– Ты останешься? Ненадолго? Мне очень хочется, чтобы ты осталась, Кэт. Ты мне нужна, я хочу тебя.

– Да, – прошептала она. – Да, Энтони, я останусь.

Не говоря больше ни слова, он подвел ее к кровати и начал раздевать. Несмотря на бушевавшее в нем желание, Мэйсон делал это медленно, обуздывая свое нетерпение. В отличие от Моргана он не стал лихорадочно срывать с Кэт одежду. Его опытные руки хирурга безошибочно находили каждую пуговицу и каждый крючок. Потом они легли обнаженные на кровать, и его руки принялись ласкать Кэт с невероятной нежностью. Пальцы Мэйсона касались ее кожи легко, словно крылья бабочки. Кэт не стала на этот раз проявлять в полной мере свою страстность, как с Морганом. Все это произошло в основном по ее инициативе, и она боялась, что дальнейшая смелость с ее стороны будет воспринята Энтони как бесстыдство.

Он, казалось, чувствовал ее неуверенность и не торопился, медленно, но со знанием дела нагнетая ее страсть. Он был хорошим любовником. Конечно, не таким напористым и сильным, как Морган, но определенно более нежным и пылким. Вскоре Кэт забыла, что начала все это из-за злости на Моргана, из желания хоть немного отомстить ему. Тело ее начало отвечать на ласки Энтони.

И опять, не услышав от Кэт ни слова, он как будто понял, что момент настал – она достигла полного возбуждения. Энтони вошел в нее, накрыл ее губы своими и задвигался в ней толчками – сначала медленно, потом все быстрее.

Ее удовольствие нарастало лавиной, в голове осталось одно: стремление достичь финального экстаза, который, она чувствовала, приближается с поразительной быстротой. И вот она уже на вершине. Она взорвалась изнутри, с губ сорвался крик восторга. Кэт в последний раз приподнялась навстречу Мэйсону, и они слились, содрогаясь телами. Энтони, как виртуозный любовник, превосходно рассчитал время.

Когда прошла последняя дрожь наслаждения, Кэт погладила его затылок. Энтони лег рядом, растянувшись, и она опять подумала о том, как хорошо лежать в кровати, а не на узкой койке.

– Знаешь, это со мной впервые после смерти Лауры. Как странно! – Он крепко сжал ее руку. – С тех пор как она умерла, у меня не было потребности в женщине. Я думал, что уже не способен испытывать желание, что меня устроит одна работа, и ушел в нее с головой. Я помогал другим людям, забывая о собственных нуждах. – Он тихо засмеялся. – Так было до тех пор, пока я не встретил тебя, Кэт. Теперь я вижу, как может иногда ошибаться человек!

– Я рада, что ты встретил именно меня, Энтони.

– Но есть одно обстоятельство... – Голос его изменился. – Дело в том, что у меня сейчас нет возможности жениться. Все свои сбережения я потратил на это судно – все до последнего цента. А того, что я зарабатываю, едва хватает на то, чтобы прокормиться самому.

«Ну вот, опять! – возмущенно подумала Кэт. – Неужели все мужчины думают только об этом?»

Она хотела сказать что-то резкое, но сдержалась.

– Насчет этого не волнуйся, Энтони. Не думай, что я навязалась тебе, чтобы женить на себе.

– Нет, нет, я вовсе так не думаю! – сказал он, явно шокированный.

– Я тоже не готова к замужеству. Меня вполне устраивает моя жизнь на барже.

– Это хорошо. – В голосе Мэйсона прозвучала слабая нотка облегчения, потом он с тревогой спросил: – Но мы с тобой еще увидимся?

Теперь Кэт ободряюще сжала ему руку.

– Конечно, увидимся, Энтони! Я очень этого хочу.

Морган стоял на румпеле плавучего храма преподобного Лютера Прайора, названного священником «Воды Христовы». Над кормой он натянул кусок парусины, который защищал от солнца. Лотт сидела рядом и без умолку болтала, покручивая зонтиком, который держала над головой, несмотря на тень.

Морган почти не слушал девушку. Он смотрел перед собой, на канал, и думал о том, как странно все сложилось – он стал рулевым на судне Прайоров!

