И Лешая ушла, оставляя дочь короля наедине с её фрелиной и мыслями. Тревожащими и тяжёлыми мыслями о решениях, которые ни на кого и никогда не следовало бы взваливать.

Но кто-то же должен их принимать…

1.

Даркену удалось перехватить только полтора часика дрёмы. И, само собой, некромаг их даже не почувствовал. Просто лёг на постель, моргнул, и вот его уже расталкивает Ёла. Мозг, не верящий, что с момента касания головой подушки уже успело пройти какое-то время, истрактовал присутствие розовоглазой цундерки рядом с постелью господина самым приятным для последнего образом. Опираясь на эти умозаключения, сын рода Маллой решительно сграбастал аналитика в охапку и продолжил попытки уснуть, теперь уже обнимая милого ёжика, как плюшевую игрушку.

Однако место мягкой игрушки уже оказалось занято. Букль возмущённо закричал и захлопал крыльями, вынуждая сконфуженных некромагов испуганно сжаться и выждать время, покуда совёнок успокоится и, в последний раз радражённо ухнув, уляжется вновь поудобней на подушке.

— Э-э-э… Дарк? — рассеянно спросила девушка, которая, не зная, куда себя деть, до сих пор взирала на пернатого питомца “номера один”.

Питомец также не торопился закрывать глаза и с подозрительным прищуром палил на людей, что возымели привычку плюхаться на кровати, не проверяя, спал ли там кто-нибудь до них.

— У, у-у-ум? — вопросил юный некромаг, вновь увлекая за собой “номера два”.

Молодой человек решил приземлить голову туда, куда до недавнего времени смотрели нижние конечности. Уж на подушке и Буклю найдётся место, и пяткам сына рода Маллой. Что же до стоп прекрасной розовоглазой особы, так тут можно было не беспокоиться: Ёлко была слишком маленькой и компактной, чтобы её ножки могли дотянуться до лежбища пернатого.

— Пока ты спал, Глашек успела выяснить ожидаемое место нападения боевиков Ганнибала и выпустить в эфир крайне рискованное заявление.

— Что? — удивлённо распахнулись серые очи.

— Ну-у-у… формально в речах Брони не было ничего, за что её можно было бы прямо взять за пуговицу и потащить в суд по обвинению в измене, но сама суть обращения Лешей — это однозначное нарушение приказа короля, — пояснила Ёлко. — Есть вероятность, что наша зануда успела всё согласовать с принцессой, но слишком многое указывает на отсутствие одобрения всей этой затеи августейшей особой. В частности, сама обтекаемость формулиро…

— Тс-с-с-с, — прошипел многозначительно Даркен, а затем, когда убедился, что ёжик не будет продолжать вываливать на начальника потоки информации, задал самый важный из имевшихся в обойме вопросов. — Я что, спал?

— Э-эм-м… да? — недоверчиво спросила девушка. — Мне казалось, ты за этим забрался под одеяло и начал плющить свой светлый лик о подушку?

Даркен проморгался и чуть приподнял голову, чтобы оглядеть своё обиталище в поисках хоть какого-нибудь знака, указывающего на то, что с момента, когда он впервые зашёл сюда, прошло хоть сколько-нибудь времени.

К сожалению, минималистичный дизайн кельи не способствовал решению подобной задачи. Здесь в принципе было мало всего. Кровать, шкаф без дверей, одинокий стул, крашенные в неровный серый цвет стены без обоев, находящиеся друг к другу до клаустрофобичности близко. И полное отсутствие окон. Последний фактор вообще был нормой для зданий в промзонах, не рассчитанных на проживание человеческого существа.

— Я не об этом… — Даркен рассеянно потёр пальцами уголки глаз близь переносицы. — Уф… сколько я продрых?

— Чуть больше часа, — ответила ему Ёлко. — Если честно, мне так не хотелось тебя будить. Ты так сладко дрема-а-а-ал.

Последние слова были сказаны с той особенной нежностью, которая доступна исключительно женщинам. Лишь люди, чей геном не был осквернён Y-хромосомой были способны, глядя на валяющегося мордой в подушку светловолосого мужлана на пару голов выше себя, умиляться его крепкому сну. У Дарка подобные эмоции мог вызвать лишь сон создания, заметно более слабого и хрупкого, чем он сам.

