Сальвадор пожал плечами.

— С помощью вертолета мы его легко настигнем, если возникнет такая проблема.

Небольшая плоскодонка плыла в коридоре манговых зарослей, следуя проходом, отделяющим островки от птичьего заповедника в западной оконечности Кайо Ларго.

У Малко радостно екнуло сердце: «Куэрнавака» исчезла. Значит, ремонт закончен...

Они подходили к причалу, и Малко обернулся к Баямо:

— Подождите меня здесь.

Он ушел вместе с Ракелью с дипломатом в руке и с «лейкой» на плече. Точь-в-точь парочка влюбленных туристов.

— Куда мы идем? — спросила Ракель.

— Постараемся обезопасить наш отъезд, — ответил Малко. — Будешь делать то, что я тебе скажу.

Они миновали парк с черепахами, где другая группа итальянских туристов восторгалась живой достопримечательностью острова, и дошли до конца тропинки, где ржавел старый советский биплан. Рядом стоял закамуфлированный большой «Ми-26». Вокруг были солдаты и вооруженный часовой, который облокотился на фюзеляж вертолета. С того места, где они находились, Малко мог различить ракеты под крыльями и крупнокалиберные пулеметы... Опасная машина, которая наводила страх в Афганистане...

Он объяснил Ракели план дальнейших действий:

— Мы будем фотографироваться. Постепенно приближайся к вертолету. Потом подойдешь и попросишь у солдат разрешения сфотографироваться на фоне вертолета. Объясни им, что ты с советским дипломатом.

— А если они захотят с тобой поговорить?

— Я говорю по-русски, — сказал Малко. — Начнем.

Он поставил свой атташе-кейс, и Ракель прислонилась к дереву. Он сделал ряд снимков. Минут через десять он фотографировал ее рядом со старым бипланом.

— Ну, теперь иди.

С какого-то момента солдаты смотрели только на нес... Когда Ракель приблизилась к «Ми-26», один из них вышел ей навстречу, чтобы преградить дорогу. Перезаряжающий пленку Малко не следил за их разговором. Несколько минут спустя она сделала ему знак подойти. Сияя улыбкой, он подошел... Ракель сказала ему по-испански:

— Компаньеро не против, чтобы ты меня сфотографировал, но только быстро, пока не вернулся их старший.

Малко расплылся в еще более теплой улыбке и сказал, употребляя и русские слова:

— Спасиба, компаньеро, спасиба! Премного благодарен! Вы говорите по-русски?

Один из пилотов пробормотал три слова по-русски, и они с Малко перекинулись общими замечаниями о жизни и о погоде. Продолжая разговаривать, Малко естественным движением, пользуясь тем, что дверь была открыта, поставил дипломат внутрь вертолета... Освободив руку, он стал снимать, двигаясь вокруг вертолета, перед глазами восхищенного экипажа... Ракель была великолепна. Заливаясь смехом, она обнимала за шею двух пилотов. В какое-то мгновение Малко уловил в ее черных глазах выражение паники...

Наконец он перестал снимать, поскольку кончилась пленка, и дружески помахал кубинским солдатам.

— До свиданья, компаньеро...

Обняв Ракель за талию, Малко удалился. При этом он шепнул ей:

— Раскачивай бедрами.

Что она и стала делать. Шестеро мужчин так и впились глазами в ее покачивающийся зад. Один из летчиков пробормотал:

— Хороша!

— Да благословенна будет родившая ее женщина! — подхватил второй пилот. — Везет же этому «шару»!

Малко и Ракель исчезли за поворотом тропинки, ведущей к порту, и тут раздался сильный взрыв, который сотряс остров и опалил пальмы вокруг. Ужасающий столб черно-красного пламени поднялся в небо...

— Что это?.. — спросила Ракель.

— Взрывчатка, — ответил Малко. — Мы не могли рисковать: вертолет преследовал бы нас. Пойдем быстрее.

Ошарашенный моряк поджидал их в плоскодонке. Малко успокаивающе улыбнулся:

— Я думаю, произошел какой-то несчастный случай. Поехали.

Лодочник не заметил, что Малко вернулся без дипломата. Все время оборачиваясь в сторону, где поднимался столб черного дыма, он вышел на фарватер. Люди бегали по территории радарной базы, доносился вой пожарной машины. Малко посмотрел в направлении Плая-Сирены и заметил большую быстроходную яхту, идущую к ним. Вскоре ее скрыл береговой выступ. Следуя вдоль рыбацких сетей, они вышли на большую воду, двигаясь курсом на маленький островок. И тут, когда они обогнули выступ, Малко увидел «Куэрнаваку». Она неподвижно стояла примерно в двух милях в открытом море...

