— Наш единственный шанс — оторваться от них в этом месте, — произнес Фернандо Лопес.

С автоматом в руке Хибаро повернулся к мотористу.

— Куда они идут?

— В птичий заповедник, компаньеро. Туда возят туристов. Я хорошо знаю это место, там мы их возьмем.

Сальвадор крепко хлопнул его по плечу.

— Давай!

Сидя впереди и удобно прижав автомат к бедру, он начал предвкушать свою запоздалую победу. Если они схватят Баямо, а также американского агента, даже потеря вертолета сойдет с рук. Он дрожал от нетерпения...

Моторная лодка с «Куэрнаваки» исчезла в проходе мангровых зарослей...

Моторная лодка с «Куэрнаваки» плыла по извилистому каналу среди мангровых деревьев, ветви которых склонялись над водой до середины протоки. Там было очень мелко, и Фернандо Лопесу с трудом удавалось удерживать утлое суденышко в узком фарватере. Их целиком скрывал болотистый подлесок, и моря им не было видно. Царила глубокая тишина. То и дело новые ответвления канала открывались перед ними...

— Куда мы плывем? — спросил Малко.

Лопес пробурчал:

— Здесь имеется фарватер, по которому можно выйти к морю с другой стороны острова. Но это настоящий лабиринт...

Позади них слышался шум мотора преследующей их плоскодонки. Небольшие волны разбивались о корни мангровых деревьев, распугивая рыб. Неожиданно они заметили сквозь деревья широкий простор.

— Туда! — воскликнул Малко.

Лопес сразу же углубился в узкую протоку, полускрытую свивавшимися ветвями, чтобы добраться до большой воды. Вдруг дно лодки заскрипело о песок и мотор заклинило! В наступившей тишине до них донесся приближающийся шум мотора другой лодки... Напрасно Лопес пытался дать задний ход... Онемевшая от страха Ракель прижалась к Малко. Баямо оцепенел...

Они сумели вернуться в протоку, где плыли перед этим, на мгновение различили сквозь листву лодку, продирающуюся в глубоководном канале, услышали яростные крики своих преследователей... Они углубились в небольшую протоку и снова увидели море...

— Это здесь, — торжествовал мексиканец. — Мы подъезжаем к пляжу.

Через тридцать секунд они выплыли к маленькому озеру. За стеной мангровых деревьев виднелось море. Их отделяла от него, на первый взгляд, непреодолимая преграда: совершенно заросшая протока, ведущая к пляжу, была опутана лианами, переплетением корней. Это был тупик, а прямо за ними нарастал шум моторной лодки... Они были в ловушке...

Лопес и Малко обменялись многозначительными взглядами.

Вдруг Малко бросился в воду и погрузился по пояс.

— Попробуем протащить лодку, — сказал он. — Это единственная возможность.

Баямо уже последовал его примеру, остальные также спрыгнули за борт и, увязая в иле, принялись толкать лодку. Первой вскрикнула от боли Ракель. Ее ужалила медуза, оставив сильный ожог на ноге... Потом пришла очередь Малко... Подхлестываемые приближающейся погоней, все вскрикивали и ругались, продвигая метр за метром лодку в протоке.

Неожиданно послышался возглас досады Лопеса: толстый ствол дерева, вырванный тайфуном, лежал поперек протоки, перекрывая проход. Препятствие казалось непреодолимым. Они посмотрели друг на друга. Несколько метров отделяло их от моря...

Они попытались поднять лодку, но она была чересчур тяжелая.

— Мотор, — крикнул Малко. — Давайте его снимем.

Лопес уже отвинчивал его. Вместе с Баямо они сняли мотор и потащили его по болотистому берегу... Через минуту они были уже на другой стороне и достигли пляжа. Положив мотор на песок, они возвратились, чтобы помочь Ракели и Малко перетащить саму лодку... Благодаря привязанной к носу веревке они продвигались метр за метром.

— Еще три метра, — крикнул Лопес.

Они удвоили свои усилия. Вдруг лодка заскользила по песку, и в этот момент раздалась автоматная очередь. Обрезая ветки и рикошетя, вокруг них засвистели пули.

Малко обернулся, и ему показалось, что на него обрушилось небо.

