты думаешь, очкарикам легко живется в университете? Я занимаюсь боксом с личным инструктором уже пять лет.

Коннор только развел руками и отправился за вином. Через десять минут братья сидели у камина и держали в руках наполненные бокалы. Кит приподнял свой и лучезарно улыбнулся.

– Итак, ты влюбился, Большой Брат. Поздравляю. Я-то знаю, как это бывает. Тысячу раз испытал.

Карлайл хмыкнул.

– Нет, Кит, это не то. Влюбиться можно тысячу раз, полюбить – только однажды. Когда мы познакомимся с леди, Коннор?

– Я, пожалуй, за ней схожу…

– Нет, вот этого не надо. Пусть она сама преодолеет смущение и выйдет к нам по своей воле, а не по твоей просьбе. А может, нам вообще прогуляться по округе? Зайдем попозже…

– Не дурите. У нее хорошее чувство юмора. Дадим ей еще пару минут, а потом я ее позову.

– Коннор? А она знает, что ты ее любишь?

– Знает? Ну… наверное… Конечно, знает! Слова здесь не главное, вы согласны?

Кит неуверенно повел плечами.

– Вообще-то женщины любят, чтобы им об этом говорили вслух и почаще.

– Смотрите, какой опытный!

– Я серьезно. Скажи ей, Коннор.

Коннор серьезно кивнул.

– Ты прав. Я скажу. Я давно хочу ей это сказать. А потом отвезу ее к маме. У меня такое ощущение, что они найдут общий язык почти сразу.

– Так они же наверняка знакомы!

– Это не то. Черри очень боится.

– Мамы? Немудрено. Ее многие боятся.

– Черри считает, что мы из разных миров…

– А-а-а, клан Фотреллов и все такое? Так ты объясни ей, что Королевой пустыни маму прозвали, когда она работала на бензоколонке в Варапахо. Кстати, скоро мамин день рожденья, ты помнишь, я надеюсь?

– Разумеется!

– Вот и привози Черри на праздник. Сэм собирается созвать всех друзей и родственников.

Коннор задумчиво цедил терпкое вино. Черри и мама. Мама ее полюбит, в этом нет никаких сомнений, но вот первые минуты на празднике покажутся Черри адом. За каждым ее движением будут следить сестрички Фотрелл, сама Кэти и все присутствующие дамы. За мужчин Коннор не волновался. За мужчин пусть волнуются их жены.

Кэтлин, Конни и Браэнн не будут вредничать, но зато будут болтать без умолку. С Китом и Карлайлом она будет уже знакома…

Нет, лучше всего привезти ее к маме еще до праздника. Пусть они познакомятся в тишине. Кроме того, там будет Сэм, а значит, Черри не будет страшно.

На следующей неделе. Именно так. А почему на следующей? На этой! Завтра.

Мама, познакомься, это Черри. Она скоро будет моей женой.

Женой… Жена… Женщина… Моя женщина.

– Нет, ребята. Я не хочу, чтобы первое знакомство Черри с кланом Фотреллов состоялось на официальном приеме.

– Правильно, она смутится…

– Застесняется…

– Не сможет сразу понравиться маме…

– Я имею в виду, не надо ей появляться среди совершенно чужих людей без…

– Коннор!

– Коннор!

Оба брата почему-то таращили глаза и строили Коннору рожи. Ничего еще не понимая, он медленно обернулся…

Черри стояла на середине лестницы. Какая же она красивая! Только почему такая злая?

Нет, не злая. Не просто злая. Она в ярости, она вне себя, и глаза ее горят языками адского пламени.

– Черри, как хорошо, что ты спустилась к нам. Я как раз собирался подняться за тобой, чтобы познакомить тебя…

Пощечина заставила Коннора онеметь. Черри ударила со всей силы, так, что его голова резко дернулась назад.

– Дорогая, я как-то не вполне…

– Сукин ты сын!

– Детка…

– Не смей меня так называть, Фотрелл! Я тебе не детка и не дорогая, эгоист несчастный! Ублюдок самовлюбленный!

– Да что случилось-то! Согласен, два эти придурка ввалились совершенно не вовремя, но ведь это просто ошибка, они не хотели. Они сейчас извинятся…

– Пусть засунут свои извинения себе в задницу! Чего ты испугался? Что я опозорюсь перед твоими родственниками? Буду ковырять в носу за столом? Напьюсь и стану горланить похабные песни? Устрою стриптиз на столе?

– Детка…

– НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ДЕТКОЙ! Вообще больше не обращайся ко мне, Фотрелл. Я сыта по горло твоим снобизмом, твоими королевскими замашками и твоим высокомерием.

– Ты меня уже в этом обвиняла, и я сказал тебе…

– Да, сказал. И я поверила, дура набитая. Но тебя смущает даже мое присутствие в компании твоих родных. Нет, в постели все в порядке, тут тебя не волнует мое прошлое! А вот как только речь заходит о твоей семье – что вы, как можно! Она же из стриптиза! Она не умеет себя вести.

– Черри, ты все неправильно поняла…

– Нет, дорогуша, вот теперь я как раз все поняла правильно! Ты спал со мной, это тебе нравилось, но, когда явились твои братья, ты преспокойно выставил меня на посмешище…

– Что ты придумываешь, я даже не знал, что они приехали…

– Не хочу я тебя слышать, не хочу, понимаешь?! И видеть не хочу. И будь я проклята, если когда-нибудь хоть на минуту пожелаю увидеть кого-то из вашей проклятущей семейки!!!

Коннор оглянулся в поисках помощи на своих братьев, но Карлайл изучал свои ногти, а Кит – этикетку на бутылке. Ждать от них помощи было бессмысленно.

– Черри, дорогая…

– Я сказала, не называй меня так! И не думай, что я так расстроена, потому что влюбилась в тебя, Коннор Фотрелл! Просто ты дал мне хорошую работу, а заодно помог не скучать в постели по ночам. Мне трудновато долго обходиться без мужика, ты подвернулся вовремя.

С этими словами Черри пулей влетела в свою комнату, схватила сумочку с документами, накинула куртку и вылетела вон из дома, напоминая небольшой, но убийственный торнадо.

Надо же! Какой она была идиоткой! Только законченная, непроходимая идиотка могла предположить, что Коннор Фотрелл ее любит. Он не может любить никого, кроме себя, ненаглядного, он слишком самовлюблен и напыщен, он уверен, что весь мир должен стелиться под его ногами!

Она не вернется сюда. Никогда не вернется, потому что это слишком больно и страшно – возвращаться туда, где тебя так предали, так сровняли с землей. Черри Вейл, дочь шофера-дальнобойщика и неудавшейся актрисы-алкоголички, возвращалась к своей жизни, потому что последние полгода она жила чужой жизнью. Хватит. Пора домой.