— Как долго продлится эта отсрочка? — спросил Нортон.

— Пять минут… или пять лет. Разве угадаешь?

— Чем копаться в прошлом и выискивать, где нафокусничал посланец Сатаны, — сказал Нортон, — не проще ли мне вернуться по своим следам и уничтожить беса? Ведь он был в полной моей власти. Уничтожу амулет, прежде чем тот потеряет свой ободок, — вот и делу конец!

Танатос отрицательно замотал головой:

— Увы, это невозможно. Тут Сатана все просчитал и все предусмотрел. Мы имеем дело с чистым случаем «трехперсонного лимита». Проще этот феномен можно назвать законом о третьем лишнем.

И Танатос наконец объяснил, что обозначает загадочное понятие.

Хронос — единственное существо, способное самостоятельно перемещаться во времени. Без помощи Хроноса путешествие за пределы настоящего никому не доступно. Временной парадокс в большинстве случаев никак не ограничивает свободу действий Повелителя Времени. Благодаря магии он живет вспять и выполняет огромную работу. Периодически возникает необходимость вмешиваться в прошлое, что-то поправлять в нем. И тогда ему приходится раздваиваться: он-живущий и он-корректирующий-прошлое. Иногда эти поправки могут быть внесены напрямую в прошлое «его-живущего» или косвенно повлиять на «него-живущего».

Обычный смертный столкнулся бы здесь с непреодолимым временным парадоксом.

А Хронос только потому и мог эффективно выполнять свои обязанности, что переступал через данный парадокс как через коврик на пороге.

Итак, дупликация — раздвоение на Хроноса-живущего и Хроноса-корректирующего-прошлое — была явлением как бы естественным и необходимым.

Совсем иное дело, когда Хронос намеревался вторично перекроить тот же отрезок времени.

Сначала Хронос-корректирующий отделился от Хроноса-живущего и направился изменять прошлое. Через какое-то время Хронос-живущий снова раздваивается и посылает в то же время и в то же место свой новый дубликат, который будет корректировать корректирующего. Теперь Хроносов одномоментно трое. И третий явно лишний. Поправки поверх поправок — это уж слишком. Как говорится, надо и честь знать! Могущественный Хронос может попригнуть логику в своих интересах, но ломать ее через коленку не позволено даже ему. Как только появляется Хронос-3, сразу же вступает в силу старый добрый временной парадокс, который не позволяет Повелителю Времени превратить историю в постоянно изменяемый черновик, где столько помарок, что до текста никак не доберешься.

Инкарнации надежно защищены друг от друга. Одна инкарнация не способна воздействовать на другую инкарнацию. Если Хронос мог бы явиться в то же место и время, где занят изменениями другой Хронос, то картинка вышла бы занятная. Песочные Часы ведь тоже раздваиваются! У одного всемогущие Часы, и у другого — всемогущие Часы. Один делает одно. Другой другое. И при этом они не имеют права мешать друг другу. Тупик.

Понимая, что это сложно, Танатос привел такой пример.

Два всемогущих и равных по силе волшебника стоят рядом у бильярдного стола с двумя киями. Один хочет послать шар в левую лузу. А другой — в правую. Если они, равномогучие, ударяют по шару одновременно — шар обязан попасть в правую и в левую лузы. Если один волшебник ударил раньше, а второй хочет запоздало изменить направление движения шара, то шар, будучи лоялен по отношению к обоим, оказывается парализован — он опять-таки не может влететь одновременно и в левую и в правую лузы!

— Понятно, — протянул Нортон. — Но что же получается… если я совершу ошибку, то исправить ее уже нельзя?

— Да. Именно поэтому Хронос должен действовать предельно осторожно. Если он ненароком сотворит зло, то исправить его напрямую он уже не сможет. В лучшем случае найдет сложный косвенный путь исправить свой промах.

— И Сатана прекрасно знал, что сделанного не воротишь! — в сердцах воскликнул Нортон. — Если по моей вине его холуй проник в прошлое и набезобразничал — мне остается только локти кусать!

