— Но это же убийство! — в ужасе вскричал Нортон. — Форменное политическое убийство!

— Мы не убиваем, — сказала Гея, со значением взглянув в сторону Танатоса. — Мы просто распределяем жизнь и смерть.

Лахесис выбрала более убедительный аргумент:

— Если следовать логике, то мы просто восстанавливаем уже случившееся. Мы восстанавливаем естественный ход вещей. Человек погиб без нашего участия. При чем же здесь убийство?

Нортон был в смятении. С несчастным видом он пытался возражать дальше:

— Сознательно отравить человека — разве это не убийство? Остальное — пустые словеса!

— Послушайте, Хронос, разве у вас есть другое предложение? — мрачно осадила его Лахесис. — Вы подумали о том, что произойдет, если Сатана одержит победу? Сколько миллионов или миллиардов людей будут обречены на муки и гибель и самым буквальным образом окажутся в Аду?

— Нет, не подумал, — простодушно признался Нортон.

— Как только партия сатанистов придет к власти, почитание Бога объявят уголовным преступлением. Всех несогласных будут ждать тюрьмы, лагеря и пытки. А тех, кто испугается и начнет молиться Сатане, ожидает Ад. И малодушных, разумеется, окажется большинство, ибо известно, что плоть слаба. С такой поддержкой Сатана добьется своего: равновесие существенно качнется в сторону Зла, и оно победит сперва на Земле, а затем и во всей Вселенной. Что значит смерть одного сенатора — когда альтернативой ему является грядущая смерть Бога?

— Он ведь вечен, — слабо возразил Нортон.

— Чем вечное изгнание лучше смерти?

— Но то, что вы предлагаете, — не унимался Нортон, — это же циничное «цель оправдывает средства»! Хороши мы будем, если сотворим Зло во имя Добра!..

— Красиво говорите! — задиристо сказала Гея. — Отчего бы вам лично не совершить экскурсию в Ад и воочию не убедиться в безмерной силе Сатаны? Бросьте взгляд на место, куда человечество в полном составе попадет из-за вашего чистоплюйства!

Глаза ее при этом были как голубое небо с внезапно налетевшими грозовыми тучами.

— А я могу это сделать? Я могу побывать в Аду?

— Вы инкарнация. А значит, вольны бывать везде, где пожелаете. Даже Сатана не смеет вам в этом перечить.

Нортон задумался над предложением посетить Ад — и пришел к выводу, что это излишне. Он и без того был уверен в том, что Сатана есть Зло. И отдавать ему мир — сущее безумие.

Убивать не хотелось. С другой стороны, вся этика его работы с прошлым зиждилась на сомнительных основах. Если он такой добрый, отчего бы ему не заняться переделкой всех судеб, отменой всех убийств в прошлом… за последние десять лет? за последние сто лет? за последнюю тысячу лет? Где остановиться? На отмене факта десятка убийств — или миллиарда убийств? Если он всего этого не делает, то нечего рожу кривить от одного погибшего ради непришествия к власти Сатаны!

— Я помогу вам, — решительно сказал Нортон. — Я отправлюсь в прошлое — и все улажу.

Гея протянула ему коричневую капсулу в твердом прозрачном ящичке.

Нортон принял ящичек дрожащей рукой.

— Вы подмените капсулу с бесовским заклятием на эту, — сказала Гея. — Действует мгновенно. Сенатор не будет страдать.

Нортон кивнул.

— И помните, вы спасаете мир.

— Я помню, — уныло отозвался он.

— К вам посетитель, сэр, — доложил дворецкий.

— Меня ни для кого нет, — сказал Нортон. — Мы с Часами здорово притомились. Нам бы отдохнуть.

— Сэр, это не тот посетитель, которому легко отказать. К тому же он весь кипит от злости.

Нортон насупился:

— Надо понимать, это Сатана? Что ж, нет ничего удивительного. Зовите сюда — чтобы я лично послал его к черту!

Сатана не кипел от злости. Он дымился от злости серным противным дымком. Между его волосами вдруг стали заметны рожки — потому что они раскалились как две железки в огне.

— Вы мешаете работе моих демонов! — с порога закричал Сатана. И по его губам пробежали язычки пламени.

