Бабушка, как всегда, оказалась права. Знать родственниц в лицо и вправду не помешало – теперь Маргарита, по крайней мере, уверена, что в ее узилище явились свои, и бояться нечего.

Самая старшая из дам как раз принялась объяснять то, до чего Маргоша успела только что сама додуматься:

– Не бойся нас, дорогая девочка! Мы – твои родственницы и явились сюда, чтобы помочь тебе.

– Благодарю вас, – учтиво ответила Маргоша (с дамами, воспитанными в старосветских традициях, всегда следует держаться особенно почтительно, их может вывести из себя любая мелочь!). – Но я давно с вами знакома, правда, заочно. Моя бабушка оставила мне ваши фотографии.

– Неужели ты говоришь о княжне Оболенской? – удивились дамы.

– Нет, я имела в виду Маргариту Стефановну Горынскую.

– Я всегда знала, что Марго намного лучше, чем говорила о ней Лили! – воскликнула полупрозрачная дама. – Наша семья была к ней так несправедлива…

– Ладно, сетовать будем потом, – перебила ее старшая дама. – Не забывайте, что мы явились сюда с конкретной, практической целью – помочь нашей наследнице обрести свободу.

– Неужели это возможно? – От волнения Маргарита говорила с трудом. – Я провела здесь так много дней, что уже сбилась со счета…

– Да что ты, дорогая! – вмешалась одна из дам. – Прошла всего лишь пара суток с тех пор, как ты очутилась внутри кувшина. Просто здесь, в замкнутом магическом пространстве, время искажается! Вот тебе и показалось, что тянется оно бесконечно. Кажется, это Эйнштейн утверждал, что время относительно. И зависит от пространства…

– Опять этот Эйнштейн! Я лично никогда не могла понять, в чем суть его выдумок, – заявила старшая из дам. – Но это не помешает нам воспользоваться временной магией и слегка исказить время. Давайте обойдемся без научных экскурсов и своими силами изогнем временную кривую.

– Как это? – удивилась Маргарита.

– Легко и просто. Даже не морочь себе голову обдумыванием глубинных основ этого чуда. И вообще, никогда не вдавайся в теорию магии слишком глубоко, это плохо сказывается на душевном покое и ясности рассудка. Творение чар подобно катанию на коньках – легче встать на коньки и поехать, чем объяснить, как именно это делается и какие мышцы должны участвовать в процессе движения. Девочки, приступаем! У тебя найдется круглый стол, Маргарита? Кстати, ты тут устроилась очень неплохо – уютно, комфортно и без вульгарного стремления к роскоши. Мебель простая, но красивая. Однако нам сейчас нужен круглый стол, а такой имеется не в каждом хозяйстве…

– Здесь хозяйственные вопросы решаются чрезвычайно просто, – сказала Маргарита и скомандовала: – Мне нужен круглый стол! Со светлой столешницей, пожалуйста.

Тут же перед ней появился круглый обеденный стол из березы, немного грубоватый, но ведь резную антикварную мебель никто и не заказывал.

– Какая способная девочка! – восхитилась тетушка. – Когда все приключения будут позади, мы должны помочь ей развить ее феноменальные способности! Только так, путем неустанного труда из талантливых самородков и получаются настоящие гении. Думаете, матушка Моцарта позволяла своему Вольфганчику болтаться без дела?

Пока тетушка говорила, кто-то уже успел установить на краю стола четыре свечи, и теперь они сами собой загорелись.

– Маргарита, будь готова к тому, что тебя ожидает еще много волнений, – важно произнесла полупрозрачная дама. – Но с другой стороны… Жизнь в постоянном волнении – это очень приятное разнообразие по сравнению с су-шествованием отшельницы, запертой в магическом кувшине.

Тетушка вытянула руку и в воздухе начертила каббалистический знак, который тут же спроецировался на поверхность стола и вспыхнул ярким пламенем, гораздо ярче, чем огоньки свечей. За окнами домика все замерло – даже дождик повис в воздухе, не долетев до земли. Облака и чайки над морем застыли неподвижно. Замолчали соловьи, певшие в кустах сирени, и ночные мотыльки остановили свой полет, раскинув крылышки… Вероятно, время остановилось. По крайней мере, здесь, внутри кувшина.

Двигались и говорили только дамы, явившиеся в дом Маргариты, и она сама тоже.

Встав в кружок у стола, они взялись за руки, и тетушка принялась читать заклинание:

Княжна, валькирия, братья Брюсы и Одиссей замерли в ожидании у кувшина, поглотившего не только Маргариту, но и большую компанию дам. Однако долго пребывать в замершем состоянии было не так-то просто. Первой не выдержала княжна.

– Интересно, что там сейчас происходит, за стенками этого сосуда? – задумчиво спросила она, обращаясь неизвестно к кому.

Ответил ей Одиссей. Голос его звучал высокопарно:

– Там происходит нечто такое, что простому смертному не постичь вовеки.

У него, вероятно, нашлось бы что рассказать по данному вопросу, но, прежде чем он успел облечь свои красочные мысли в слова, в разговор вмешалась Валька:

– Я смотрю, к ужину никто так и притронулся… Неужели изобилие на этом столе – всего лишь оптическая иллюзия, как и все в этом доме? Надо бы проверить…

Она положила на тарелку кусок рыбы и налила в рюмку какой-то жидкости из хрустального графинчика. Присутствующие заподозрили, что градус жидкости был значительно крепче, чем полагалось бы для благородной дамы, но никаких бестактных замечаний не последовало.

– Ваше здоровье, господа.

Валька опрокинула рюмочку в рот, закусила кусочком рыбы и причмокнула.

– Все настоящее и, к вашей чести, княжна, как хозяйки дома, даже очень приличное на вкус. Яша, Рома, я сейчас сменю вас на посту, вам тоже не грех побаловаться чем-нибудь вкусненьким. Надо же себя поддержать, а то сил не будет.

Княжна не выдержала:

– Я просто поражаюсь, как вы можете есть в такой драматический момент?

– Легко и просто. Отрезаю кусочек, кладу в рот и жую. И с удовольствием ощущаю при этом вкус пищи. Неужели вы полагаете, что отныне наша жизнь должна превратиться в сплошную мелодраму, в которой нет места даже маленькому кусочку съестного?

– Но может быть, вы занялись бы пищей завтра, когда все будет уже позади?

– Завтра… Завтра у нас теперь понятие непредсказуемое, – напомнила Валька. – Мы, княжна, с минуты на минуту отправимся с вами не в завтра, а в позавчера или еще куда пораньше. А завтра станет таким далеким, что в него можно пока и не заглядывать. Но в прошлом мне будет приятнее оказаться сытой – мало ли как там дела пойдут? И когда теперь поужинать доведется?

Княжна встала и молча вышла из комнаты.

– Обиделась, – кивнула ей вслед Валька. – Ну как же, она-то хотела лишний раз продемонстрировать собственную утонченность, а я разговор не в том ключе поддерживаю. Ладно, ребята, прошу к столу – рыба у старой грымзы все равно вкусная. А я пока Одиссея покараулю. Ты понял, старый хитрец, без присмотра не останешься! У меня не забалуешь!

Брюсы еще не успели завершить ужин, как особняк княжны, Моховая улица и весь Санкт-Петербург оказались окутанными мраком, в котором закружились и понеслись куда-то в бесконечное пространство золотистые огоньки. Может быть, это неведомое пространство и было временем?