Ночной кошмар давил меня — всюду и везде мне мерещилась проклятая комната.

Сегодня с утра я была в Думе. Около часа мне поручили принести одну бумагу и я должна была пройти через полуподвальный коридор.

Какое-то странное и жуткое чувство заставило меня открыть “ту” дверь и войти.

Я очутилась в… комнате бледного человека!

Я чуть не упала в обморок. Я… здесь… в этой страшной комнате. Здесь сидел… он!..

Влюбленный призрак<br />(Фантастика Серебряного века. Том V) - i_020.jpg

Объясните мне, что это значит! — я ничего не понимаю…

Но я чувствую, что во всей этой истории кроется какая- то жуткая тайна. Мне страшно…»

Этот рассказ произвел на депутатов сильное впечатление. Народные избранники забыли на время свою политику, свои дела, свои выборы, свои речи, комиссии и проекты…

Начались расспросы, — и депутаты узнали легенду Таврического дворца, открытую таким необычайным образом г-жой Л.

Это было давно-давно. Когда еще в Таврическом дворце жил всесильный баловень счастья, любимец великой императрицы князь Потемкин.

Для князя наступили тяжелые дни. «Великолепный князь Тавриды» видел, что у трона появляются новые люди. Потемкин угасал… Один раз поздним вечером привезли во дворец какого-то юношу.

Привезли и заперли в одной из комнат нижнего этажа.

Князь строго-настрого запретил даже проходить мимо дверей комнаты, в которой помещался таинственный узник.

С тех пор никто уже не видел молодого человека…

Говорили, что по ночам слышались ужасные стоны и рыдания. Обитатели дворца со страхом и трепетом прислушивались к этим крикам.

А потом, однажды ночью, растворились двери таинственной комнаты — оттуда кого-то вынесли…

Юноша исчез.

Кто он, этот бледный молодой человек, погибший ужасной смертью в тайниках Таврического дворца?

Это тайна…

И теперь неведомые силы заставили снова вспомнить о тайне старого дворца.

Ал

ДОМ С ЧЕРТОВЩИНОЙ

В каждом городе есть свой полицейский участок и свой «таинственный дом».

Дом, о котором рассказывают всякие ужасы вперемешку с глупостями, в котором никто не может прожить больше месяца и ночевать, в который ходят местные отчаянные храбрецы, для которых якшаться с чертом — сущие пустяки.

Есть такой дом и в Петрограде, на Гороховой улице.

В сущности, это даже не дом, а — квартира, одна из квартир большого старого дома.

В доме все шло вполне благополучно.

И только одна квартира № 33, — три комнаты и кухня, с одним входом со двора — только эта одна квартира создала всему большому и почтенному дому репутацию таинственного.

Лет 25 назад в квартире поселился старик, торговец старым платьем и картинами. Прожил он 15 лет, аккуратно платил в домовую контору сперва 22 рубля, потом 27 рублей, потом 33 рубля…

Веской вдруг неожиданно ликвидировал свою торговлю, продал всю мебель и объявил, что 17 сентября уезжает в Америку, к сыну, который давно зовет его.

А в мае ушел из дома и исчез. Все лето квартира стояла без хозяина, пустая, а 17 сентября в Ижоре выбросило на берег труп неизвестного старика, в котором с трудом опознали торговца платьем…

Когда приступили к ремонту освободившейся квартиры, то, между прочим, обратили внимание, что потолок в одном углу большой комнаты протекает. Потолок заделали, квартиру оклеили свежими обоями, полы и окна покрасили и, набавив, как водится, плату, стали сдавать.

Осенью снял квартиру семейный приказчик с дровяного двора, что по Фонтанке. Пожил с неделю и заявил, что потолок протекает. Опять побелили, высушили, замазали… прошло дней десять и снова закапало с потолка. Течь образовалась, как нарочно, в том углу, где стояла кровать приказчика. Пришлось перетащить кровать в другой, неудобный угол, заставив одну из дверей…

Но, к ужасу квартиранта, капать начало в новом углу и опять как раз над его кроватью. Перетащили кровать к окнам — и закапало с потолка у окон; перетащили на середину комнаты — опять капало…

Течь в потолке бегала за кроватью, передвигаясь незаметно, ночью, и капля за каплей роняла мутную воду на голову и лица спящих на кровати.