Ракель исчезла!

Последний раз, когда он ее видел, она изо всех сил толкала лодку, упираясь в корму... Он вернулся назад, в то время как двое других заканчивали затаскивать лодку на пляж. И вдруг он увидел ее, лежащую на животе на полуметровой глубине.

Наступая на медуз, он подошел, нагнулся и перевернул ее. Его чуть не вывернуло. Пуля попала ей, видимо, в затылок и через голову вышла наружу.

— Малко! Малко!

Раздалась еще одна очередь.

Лопес надрывал горло. С Баямо они спустили лодку на воду и поставили мотор на место.

Малко казалось, что его ноги приросли к вязкому дну. Он не мог оторвать глаз от розового пятна, расплывающегося вокруг головы Ракели. Сквозь деревья он угадал силуэт плоскодонки, и новая очередь посекла ветки. Он даже не наклонился, будто остолбенел.

— Малко!

Оба уже были в лодке, мотор тарахтел.

Наконец, он вышел из оцепенения и, как автомат, пробежав несколько метров, которые отделяли его от пляжа, прыгнул в лодку.

— Черт возьми, вы с ума сошли!

— Она мертва, — сказал Малко. — Пуля попала ей в голову.

— Я очень сожалею, — сказал Лопес. — Я очень сожалею! Вы ее хорошо знали?

— Нет, но без нее мы никогда не вырвались бы с Кубы.

Он посмотрел назад. Они только что миновали песчаную гряду и выходили в открытое море. Лодки преследователей больше не было видно. Они уже были в трехстах метрах от берега, когда из болота появился силуэт человека с автоматом в руках.

До них донесся лишь приглушенный звук выстрелов.

Луис Мигель уставился на силуэт бело-красной «Кобры», стоящей на расстоянии мили в открытом море. Малко с трудом сдержал себя, чтобы не столкнуть его за борт.

Светлая краска растворилась в воде, и можно было увидеть черные пряди волос, плавающие в грязной воде. Три человека, погруженные каждый в свои мысли, созерцали труп. Генерал Пинтадо отсутствующим взглядом уставился на Хибаро, который с пустым автоматом в руке чувствовал себя постаревшим на тысячу лет. Беззвучным голосом офицер заметил:

— Жаль, что ты плохо целился...

Сальвадор ничего не успел ответить на это. Очень спокойно генерал достал из кобуры пистолет Макарова. С расстояния метра он всадил на глазах у остолбеневшего моториста половину обоймы в голову Сальвадора Хибаро. Потом, с гримасой страха и отчаяния, он приставил дуло к своему правому виску и, стараясь направить его к затылку, нажал на курок.

Сначала это были лишь три крошечные точки в северной части горизонта, гудящие едва ли сильнее, чем жужжит жирная муха. Луис Мигель, сидевший на скамье в кормовой части «Кобры», испуганно вскочил.

— Что это?

Малко, сидевший на другом конце скамьи, не ответил. Фернандо, стоящий у штурвала яхты, не услышал. «Кобра» делала сейчас тридцать пять узлов, и они приближались к границе кубинских территориальных вод. Гудение перешло в глухой рокот. Кубинец не спускал глаз с трех точек, приближающихся к ним на полной скорости. Звено истребителей.

Они летели очень низко, на высоте меньше тысячи футов. С дрожащим подбородком, Баямо неотрывно следил за ними.

Рокот превратился в рев, затем в вой, и три «Ф-16» со звездами США на крыльях пронеслись над «Коброй» и, заходя на плавный разворот, блеснули стеклами кабин.

Стоя на скамье, Баямо кричал от радости и размахивал руками. Лопес обернулся и замер. Бросив штурвал, он одним прыжком кинулся к Малко, схватившему кольт сорок пятого калибра, который был спрятан за парусиновыми подушками. Лопес вырвал у него оружие и бросил его внутрь каюты. Оторопевший Луис Мигель пристально смотрел в золотистые глаза Малко, в которых сверкнули зеленые искорки.

Лопес с теплой грустью улыбнулся Малко:

— Отдохните, — сказал он. — Это не оживит ее.

Три «Ф-16» возвращались в безупречном порядке, радостно покачивая крыльями.