– Нет, дружок, так не пойдет, – пробормотал Колатир, и вернулся.

Он снова расстегнул полушубок, и попытался втиснуть туда кота. Но Рамус был далеко не домашний котенок, и за пазухой его нести было тяжело. Актур вздохнул, вытащил из сумки огниво, и отбросил сумку в сугроб. Огниво сунул в карман, и снова стал умащивать кота. Получалось плохо, но Рамус вцепился мертвой хваткой в жилетку, и нести его стало легче. С собой у кузнеца осталось только оружие (свое, и найденное у растерзанного охотника), да верный Рамус. Они снова побрели в сторону горной деревушки.

Каждый шаг давался с большим трудом. Ветер бросал мелкие колючие снежинки в лицо, старался набить их в расстегнутый полушубок, и сбить человека с правильного направления. Актур уже потерял ориентировку, и счет времени. Сколько он прошел? Сто шагов, или тысячу? А может все время ходит кругами? Только доносящийся издалека голос Круста помогал осознавать, куда идти. Но в какой-то момент Колатир перестал слышать и этот голос, только завывание ветра в ушах, да шум деревьев.

Налетев на очередной сугроб, он свалился с ног. И уже не смог подняться. Тяжелой ношей тянул Рамус, да и у самого уже сил не осталось. Он лежал и чувствовал, что никогда больше не поднимется. И от этого стало как-то спокойно. Больше не нужно никуда спешить, никуда прорываться, и он будет ждать за чертой, свою любимую Арису.

Сколько Актур так пролежал, неизвестно, но в какой-то момент, он понял, что на него смотрят. Волки – мелькнула догадка. А вот это очень плохо, дать себя загрызть, как тот охотник, это самый худший вариант, который можно придумать на этот момент. Он поднял голову. Нет, неподалеку виднелся человеческий силуэт. В первый момент Колатир принял его за представителя горного племени. Но нет, у горцев огненно-рыжие волосы. У этого же, волосы чисто белые, длиной до плеч. Более того, одет он был явно не по погоде. Одежда незнакомца скорей соответствовала осени, или ранней весне, но уж ни как суровой зиме в горах. В голове всплыла история, рассказанная Хотисом. Ледяной человек! В груди похолодело еще больше. Демон, стерегущий эти горы, пришел остановить чужака. Хотя, зачем его останавливать? Он уже и так лежал неподвижно.

Незнакомец зашевелился, подошел поближе, и протянул Актуру руку. Актур не колеблясь, принял её. Его рывком подняли, при этом лакорец умудрился не уронить Рамуса. Ладонь демона действительно была ледяной. Но при этом на удивление мягкой, можно даже сказать, нежной. Колатир присмотрелся. Точно, перед ним стоял не демон, а демонесса. На голову ниже лакорца, девушка пытливо всматривалась в человека, словно пыталась что-то рассмотреть. Наконец, она удовлетворенно кивнула, и отодвинулась. Призывно взмахнув рукой, она пошла сквозь метель, словно не чувствуя порывов ветра. Кузнец, не раздумывая, пошел следом, даже не понимая, откуда у него взялись силы.

Он вообще сейчас ничего не понимал, просто шел за той, кто подарил ему надежду на спасение. Её силуэт терялся в снежных вихрях, и снова возникал, ожидая постоянно отстающего человека. Снова потеряв счет времени, он шел за своей неожиданной спасительницей, и пытался понять, куда она его выведет. Но мысли путались, и придумать что-нибудь вразумительное, не получалось. Возле одной из старых косматых елей, девушка остановилась, дождалась человека, и приподняла одну из низко повисших веток. За веткой скрывалось отверстие. Совсем небольшой проход, могущий вместить в себя ползущего на карачках человека.

Но Актур снова не стал долго раздумывать, в любом случае, в пещере, или что там имелось, будет теплей, чем на открытом пространстве, где хозяйничает метель. Он впустил туда Рамуса, снял с плеча лук, опустился на колени, и, подпихивая кота тупым концом копья, пополз вперед. Он прополз несколько шагов, и остановился. В пещере снова стало темно. Колатир оглянулся, ветка опустилась на место, и плотно прикрыла проход, почти не пропуская свет вовнутрь. Демонесса следом не пошла. Она просто показала дорогу, и ушла. Некому было даже сказать спасибо. Только вот, куда вела дорога?

– А вот это мы и узнаем, – пробормотал Колатир, и снова пополз вперед.