Помучившись с перетаскиванием кровати, лесной приказчик, с разрешения домовой администрации, квартиру бросил в середине зимы и выехал.

Квартиру 33 снова тщательно отремонтировали и вывесили у ворот красный билетик: «Сдается».

Почти 7 месяцев простояла квартира пустой, и нигде не капало. Свежевыбеленный потолок выглядел новеньким, сухим и чистым.

Осенью квартиру снял часовой мастер А. И. Орехов, которого в кругу столичных часовых мастеров хорошо знали, как изобретателя-самоучку.

Только что переехала довольно большая семья Орехова, как с потолка закапало и опять — над кроватью. Как ни передвигали кровать — с потолка капало и капало, течь бежала за кроватью, точно преследовала ее.

Заявили домовладельцу. Приглашали архитектора, осмотревшего чердаки, ощупавшего каждую балку; переворотили все трубы водопровода, приезжала городская комиссия, лазил на чердак сам домовладелец в сопровождении членов ореховской семьи. Наконец, служили в таинственной комнате молебен и окропили святой водой потолок, стены, кровать, лестницу…

Но с потолка капало.

К пишущему эти строки пришел Орехов и жаловался. Мы вместе отправились осмотреть квартиру. Ходили и на чердак. Там все было сухо, пыльно и обыкновенно. Чердак, — как чердак. А в большой комнате, как раз над кроватью, по потолку расползлось большое бурое пятно, — члены семьи жаловались, что жить в этой квартире стало невозможно, что течь в потолке бегает за кроватью, что уйти от нее нельзя, так как «черт поселился здесь прочно».

В самом деле, в этом упорном капанье было что-то таинственное, непонятное, какая-то чертовщина.

Члены ореховской семьи рассказывали еще о каких-то шагах на чердаке, вздохах и стонах, о колокольчике, который сам звонит в полночь и проч. Этому не верилось. Но пятно на потолке было передо мной, а с другой стороны — я собственными глазами видел сухой пыльный чердак…

Есть явления, которые не могут объяснить ни архитекторы, ни городская комиссия.

Эти явления и называются у нас «чертовщиной»…

Орехов с семьей выехал из квартиры, и она долгое время стола пустой, с сухим белым потолком…

В начале войны ее сняли.

Капает ли сейчас — не знаю.

Валентина Корш

ЖЕНЩИНА-ПРИЗРАК

В маленьком городишке одной из северных губерний царило необычайное оживление. Открылась ярмарка. В этом году съезд был настолько велик, что уже давно все харчевни, постоялые дворы и единственная небольшая гостиница города были переполнены. А люди все приезжали…

К 7-ми часам утра к двухэтажному деревянному зданию, арендованному каким-то купцом с целью устроить в этом помещении общественный клуб, подъехала коляска, запряженная рослыми породистыми лошадьми.

Из коляски вышли несколько человек. Это были соседние помещики.

Узнав от сонного швейцара, что их знакомый Николай Михайлович приехал еще накануне, они направились к нему.

Несколько мину спустя компания уже сидела в небольшом номере, прислуга хлопотала у самовара, а Николай Михайлович с какой-то загадочной улыбкой рассказывал, что прибыл сюда еще накануне вечером и провел всю ночь в полном одиночестве в этом двухэтажном здании.

— Вы были совсем одни? И вы не боялись? Вас могли ограбить!..

Николай Михайлович разливал чай и таинственная улыбка не сходила с его лица. По глазам было видно, что он собирается рассказать что-то необыкновенное.

Наконец он произнес:

— Вообразите… Сегодня ночью я видел привидение.

— Привидение?.. Ну, полно! Вы шутите! Этого не может быть! — раздались кругом возгласы.

Николай Михайлович задумчиво произнес: