– Ничего грустного, это – жизнь. Двадцать первое столетие пришло, ничего не попишешь. А мы с тобой теперь навроде ископаемых чудищ. Динозаврусы для Кунсткамеры. Давай-ка, что ли, в воздух поднимемся да полетим за сим чудным обозом, именуемым поездом. Больно ноги у меня затекли на крыше-то сидеть скрючившись, размяться пора.

Два духа взмыли вверх, к облакам, и понеслись по направлению к Бологому, стараясь далеко не отклоняться от железнодорожных путей и с высоты птичьего полета продолжая присматривать за вагоном, в котором сладко спала Маргарита…

Дома Маргариту никто не ждал – ни Роман, ни кот Кий. Может быть, они, конечно, тут и появлялись за прошедшие дни, но в данный момент снова отсутствовали.

«А я ведь могла вообще не вернуться из Питера, – подумала Маргарита. – В худшем случае, сидела бы сейчас в кувшине, а в лучшем – обосновалась бы под крылом у тетушки на фамильном канапе и раскладывала пасьянсы… Не говоря уж о том, что я вернулась совсем другим человеком и даже с другим именем! И никому до этого нет дела! Близкие, называется…»

Было раннее утро, в дороге Маргарита вроде бы поспала, и казалось, самое время вернуться к обыденным московским делам… Но, едва успев принять душ, она почувствовала, что все равно безумно хочет спать, и вновь забралась под одеяло… Неужели поездка измотала ее до такой степени и сил – ни магических, ни самых обыкновенных – не осталось ни капельки?

Надо бы хоть в ящик бабушкиного комода заглянуть, в тот самый, с большими сюрпризами. Интересно же, что там теперь обнаружится? Но Маргоша не успела додумать эту мысль до конца и тем более встать с постели и что-нибудь сделать… На нее навалился сон. Все-таки общение с призраками – дело чертовски утомительное.

Проснулась Маргарита поздно вечером, пожалуй, даже ночью – за окном было совершенно темно. В эту пору и в Москве темнеет поздно, но все-таки темнеет: Москва – это не Питер, белых ночей здесь не бывает. На часы Марго даже не взглянула, какая разница – два часа ночи сейчас или три… Пожалуй, чаю выпить не помешает – весь день, с раннего утра маковой росинки во рту не было.

Маргарита накинула халат и пошла ставить чайник. В коридоре она услышала некий звук, долетевший из гостиной, – не то чей-то шепот, не то легкое шуршание. Там явно кто-то был…

«Опять призраки», – привычно подумала Маргоша и тут же усомнилась – она ведь в Москве, дома, где призраки не балуют ее частыми визитами. Скорее всего, там притаился некто из мира живых. Что ж, жизнь входит в привычную колею – значит, надо постоянно быть начеку. Это в Петербурге можно было надеяться на чью-то помощь.

Впрочем, помощь, и весьма действенную, она могла получить и в Москве – спасибо бабушке Маргарите, позаботилась об этом. Славная была старушка, что бы ни говорила заносчивая питерская тетушка. Посмотрев на магическое кольцо и мысленно попросив у него защиты, Маргарита прошептала ритуальную фразу: «Со мной сила Бальдра!» – и шагнула в распахнутую дверь гостиной, одновременно дотянувшись до выключателя.

В комнате вспыхнул свет. На диване рядышком сидели Роман и кот.

– Привет, – сказал Роман таким тоном, словно они с Маргошей расстались накануне и еще не успели друг без друга соскучиться.

Кот, тот просто небрежно помахал лапой, а мог бы выдавить ради встречи с хозяйкой хотя бы словечко.

При первом знакомстве кот, помнится, прочел ей целую лекцию: «Я принадлежу к котам говорящим, арконской разновидности, родственной чеширским котам, описанным англичанином Льюисом Кэрроллом. Правда, в отличие от чеширцев, мы не обладаем столь чарующей улыбкой, хотя тоже можем поулыбаться при случае. Это – наше сильное психическое оружие. А что касается специфических особенностей котов-арконцев, так упоминание о них тоже имеется в литературной классике. Наиболее серьезному исследованию нашу породу подверг Шарль Перро, что нашло отражение в сюжете сказки „Кот в сапогах“.