В пещере было значительно теплей, чем на улице, и Рамус оживал на глазах. Его уже не приходилось все время подпихивать, он сам шел вперед, разведывая дорогу для медленно ползущего человека. Актур прополз уже не меньше двухсот шагов, прежде чем понял, тоннель расширился, и стало возможным встать. И это он не просто понял, а увидел. Стены и потолок расширившегося тоннеля покрывал слабосветящийся мох. Липкое покрытие стен, несмотря на пользу, вызывало отвращение, и Колатир, раз дотронувшись, старался больше к стенам не касаться. Этого слабого света вполне хватало, чтобы рассмотреть пещеру, а скорей тоннель, в который он попал. Шириной шага три, высотой столько же. Пол устилала тонкая подстилка, возможно, это остатки отмирающего мха. Актур немного потоптался на месте, и двинулся по тоннелю дальше.

Он пытался дозваться до Круста, чтобы тот выяснил, что это за место, и, желательно, что за дама указала на него. Но дух не отзывался. Что ж, придется идти без разведки. Радовало одно, от холодной смерти лакорцев спасли, теперь бы подкинули чего-нибудь съедобного…

С потолка иногда капала вода, и Рамус уже успел испробовать её на вкус. Судя по всему, воду вполне можно было употреблять. Но то, что достаточно для кота, пусть даже для большого лесного кота, никак не удовлетворит взрослого мужчину, и Актур не отвлекался на сбор капелек, надеясь на какой-нибудь подземный источник. Он размерено шагал по тоннелю, и, сначала расстегнул, а затем совсем снял полушубок, настолько здесь было тепло. Кот так же не испытывал ни каких неудобств, и страхов перед этим местом, и вполне бодро семенил впереди человека, иногда забегая далеко вперед, и нетерпеливо поджидая друга.

Актур сейчас пожалел, что у него ничего не осталось из того снаряжения, что он брал с собой в дорогу. Одно он потерял после боя, когда его взяли в плен, другое оставил на постоялом дворе, когда бежал от солдат Ничары. Даже то немногое, что удалось захватить с собой, пришлось выбросить, когда нес Рамуса. Но главное, что они оба живы, и у них есть оружие, что-нибудь да добудут. Правда, где охотиться в этом подземелье не ясно, но когда-то оно же должно закончиться.

Дорога под землей не предоставляла особых проблем. Если жажда станет слишком досаждать, можно будет остановиться, и набрать воды в ладони. Но пока идти можно, Колатир будет двигаться вперед без остановок.

Время под землей утратило свой привычный бег. Было непонятно, какое сейчас время суток, сколько он прошел, и самое главное: в каком он движется направлении, и сколько еще идти. Прошел примерно час, когда от основного тоннеля начали ответвляться боковые проходы. Куда они вели неизвестно, и у Актура не имелось особого желания исследовать их. Да и Рамус, сунувший свой нос в один из боковых ходов, вернулся обратно, и больше не уходил с основной подземной тропы.

В какой-то момент лакорец понял, нужно остановиться, и заняться добычей воды, больше терпеть все усиливающуюся жажду невозможно. Но и теперь он все откладывал остановку – нужно дойти вон до того выступа, или вот до этого поворота. И он заслужил награду – Рамус нашел воду. По одной из стен текла тоненькая струйка воды. Настолько тонкая, что при плохом освещении мимо неё можно было пройти мимо. Но у кота было более тонкое зрение слух и обоняние, и он сделал эту полезную находку.

Актур дождался, пока кот напьется, тогда расчистил ото мха небольшую площадку, подставил ладонь, и, дождавшись, когда она наполнится, с жадностью припал к воде. Утолял жажду он долго, с длительными перерывами. Вода имела немного солоноватый вкус, с металлическим привкусом, но, тем не менее, была необычайно вкусной. Снова пришло сожаление, об утраченной фляге и котелке. Но делать было нечего, следовало двигаться дальше.

Тоннель иногда изгибался в стороны, изредка чувствовалось, он идет в гору, или опускается вниз. Но особых беспокойств подземный путь не предоставлял, и это уже начало навевать тоску. Никаких тебе достопримечательностей, прекрасной природы, или приключений. Актур улыбнулся своим мыслям. Еще недавно он умирал от холода, а теперь ему мало приключений. Все-таки он сильно изменился за то время, что находится в пути. От нечего делать он начал подсчитывать, сколько времени прошло, когда он выше из дома. Получалось, что уже больше чем полгода. Родители и браться наверняка беспокоятся. Хорошо, что он додумался отсылать сообщения. И если они дошли, то дома немного успокоятся.