Когда священник наконец переделал купленный им пассажирский пакетбот в плавучий храм и хотел было приступить к осуществлению своей сокровенной мечты, перед ним встал один непредвиденный вопрос: кто же поведет его судно? Сам-то он в этом деле ничего не смыслил.

Морган, который в последние недели ухаживал за Лотт, однажды вечером проводил ее на судно, ставшее полноценным плавучим храмом. Когда Лотт спустилась к себе в каюту, к Моргану робко подошел священник.

– Видите ли, мистер Кейн, я оказался в несколько затруднительном положении, – заявил он с оттенком помпезности.

– В чем дело, сэр?

– Когда я задумывал свой плавучий храм, я не учел одно обстоятельство, а именно то, что мне ничего не известно о судовождении.

– Наймите себе рулевого. На Эри его нетрудно найти, преподобный отец, – сказал Морган, пожимая плечами.

– Я не могу доверять этим грешным людям. Все они бандиты, – заявил Прайор с надменным презрением.

Морган подумал о том, что судно «Воды Христовы» представляет мало ценности для воров, но смолчал. Он уже догадался, к чему клонит преподобный отец.

– И потом... – Лютер Прайор смущенно отвел глаза. – У меня пока нет денег, чтобы им платить.

– Так что же вы хотите, преподобный отец?

– Я подумал, может быть, вы из христианского милосердия поможете мне в моей работе на ниве Господней?

– То есть вы предлагаете мне работать задаром?

– Нет-нет, я предоставлю стол и койку, – поспешно заверил Прайор. – Насколько я понимаю, у Карнахэнов вы работали на тех же условиях.

– Да, первое время было так. А потом, когда я начал доставать грузы для их баржи, мне пообещали комиссионные. Правда, я так и не получил этих денег, – он криво усмехнулся, – но только потому, что ушел от них... довольно неожиданно, скажем так. – Он внимательно посмотрел на священника. – Как вы знаете, я зарабатываю себе на жизнь, занимаясь распространением лотерейных билетов.

– Да, я думал об этом, – сказал священник, снова смутившись. – Вы можете продавать билеты, плавая с нами по каналу. Мой плавучий храм послужит вам бесплатным средством передвижения.

– И вы спокойно отнесетесь к тому, что я буду торговать лотерейными билетами с вашего священного судна?

– Думаю, Господь поймет и не осудит, коль скоро мы оба будем работать ему во благо. В конце концов... – священник позволил себе слегка улыбнуться, – я приобрел свой храм только благодаря лотерее.

Морган был не слишком религиозен, но все же старался твердо придерживаться своей веры. Его удивляло и забавляло лицемерие некоторых людей. Вот и этот религиозный фанатик Лютер Прайор спокойно преступает законы своего Бога, трактуя их так, как ему удобно.

– А как Тэйт Броули? – спросил Морган. – Он не будет возражать? У нас с ним, знаете ли, не очень хорошие отношения.

– Вы были правы насчет мистера Броули. Конечно, я благодарен ему за все, что он для меня сделал, но, как выяснилось, он брал себе проценты с каждого проданного билета. На мой взгляд, непомерно высокие проценты.

– Таков уж Тэйт Броули, преподобный отец. Он никогда ничего не делает просто по доброте душевной.

– И еще мне кажется, что он домогается Лотт, – возмущенно сказал священник.

«Если б вы только знали, преподобный отец!» – язвительно подумал Морган, а вслух сказал:

– Ладно, преподобный отец, я согласен у вас поработать. Но не обещаю, что останусь надолго. Заранее предупреждаю, что могу уйти в любой момент.

Теперь Морган стоял на румпеле, и на губах его играла едва заметная улыбка. Значит, Броули домогается Лотт? А он, Морган, без особого труда переспал с дочкой священника вскоре после того, как вырвал ее из лап похотливого коммивояжера. К тому же у Кейна было чем удивить Броули: Лотт Прайор, вопреки ожиданиям наглого брокера, как выяснил Морган, оказалась далеко не девственницей. Она не только была страстной женщиной, но и обладала способностями законченной куртизанки. Где дочь священника приобрела такой опыт, Морган не имел понятия и не спрашивал об этом. Но теперь он понимал, что тогда, в коляске, Лотт нарочно трогала его ножкой. Он уже почти неделю работал на борту плавучей церкви и за это время два раза спал с Лотт, пока священника не было на судне, и сейчас по ее поведению видел, что она не прочь повторить.