— То судно совсем небольшое, — успокаивающе заметил он. — И команда была в крайне скверном состоянии.

Лериса зашипела, но, как видно, последние слова пирата пришлись ей по душе.

— И что удалось от них узнать? — осведомилась она, сдерживая гнев.

— В городе об этом не было никаких слухов. Я только видел, что на борту кишат люди и художники делают зарисовки. Но смогли ли они поговорить с командой, мне неизвестно.

Лериса в упор уставилась на пирата, оглядывая его сверху донизу. Ледяной взгляд словно пытался проникнуть ему под кожу. Несмотря на всю свою закалку, внутренне Илас содрогнулся. Телохранители, похоже, уловили, как изменилось настроение их госпожи, и тоже подобрались, готовые к броску.

Однако увиденное, похоже, удовлетворило королеву, и она заметно расслабилась, а с ней — и воины-шессины. Они вновь приняли небрежные позы.

— Пойдем со мной, — велела Лериса. Пират не собирался спорить с ней, и потому безмолвно повиновался.

Королева не вернулась во дворец, но вместо этого двинулась вдоль берега.

Широкий пляж имел форму полумесяца и был застроен деревянными складами, — в основном, там хранились боевые каноэ и их снаряжение. Кроме того, здесь же располагались хижины, в которых воины спали и укрывались от непогоды.

На небольшом возвышении обнаружилось укрытие без стен, — просто легкая крыша, уложенная поверх колонн из резного полированного дерева. Здесь, на коврах, стояло несколько кресел изысканной работы. Они явно были изготовлены не на островах.

Едва лишь королева подошла ближе, как из дворца, задыхаясь от спешки, прибежали рабыни и принялись взбивать подушки, смахивать отовсюду пыль, наполнять кубки вином и покачивать опахалами. Королева устроилась на низком диване.

— Мне здесь нравится, — заметила она. — После обеда всегда дует свежий ветер с моря. Садись. — В ее устах эта резкая команда прозвучала, словно любезное предложение.

Илас устроился, скрестив ноги, прямо на ковре. Он, несомненно, предпочел бы стул, однако сесть выше, чем королева, означало бы навлечь на себя неприятности. Он также принял из рук рабыни кубок вина, но дождался, пока Лериса отопьет первой. Как и следовало ожидать, вино оказалось превосходным.

— Я вижу, ты опытный царедворец. Такое не часто встретишь среди пиратов.

Его встревожило то, что она как будто видит его насквозь. Пожалуй, почти полная откровенность будет сейчас безопаснее всего…

— Людей благородного рождения на жизненном пути порой подстерегают всяческие неудачи и предательство. Что остается истинному аристократу? Грязный ручной труд? Немыслимо. Жизнь воина почетна, но, не имея поддержки свыше, никогда не добьешься высоких постов, а быть простым солдатом я не хотел, потому что не терплю подчиняться тем, кто ниже меня по рождению. Уж лучше искать удачи в море. Я считаю грабеж достойным занятием. Конечно, мои матросы — ублюдки и негодяи, но уж лучше командовать негодяями, чем самому ползать на брюхе перед каким-нибудь простолюдином.

Лериса засмеялась, не скрывая удовольствия.

— Как приятно слышать искренние речи! Мне хорошо известны все прелести высокого положения, и я не терплю скромности, истинной или показной. Мне очень хотелось бы согласиться на твое предложение и предоставить тебе флотилию, но у меня немало капитанов, и они будут косо смотреть на столь дерзкого пришельца.

— Если эти люди сражаются на вашей стороне, то нам нет нужды ссориться. Мало кто, даже среди пиратов, занимается работорговлей. А команду я буду набирать не из ваших соплеменников.

Королева рассеянно кивнула.

— Об этом стоит поразмыслить. Скажи мне… — внезапно она сменила тему, — … все ли спокойно в Невве? Или королева Шаззад вновь бьет в военные барабаны?

— Несколько месяцев там царило спокойствие, — ответил он. — Но когда мы отплывали, в порту вновь кишели рабочие, и боцманы набирали команду в портовых тавернах.

— Что-то слишком рано, — заметила женщина.

— Достаточно рано, чтобы это вызвало толки.

