– Что вы хотели сказать? До того, как он стал пьяницей?

Кэт вспыхнула, хотела ответить колкостью, но сдержалась. Неожиданно для себя она рассказала Моргану о том, как погибла мама и как отец винил себя в ее смерти.

Морган кивнул:

– Я понимаю, такое горе может изменить человека. Но мне кажется, вам пришлось куда тяжелее.

Она пожала плечами:

– Нет, ничего. Мне нравится жизнь на Эри. О другой я и не мечтаю.

– Что ж, наверное, в такой жизни есть свои прелести, но мне почему-то кажется, что вы исключение из общего правила. Я хочу сказать, что образованные люди редкость на каналах.

– Это так, – нехотя признала Кэт. – Образование на Эри не требуется. Здесь не надо ни читать, ни писать. Если умеешь считать – хорошо, но можно обойтись и без этого. И все же у многих канальеров есть начальное образование.

– Канальеры? Господи, это еще что за словечко?

– На Эри-канале чаще, чем на других каналах, употребляется именно это слово. Но так называют не всех, а только определенную группу людей, в основном судовладельцев, фрахтовщиков: что-то вроде особой касты.

– А почему не просто «работники канала» или «канальщики», именно так ведь обычно называют тех, кто как-то связан с судоходством на каналах?

– Точно не знаю.

Кэт никогда особо не задумывалась над происхождением этого слова.

– Видите ли, Морган, мы – особое племя, речные кочевники, замкнутый клан. К сухопутной публике относимся с определенным недоверием. Большинство из нас действительно грубы, неотесанны. – Кэт вдруг рассмеялась. – Знаете, я припоминаю: кто-то когда-то объяснил мне, что слово «канальеры» образовано из трех слов. В Венеции на каналах плавают лодки-гондолы, ими управляют гондольеры. Так вот: словечко «канальер» включает в себя три слова: «гондольер», «канал» и «каналья». Полагаю...

– Эй, на барже, добрый день!

Кэт подняла голову. По бечевнику, стараясь не отстать от «Кошечки», шли мужчина и женщина. Мужчина был высокого роста, с суровым неприятным лицом, весь в черном. На вид ему было за пятьдесят. Взглянув на девушку, Кэт заметила, что она совсем молоденькая – моложе ее и очень симпатичная. На ней было длинное серое платье, из-под шляпки выглядывали светлые кудряшки. Одной рукой она приподнимала подол, чтобы не испачкать его в грязи, а другой держала над головой зонтик, защищая лицо от солнца.

Мужчина опять заговорил:

– Джентльмены, вы случайно не знаете, где находится судно под названием «Спасительное милосердие»? Я преподобный Лютер Прайор, а это моя дочь Лотт.

– «Милосердие» стоит на причале напротив Ката, – сообщила Кэт. – Мы вчера его проезжали.

Преподобный мистер Прайор посмотрел на нее, озадаченно сдвинув брови.

– Это тот самый Сайд-Кат, про который ходит дурная слава? – сурово вопросил он.

– Да, тот самый, преподобный Прайор.

– Населенный шлюхами, пьяницами и бандитами? – Он произнес эти слова нараспев, как будто читал проповедь.

– Среди прочих, – сухо подтвердила Кэт. Священник остановился.

– Место, которое облюбовал сам сатана, – продолжал вещать он суровым голосом. – Господь призвал меня прийти туда, чтобы спасти заблудшие души грешников.

– Не вас первого, – буркнула Кэт.

– Простите, сэр, что вы сказали? Девушка повысила голос:

– Желаю удачи, сэр! До вас туда приходили многие, и все без толку.

Вдруг из какого-то озорства Кэт сдернула с головы шапочку. Преподобный в ужасе отшатнулся, увидев ее длинные пышные волосы.

– Женщина на румпеле баржи? Живет и работает среди грешников? Бог не одобряет такое, юная леди!

– Может, и не одобряет, преподобный Прайор, – холодно отозвалась Кэт. – Но я уверена, что моя нравственность так же чиста, как у любой девушки на суше.

– Пойдем, дорогая, – сказал священник, разворачивая свою дочь, и они зашагали в другую сторону. Правда, Лотт Прайор все же успела украдкой взглянуть на Моргана Кейна, стоявшего рядом с Кэт.

Баржа пошла дальше. Кэт смеялась, Морган тоже улыбнулся и все же сказал с укором:

– По-моему, вы шокировали священника, Кэт.