— Они мешали моей работе, — отрезал Нортон. — А теперь извольте убираться из моего дома. Ничего общего с вами иметь не желаю!

— Вы испохабили мой грандиозный проект, пустили под откос все мои великие планы!

— И очень этому рад. Мне не нравится, когда меня держат за мальчика и дурят почем зря — и при этом используют на потребу Злу!

— Вы… вы человека убили! Мой слуга хотел спасти почтенного сенатора от глупой смерти, а вы подсунули ему отраву! Да вас повесить мало! А слугу своего я сгною в адских топях за то, что он поленился и не дождался результата. Он смылся — и тут вас нелегкая принесла!

— Сенатор должен был умереть глупой смертью — так было записано в Книге Судеб, — хладнокровно отозвался Нортон. — Я просто не позволил вам вторгнуться в прошлое и спутать нити, которыми распоряжается трехликая госпожа Судьба!

— Я этого так не оставлю! — процедил Сатана. — Вы мне за это заплатите!

Однако Нортон был сыт по горло общением с Врагом Человеческим.

— Проваливайте-ка в свой Ад, любезный! — сказал он.

Пламя полыхнуло из ушей Сатаны. Он поднял кулак с явным намерением напасть.

Нортон, помня о своей неуязвимости благодаря чудесному плащу Хроноса, презрительно скривил губы:

— Ну ударьте меня!

— Нет, простак, я приложу тебя иначе! — в ярости прошипел Сатана и с боксерской сноровкой направил свой кулак в сторону подбородка врага. — Ты у меня окажешься в таком нокдауне, из которого не будет возврата!

Нортон инстинктивно нырнул вниз, хотя и знал, что кулак Сатаны не может причинить ему вреда, ибо даже перед вроде бы незащищенным подбородком его рука упрется в магическую прозрачную стену.

Однако Сатана и не имел в виду обычную мужскую разборку со сломанными носами. Из костяшек его кулака на Нортона прыснуло густым быстро растекшимся дымом — и на мгновение тот ослеп.

Проворно выступив из клубов дыма, Нортон обнаружил, что стоит на знакомой поверхности зеленой планеты, а в сотне ярдов от него — космолет, тот самый, что они с Дарстеном умыкнули у бемов.

Проклятье, он опять в галактике, состоящей из антивещества!

— Чтоб ты провалился, гад хвостатый! — запричитал Нортон. — Как же он умудрился выпереть меня сюда? Он не мог это сделать без моего внутреннего согласия!

Жим. Жим. Жим.

Нортон печально усмехнулся:

— Слава Богу, хотя ты со мной, мой верный дружок. Жимчик, ты в курсе, каким образом я могу сейчас же вернуться домой?

Жим. Жим. Жим.

— Ты не вполне уверен? Но я-то был убежден в том, что Сатана ничего не в силах мне сделать без моего явного или тайного согласия!

Жим.

— Я ни сном ни духом не виноват! И в мыслях не держал сюда вернуться!

Жим-жим.

Нортон был озадачен. Жимчик соглашается с ним или нет?

— Ты хочешь сказать, что я таки дал согласие на путешествие сюда, только бессознательно?

Жим.

— На сей раз ты ошибаешься! Что именно могло притягивать меня сюда? Здесь нет ничего такого…

Тут он увидел скачущего к нему по воздуху Аликорна с восхитительно красивой молодой женщиной на спине. Эксельсия! О, как она прекрасна!

Жим.

Нортон вздохнул. Ему стало стыдно.

— Извини, Жимчик. Ты как всегда прав…

Эксельсия была не только мила и хороша собой. Они жили в одном временном направлении, а значит, имели возможность встречаться как нормальные люди. Он устал гоняться за недоступным счастьем. А с этой женщиной у него могли завязаться прочные и долгие отношения.

— Так, выходит, это не шаровая АВ-галактика, — пробормотал Нортон. — Это Туманность Волшебного Фонаря. Тоже неплохое место для душевного отдыха.

Жим-жим.

— Насчет отдыха ты не согласен? По-твоему, Сатана затеял очередную гадость?

Жим.

— И опять заслал меня куда подальше, чтобы я не вертелся под ногами и не мог разрушить его планы?

Жим.

— В таком случае я немедленно возвращаюсь!