— Игуаны! — объявил лодочник.

Они обогнули скалистый выступ и причалили к старому деревянному понтону. Там уже стояло судно. Это была белая лодка с подвесным мотором с красной полосой на борту. Приблизившись, Малко прочитал надпись "вспомогательное судно с «Куэрнаваки». Их ждали. Видимо, чтобы не привлекать внимания, Фернандо Лопес должен был отдать дань ритуальному посещению Игуан.

Они буквально кишели вокруг. Привлеченные кусочками хлеба, которые бросали туристы, они десятками заполняли все углубления в скалах и легко приручались... Ракель закричала от ужаса.

— Я боюсь их, они жутко страшные...

— Они абсолютно безобидные, — заверил Малко.

Выпрашивая кусочек хлеба, одна игуана встала на задние лапы и оперлась передними когтистыми лапками на икры Ракель, которая завопила от страха... Они продолжали идти вдоль скал, пока не дошли до прохода, ведущего к поросшему травой пространству. Там рептилии исчислялись сотнями. Капитан «Куэрнаваки» приблизился к ним с видимым облегчением.

— Я уже беспокоился. Что это был за взрыв?

— Они знают, что мы здесь, — сказал Малко. — И пригнали боевой вертолет из Гаваны. Я его взорвал.

— Мой бог! Я видел это! Но не думал, что это вы... Как вам удалось?

— У меня было все необходимое.

— Хорошо, пойдемте.

Они возвращались той же дорогой, стараясь не наступить на игуан, которые лежали неподвижно, разморенные нестерпимой жарой. Малко наклонился к лодочнику.

— Мой друг отвезет нас обратно на Плая-Сирену. Вы можете уезжать.

Он посмотрел на «Кобру», стоящую вдалеке. На этот раз свобода была близка. И было самое время. Светлая краска Луиса Мигеля каплями стекала на рубашку, так же как и у Ракели, и моторист плоскодонки стал странно поглядывать на них...

В полном отчаянии генерал Пинтадо созерцал дымящиеся обломки «Ми-26». Тела четырех сгоревших солдат покрыли полотнищами. Большие роторы вертолета упали в один из бассейнов с черепахами. От огромной машины остались лишь железные обломки. Все вокруг пропиталось отвратительным запахом горелой резины...

Один из оставшихся в живых смог рассказать, что произошло, подробно описав пару, приходившую к ним незадолго до взрыва. Его описание совпадало с тем, которое дал негр из Плая-Сирены. Три загадочных иностранца, уехавшие на остров Игуан, были беглецами.

Сальвадор Хибаро не осмеливался посмотреть на своего шефа. Тот обернулся к нему с налитыми кровью глазами.

— Если мы их не отыщем, я сам прострелю тебе голову.

Они побежали в порт, где их ждала плоскодонка. Как и опасался генерал и как предвидел их шкипер, мексиканская яхта исчезла. Оставался еще минимальный шанс, что она не отошла далеко. Плоскодонка сходу набрала скорость, взяв курс на остров Игуан. Хибаро возился с предохранителем автомата. Горло ему сжимала тревога. Или он их догонит, или его жизнь прервется на Кайо Ларго.

— Смотрите!

Лодка с подвесным мотором с «Куэрнаваки» едва успела отойти на приличное расстояние от острова Игуан, когда они увидели впереди идущую им наперерез другую плоскодонку, имеющую на борту несколько человек. Увидев беглецов, один из них встал и потряс автоматом Калашникова!

Фернандо Лопес выругался.

— Мы никогда не доберемся до яхты.

Лодка преследователей приближалась на полной скорости. Неожиданно мексиканец повернул лодку к группе заболоченных островков, близко расположенных друг к другу. Они были покрыты густой растительностью, испещрены бесчисленными протоками, протекающими сквозь мангровые заросли: это был настоящий лабиринт, в который можно было рискнуть углубиться лишь на плоскодонке, чтобы понаблюдать за тысячами птиц в заповеднике. Эти каналы и протоки образовывали запутанную сеть с тупиками, заиленными рукавами и были лишь отчасти проходимы.