— И хорошо, что ты меня разбудила, — сын рода Маллой слегка поворочался, занимая более удобную позицию. — Ладно… дай мне немного в себя прийти. Значит, Бронька выяснила, где будет следующий теракт? И, судя по тому, что ты сделала над собой усилие и вырвала меня из царства Гатеи-ключницы, до этого события осталось не так уж и много времени?

— Глашек считает, что атаки стоит ожидать через полчаса или чуть позже, — ответила Ёлко, уютненько укладывая голову на плечо молодого человека. — Впрочем, мне пришлось бы разбудить тебя, даже если бы атаку стоило ожидать не столь скоро: ты, как сюзерен Глашек, должен быть в курсе подобных околоэкстремистских высказываний подопечной.

Девушка тапнула по экрану мобильного, вырубая блютуз.

— Если что, я уже отослала ссылочку твоим отцу и матери, но ответа пока не получила. Ты готов смотреть?

Ёлко скосила взгляд в сторону начальника и тут же нашла повод возмущённо надуться.

— Да-а-арк! Я, между прочим, хочу показать тебе кое-что важное!

— Что-то важней твоей милой моськи? — расплылся в довольной улыбке “номер один”. — Только если речь идёт о чём-то, что обычно ты прячешь под одеждой.

— Сейчас не время, — аналитик тут же залилась краской. — Послушай, твоя официальная невеста прямо с экранов телевизоров произносит столь рискованные вещи, граничащие с изменой, а ты вместо того, чтобы ознакомиться с их содержанием, заигрываешь со мной? По-твоему это поведение, которое можно назвать разумным?

Даркен пожал плечом. Одним. Тем, которое не было бы занято темноволосой головкой “номера два”.

— И это говорит девица, что сейчас лежит со мной в одной постели, прижимаясь ко мне своим хрупеньким бочком? Знаешь, Ёлко, я тебе раскрою страшную тайну, но я на самом деле мужчина…

— …а “мужчина” — это слово, которым обозначают не только человека, испытывающего физическое влечение к женщинам, но и человека, способного взять себя в руки, задушить эмоции, и подумать о деле, а не о деве, — аналитик, тем не менее, приподнялась на локте и слегка отодвинулась от начальства: не шибко далеко, ведь на односпальной кровати, стоящей в упор к стене, имелось не то, чтобы много места для манёвра. — Ты — официальный представитель семейства Маллой в Праге. Твои действия и бездействия в период отсутствия старших представителей рода имеют особое значение.

Молодой человек устало закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Родаки всего лишь в отъезде, причём не в Антарктиду. Их слово всяко важней моего. Какой мне смысл рыпаться, когда можно просто дождаться их реакции?

Секундой спустя кожа под кончиком носа ощутила прикосновение холодного корпуса мобильного телефона “номера два”.

— Эта реакция может основательно запоздать. Кроме того, разве не самостоятельности хотел от тебя пан ректор? Не ты ли недавно заверял меня в том, что хочешь, чтобы, цитирую, “твой старик тобой гордился”? Конец цитаты.

— Справедливо, — в очередной раз вздохнул сын рода Маллой и ленивым жестом отвёл телефон Ёлко подальше от своего носа. — Ладно, возвращайся обратно на плечико. Обещаю, что я буду смотреть только в экран мобильного и буду слушать речи Броньки, а не твоё дыхание.

— Дурак, — обиженно надулась девушка.

— Правильно говорить “бака”, — рассмеялся Даркен.

— Хорош хохотать, бака, — тюкнула аналитик локоточком под рёбра начальству. — Я включаю видео.

Превьюшка у этого злополучного видео, кстати, была своеобразная. Лицо Брони располагалось чересчур близко к объективу камеры, а правый глаз занудки жутковато закатывался, словно бы наплевав на свои обязанности зоркого ока. Вид у слечны Глашек был весьма… бесноватый, или, как говорили в Форгерии, “хтоноватый”. Это вполне соответствовало тому, как в массовом сознании должна выглядеть Лешая, но довольно сильно отличался от привычного Даркену образа заучки и отличницы.

Впрочем, долго превьюшкой наслаждаться молодому человеку не пришлось. Украшенный ярко-розовым коротким ноготком пальчик Ёлко тапнул по кнопке проигрывания видео, и то послушно стартовало с самого начала.