Лериса вновь зашипела. Похоже, так она выражала свои чувства к королеве Шаззад.

— Она хочет заявиться сюда?

Пират выразительно развел руками.

— Разумеется, о таких вещах никто не говорит вслух, покуда флот не подготовлен к отплытию, а иногда и до того момента, как корабли выйдут в море. Но поговаривают, что королева хочет отправить войска на юг, дабы вернуть себе порты, захваченные Чивой много поколений назад. Невва никогда не отказывалась от этих земель, а сейчас для этого создался удачный момент.

— Ты хочешь сказать, что если бы ты, к примеру, обладал властью самодержца, то предпочел бы Чиву этим островам?

— Я не знаю, о чем думает Шаззад, но какой-то смысл в этом есть. Сейчас она без труда может захватить всю Чиву целиком. Что же касается островов… Ведь ваши воины неоднократно наносили невванцам поражение. Едва ли советники, окружающие Шаззад, одобрят такой шаг.

— Да, они известные трусы, — согласилась королева. — Но я не успокоюсь, пока эта женщина жива.

Удивительно: она соглашалась признать, что на свете есть нечто, причиняющее ей беспокойство.

— Некогда, много лет назад, она была моей рабыней, закованной в цепи. Меня забавляло держать в плену принцессу королевской крови. Нужно было убить ее сразу, как только мы опознали ее среди пленников! Ну, да что толку сейчас сожалеть об этом… Она была занятным врагом. И, скорее всего, ты прав: невванская армия никогда не решится напасть на нас. Впрочем, я была бы даже рада увидеть их паруса на горизонте…

— Я не слишком хорошо знаком с архипелагом, ваше величество, но мне кажется, что для такой высадки мало шансов. Ваши воины могли бы уничтожить захватчиков в любом месте.

— Да, да… — она внезапно опять отвлеклась, а потом спросила: — Скажи, а есть ли какие-то известия о здоровье короля Гейла? Мы уже много месяцев не имеем контактов с материком.

— Мне доводилось слышать, что он по-прежнему находится между жизнью и смертью, где-то в Каньоне. Правда это, или лишь досужие вымыслы — я не знаю. У меня нет никакой веры в магию, и потому я не слишком склонен доверять этим сплетням. К тому же его окружению выгодно скрывать смерть своего короля. — Он не стал уточнять, что точно такие же слухи ходят и насчет короля Гассема. — Война на юго-востоке затягивается, и у нас мало известий из тех краев. С началом мореходного сезона наверняка будут поступать более точные сведения.

— Как любопытно, что ты заговорил именно о «точных сведениях», — внезапно заметила она, и сердце пирата упало. — Мне как раз нужны люди, способные такие сведения собрать. — Сердце возобновило свой бег. Оставалось лишь надеяться, что он ничем не выдал себя.

— Я торгую живым товаром и предметами роскоши, — заметил пират. — Однако ныне информация тоже в большой цене. Это идеальный груз: он не занимает места, его можно приобрести без особых хлопот, легко перевозить, а стоит он порой дороже стали, если только найти подходящего покупателя.

И вновь Лериса засмеялась. Возможно, эта женщина и была сущим чудовищем, но смех ее звучал восхитительно. Иласу невольно захотелось насмешить ее вновь.

— Ты нравишься мне, моряк. Надеюсь, ты будешь навещать меня, пока твой корабль в порту.

— С радостью, — искренне отозвался он.

— Теперь мне пора заняться другими делами. Возвращайся к себе на судно и передай команде, что они получили право выйти в город. Вы можете занять любую из пустующих казарм. Пока твои люди ведут себя как подобает, они находятся под моей защитой.

— Рядом с вашими воинами, — заверил он королеву, — они постараются быть паиньками.

— Тогда приходи ко мне завтра утром, на веранду дворца. А теперь — ступай. — Она протянула руку, и он склонился, чтобы поцеловать ее пальцы, продлив этот жест, возможно, на пару мгновений дольше положенного. Впрочем, судя по всему, Лериса ничуть не возражала. Он удалился с поклоном, пятясь, как заправский вельможа.

На корабль Илас вернулся одновременно обрадованный и восхищенный. За один день он выполнил почти все, что было ему поручено.