А теперь молчит, как обычный дворовый Мурзик.

– Вы меня напугали, – не слишком приветливо бросила Маргоша. – Почему вы сидите здесь в полной темноте?

– Мечтаем, – ответил Роман. – Коты и влюбленные любят темноту.

– Влюбленные? – Маргарита не удержалась от некоторого сарказма. – Ты не похож на влюбленного – уехал на гастроли и даже не поинтересовался, что со мной происходило за эти дни.

– Ну почему? Я за тобой присматривал. Магическим путем. Знаешь, мне всегда хорошо удаются человеческие образы, являющиеся в языках пламени. Но ничего экстраординарного мне увидеть не удалось. А гастрольный тур, кстати, был на редкость тяжелым. Я так вымотался…

– Я тоже. Особенно тяжело было сидеть в кувшине, обращенной в джинна. И еще… У меня теперь новое имя, между прочим. Вернее, фамилия. Я к ней еще не привыкла и вообще не знаю, что мне с ней делать. Хотелось бы, чтобы ты хоть чуть-чуть заинтересовался моими проблемами. Я, конечно, не рассчитываю на какой-нибудь потрясающе мудрый совет, но мои дела тем не менее кажутся мне достаточно серьезными и заслуживающими внимания.

Роман попросил все ему рассказать и изобразил на лице внимание. Именно изобразил. Так взрослые обычно просят маленького ребенка, чтобы он показал то, что нарисовал в детском саду, заранее готовясь признать шедевром любую каляку-маляку.

Впрочем, новое имя Маргариты его заинтересовало. Может быть, из соображений сословных предрассудков – Роман не давал забыть представителям магического сообщества, что на самом деле он испанский гранд дон Раймундо, сделавший за свою жизнь не одну придворную карьеру и в разные века успевший выдвинуться при многих королях и герцогах, от Арагонского двора до Британского. Княжеский титул для таких людей, чуждых идеям всеобщего равенства и братства, много значит. Ведь на большинство европейских языков русское слово «княжна» переводится как «принцесса», а средневековым рыцарям принцессы нравятся больше, чем обычные девушки… Такой уж у них вкус.

Но у Раймундо оказался иной интерес в деле – выяснилось, что он был хорошо знаком с одним из предков Маргариты.

– А Михаил Оболенский, известный собиратель древностей, с тобой не в родстве? – спросил он, уводя разговор в сторону от принцесс и рыцарей.

– Представь себе, в родстве!

– Слушай, у него была потрясающая коллекция летописей, рукописей, старинных реликвий, магических артефактов… Ты случайно не знаешь, что с ней сталось?

Рассказать, что Маргарита дала тетушке слово явить из небытия арбатский особняк князя, чтобы разыскать в нем кое-что из этой коллекции? Пожалуй, пока этого лучше не делать, чтобы не давать нового повода для шуток.

– Тетушка что-то мне говорила про это собрание, – небрежно бросила Маргоша. – Потом припомню при случае.

– Я понимаю, что высоким интеллектуалам, интересующимся княжескими коллекциями артефактов, не до бедного кота, – подал голос Кий. – Но все же ставлю всех в известность, что я тут чуть не погиб – за мной охотились бродячие собаки, злобные, садистски настроенные мальчишки и живодеры. Меня все бросили на произвол судьбы и в следующий раз запросто могли бы увидеть уже в облике чучела в мастерской какого-нибудь таксидермиста. Мой призрак являлся бы вам ночами и взывал об отмщении…

– Вот только твоего призрака по ночам мне для полного счастья и не хватало! – улыбнулась Маргарита.

– М-да, – проурчал кот. – Все мы, похоже, пережили немало, и я предлагаю устроить хороший ужин, чтобы восстановить силы. Хозяйка, я бы предпочел рыбку в сметане. Как насчет рыбки, хозяйка? На радостях, что твой любимый кот остался жив… Ведь такое неописуемое счастье стоит жалкой тушки судачка, а?

Что ж, привычная колея не заставила ждать себя долго…