– Ничего, это ему полезно. Если он собрался обращать на путь истинный обитателей Ката, ему еще не раз предстоит испытать шоковое состояние. Напрасная трата времени! А я заметила, – она озорно покосилась на Моргана, – вы понравились его дочке, мистер Кейн.

Он махнул рукой и небрежно возразил:

– Наверное, ее заинтересовала моя забинтованная голова.

– Не знаю, вы симпатичный мужчина, и ничего удивительного, что на вас обращают внимание женщины.

«Господи, что я такое несу?» – в страхе подумала Кэт и густо покраснела.

– Вы, в самом деле, так думаете, мисс Карнахэн? – весело спросил Морган.

– Какая разница, что я думаю? – резко сказала девушка. – Если вы собираетесь работать на нашей «Кошечке», пора браться за дело. Мы входим в шлюзы. В этом месте канал сужается, поэтому вам надо быть очень внимательным. Отталкивайте баржу шестом от берега, если мы подойдем слишком близко.

– Вы просите об этом человека в моем состоянии? – насмешливо спросил Кейн.

– Ой, простите, я забыла! – смутилась Кэт. – Просто я не подумала...

Тут раздался голос отца:

– Я сам это сделаю, Кэтрин. Мистер Кейн прав. Его пока не стоит загружать такой тяжелой работой.

Мик стоял над ними на крыше каюты. Не глядя ни на того, ни на другого, Кэт сердито сказала:

– Вот и делайте кто-нибудь. Мне все равно кто.

Когда его баржа оставила за кормой «Кошечку Карнахэна», Саймон Мэфис обернулся и злобно уставился вслед ненавистному судну. Его трясло при одном упоминании имени Кэт Карнахэн. Он никогда не забудет того унижения, которое пришлось пережить из-за проклятой девчонки в тот день, полтора года назад. Ничего, она еще горько пожалеет о том, что вздумала смеяться над Саймоном Мэфисом!

К сожалению, пока не представилось подходящего случая отомстить за себя, а нарочно подстраивать такой случай Мэфис боялся. Те два ротозея на бечевнике слышали его угрозу. Если с Кэт Карнахэн что-то случится и будет хоть малейший намек на то, что Саймон Мэфис к этому причастен, они его не оставят в покое. Канальеры, может, не очень законопослушны, зато скоры на расправу, если с кем-то из них обошлись, по их мнению, несправедливо.

– Мистер Мэфис?

Мэфис вздрогнул и обернулся к стоявшему рядом мужчине.

– Простите, мистер Броули. Кажется, я задумался.

Тэйт Броули неприятно усмехнулся, провожая взглядом удалявшуюся баржу «Кошечка».

– Тот парень на барже, которая сейчас прошла мимо нас... Мне показалось, он вам не очень симпатичен. И, похоже, это чувство взаимно.

Мэфис с ворчанием сплюнул за борт.

– Это не парень. Это баба, чертова баба в мужской одежде. Срамница! – сказал он тоном праведника. – Таких, как она, надо гнать с канала.

– Женщина? – удивился Броули. – На румпеле баржи?

– Да. Ведьма проклятая!

Броули был высоким, стройным мужчиной около сорока. Он носил дорогую одежду, в том числе цилиндр, который по привычке то и дело нервно теребил пальцами. Он был достаточно обходителен и приветлив, но его серые глаза всегда оставались настороженными.

Мэфис был не дурак. Он с первого взгляда мог узнать мошенника, а уж этот хлыщ был мошенником чистой воды. Но Мэфис не волновался: он и раньше имел дело с проходимцами, и еще ни одному из них не удавалось его надуть.

Их знакомство началось недавно. Броули подъехал к «Кингу» на последнем причале. Подъехал на хорошей лошади, представился и попросил разрешения зайти на баржу.

– У меня к вам деловое предложение, сэр, – заявил он.

Глаза Мэфиса загорелись.

– Выгодное?

– Еще какое выгодное, мистер Мэфис!

– Тогда запрыгивайте на баржу и говорите.

– Вот что я хотел вам предложить, – начал Броули. – В Пенсильвании планируется новый канал. Чтобы собрать деньги на его строительство, организована лотерея...

– Если вы торгуете лотерейными билетами, – проворчал Мэфис, – то можете сейчас же проваливать с моей баржи! Саймон Мэфис не такой дурак, чтобы просаживать деньги, заработанные тяжким трудом, на лотерейные билеты. К тому же на Эри торговцев лотерейными билетами – как собак нерезаных.