— Верно. Без злых намерений вы могли перечеркнуть все усилия Атропос, направленные на борьбу с Князем Тьмы. А также и все мои усилия! Ведь Время сильнее Смерти и сильнее Судьбы! Последствия ваших дел, Хронос, так велики, что в какой-то ситуации вы способны уничтожить любую инкарнацию. Напрямую вы не способны вредить другим инкарнациям, но окольным путем, через свои огрехи при работе со временем, вы можете всех нас истребить на корню — за вычетом Господа и Сатаны, которые действительно вечны.

— Вы хотите сказать, что я могу уничтожить само понятие Судьбы? Или само понятие Смерти? То есть сам институт Судьбы и институт Смерти?

— Полагаю, последнее вы осуществили бы с огромным удовольствием! — рассмеялся Танатос. — Оттого-то мы, инкарнации, и бессмертны на 99,99%, что есть много бездумных охотников поскорее улучшить Вселенную (присутствующих я исключаю из их числа). А попробуйте-ка упразднить Смерть

— и в мире воцарится мрак и хаос почище, чем после победы Сатаны. Возможно даже, что отмена Смерти могла бы стать одним из вариантов победы Дьявола!

Нортон насупился. Как все сложно!

— Стало быть, сделанное помощником Сатаны я исправить уже не могу, — подавленно произнес он. — Но если я не могу остановить беса…

— Погодите вешаться! — с ободряющей улыбкой сказала Луна. — Должен быть какой-то выход! Я вот о чем подумала. Своих помощников Сатана надолго от себя не отпускает — дел у него невпроворот. Поэтому бесу, который «зайцем» проехался с вами в ободке амулета, хозяин наверняка не позволит и часа прохлаждаться в прошлом для контроля за развитием событий. Если мы дознаемся, где «бомба», и вовремя обезвредим ее. Сатана какое-то время не будет даже подозревать о нашем успехе. А «бомбу» можно обезвредить — это ясно из того, как тщательно Сатана позаботился отвлечь внимание Хроноса. Дьявол зазря хлопотать не станет. Значит, он пока что не до конца уверен в необратимости своей победы.

— Да-а, уж он меня знатно отвлек! — с горечью воскликнул Нортон. — Прогулял через пол-Вселенной и соорудил мне приключения в магическом мире! Якобы показывал образчики своей платы за мою услугу. А сам ставил не на мое согласие, а на мое невежество и невольное сотрудничество! Вот и вышло, что бес тайком на моей шее в прошлое въехал!.. Но видели бы вы, как Сатана рассвирепел, когда я сообщил об уничтожении амулета! Должно быть, испугался, что вся его хитро задуманная операция сорвалась!

— Хватит корить себя! — сказала Луна. — Мы, считай, счастливчики! Если бы основной план Сатаны сработал и Зейн не стал бы Танатосом, мы бы погибли — мгновенно, без предуведомления. Даже не узнали бы, отчего и почему! А так у нас есть шанс побороться… Ну что, Атропос?

— Ничего утешительного. Вижу кое-где необычное напряжение нитей, однако природу его понять не могу. С ясностью мои нити говорят одно: если запасной план Сатаны сработает — он станет властелином мира.

Все пригорюнились.

— Гея! — вдруг воскликнула Луна. — Надо посоветоваться с Геей!

— Хорошая мысль, — отозвался Танатос. — Я доставлю Атропос к Матушке Природе.

— Нет, мы все отправимся с тобой, — сказала Луна.

Они вышли на поляну перед особняком.

Танатос свистнул — и словно из-под земли перед ними вырос конь бледный, уже знакомый Нортону Морт.

— Мы едем к Матушке Гее, — сказал Танатос своему коню.

— Но как мы поместимся — все четверо? — спросил Нортон.

Однако он опоздал со своим вопросом — Морт внезапно превратился в роскошный огромный автомобиль.

Танатос распахнул дверцу.

— Смелее, друзья, — сказал он.

Обходя машину, Нортон обратил внимание на номерной знак.

«МОРТ» — прочитал он и улыбнулся. Чего только не бывает на свете!

Однако колеса были лишь данью традиции. Автомобиль с номерным знаком «МОРТ» взмыл ввысь — и покатил сквозь неведомые небесные сферы.

Вскоре они очутились перед утопающим в зелени величавым особняком на полпути из ниоткуда в никуда.

Когда машина остановилась и пассажиры вышли, Морт тут же опять принял форму лошади и стал пастись на лужайке.