Тёмная глубина космоса поистине бесконечна. Любое живое существо, оказавшееся здесь без подробных схем навигации, навсегда исчезнет в тёмном небытие. Но при всей своей смертельной опасности космос прекрасен. Свет триллионов звёзд манит, как свет манит глупого мотылька. Даже война в космосе выглядит завораживающе. Звук взрывающихся боевых звездолётов звучит как набат в мёртвой тишине, огонь от плазменных попаданий расцветает в космосе самыми причудливыми цветками, любуясь которыми легко забыть, что каждый такой цветок означает сотни и тысячи оборванных жизней экипажей и пассажиров. Стройные ряды тяжёлых крейсеров, ведущих тактический бой под прикрытием более мобильных эсминцев смотрятся грациозно и величественно. Огромный линкор, окутанный силовым щитом, вальяжно плывущий в пространстве, напоминает голубого кита, которому нет дела до всего происходящего вокруг. Но каждый знает, что один залп основного орудия этого исполина способен нанести сокрушительный удар от которого вряд ли удастся оправиться даже боевой станции последнего поколения.

Вот линкор выходит на дистанцию прямого удара и начинает зарядку своего адского оружия. Похоже, что спасение станции уже невозможно, но вдруг линкор начинает резко заваливаться на бок, сходит с атакующей орбиты и через минуту расцветает грандиозным огненным лотосом, разваливаясь на тысячи фрагментов.

Крейсеры спешно начинают перегруппировываться и отходить. Эсминцы отчаянно прикрывают своих старших собратьев, стараясь отрезать рой истребителей, тут же рванувшийся в атаку со станции. Тем временем у станции противника выходят из варпа десятки эсминцев и крейсеров. В три синхронных залпа эта армада пробивает проход в силовом щите и эсминцы на максимальном ускорении сокращают дистанцию со станцией. Причём цель эсминцев чётко определена — они игнорируют оборонительные турели и бьют исключительно по силовым агрегатам станции. Через минуту щит станции гаснет, и крейсеры начинают массированный обстрел станции. Подкрепление отчаянно спешит к станции, но опаздывает и она планомерно разваливается на части. Наконец взрыв знаменует конец вражеского командного центра, а на экране высвечивается надпись: «Ваш командный центр уничтожен, партия проиграна».

Кун Пер со злостью бьёт кулаком по подлокотнику командирского кресла и откидывается на спинку. Его соперник, Ван Эрс, с улыбкой наблюдает за проигравшим другом.

— Брось, Кун, ты здорово сражался. Просто ты сделал ставку на грубую силу, а я взял тебя хитростью.

— Это ты на тактическом симуляторе такой умный, Ван! Спорим, что в настоящем бою ты бы никогда не стал так рисковать своей станцией, где в тепле и уюте сидит твоя нежная задница!

— Но в итоге-то своей станцией рискнул ты, а не я, Кун. Ты настолько уверовал, что мне нечего противопоставить твоему линкору, что бросил станцию без защиты, направив весь свой флот на глупый силовой удар. Итог закономерен. Ты использовал тактику 134–520, характерную для прикрытия одного основного корабля. В результате твои эсминцы и крейсеры шли широкой сетью, не пропуская мои силы к твоему основному оружию. Только ты забыл, что ещё в академии нас учили, что не всегда самое большое значит самое опасное. Стоило мне усилить натиск на одном секторе и ты послушно подтянул туда дополнительные силы, открыв мне лазейку для нескольких десантных модулей. А дальше те, под прикрытием маскирующего поля, подошли к линкору и внедрились внутрь, абсолютно незамеченные твоими системами. Ты ведь перевёл всю энергию на плазменный испепелитель, что бы как можно быстрее произвести зарядку и разнести мою станцию с одного выстрела? Вот только это снижает порог чувствительности сенсоров корпуса, которые не заметили моих десантников. Моим бойцам осталось лишь совершить стремительный марш-бросок к реактору, не оставляя живых, способных сообщить о вторжении, дестабилизировать ядро и произвести подрыв. Ты даже мог заподозрить неладное, когда мои войска резко ослабили натиск перед самой станцией, хотя, наоборот, должны были его усилить. Но ты слишком хотел победы и заглотил наживку. В результате треть твоего флота уничтожена взрывом линкора, остальные дезориентированы из-за повреждений сенсоров. Новых команд от тебя на перестроение и атаку не поступает, флот начинает стандартный манёвр отступления. Я же выпускаю ему в след рой истребителей, что бы задержать твои корабли и не дать им вернуться к командной станции.

Тем временем почти половина моего флота, в том числе корабли, которые я отвёл перед взрывом линкора, уходят в тень планеты, где я построил прыжковый ускоритель. В один прыжок я оказываюсь у тебя в тылу и слаженным ударом пробиваюсь под щит. Дальше дело техники — уничтожить питание щита. Как только его не стало я без труда расстрелял твою станцию крейсерами и эсминцами.

— Наш флот всегда славился своей силой!

— Вот именно поэтому мы и стали предсказуемыми и завязли в войне с Ящерами уже на четыреста лет! Наши генералы — узколобые солдафоны, которые не хотят пробовать ничего нового. Ведь любую стену надо пробить силой нашего флота!

— Мы всегда так воевали!

— И мы топчемся на месте, Кун! Нам надо прекращать пробивать стены кулаками, а учиться делать правильные подкопы и обрушивать эти стены одним прикосновением пальца!

— И где же ты найдёшь таких гениев новой тактики, которые полностью изменят наш стиль ведения боя?

— На новых планетах! Ведь голубая и красная планеты уже вовсю развиваются в игре. Как только они пройдут все испытания, то вольются в наши ряды и их генералы, уверен, смогут показать нашим старикам пару новых трюков. А заодно и неприятно удивить этих чёртовых рептилий с Гульпора.

— Ха-ха-ха-ха! Ван, ну ты как маленький! Ещё не факт, что эта молодая раса вообще пройдёт все испытания твоего отца! Или ты забыл, чем закончилось прошлое испытание? Я уже не помню когда до этого нам приходилось зачищать целую расу из-за того, что эти уродливые Шаххро решили побунтовать. Так что не возлагай на них слишком больших надежд, хотя бы пока они не пройдут своё первое испытание.

— То что произошло в пошлый раз было нашей ошибкой! Никто не знал, что Шаххро способны выходить в реальный мир в телах тех, кто имеет космический ген. Это трагедия, стоившая нам миллиардов невинных жизней той расы и возможного сильного союзника. В этот раз отец учёл прошлый опыт, так что всё должно пройти хорошо.

— Рен Эрст, твой уважаемый папочка, славится своим нестандартным подходом к проблеме, так что не уверен, что он прям и не знал о той возможности, которую дал Жабам в прошлый раз. Мне кажется, что твой блестящий папочка просто провёл очередной эксперимент, причём согласованный с Императором. А то, что ты называешь трагической потерей, для него стало досадным просчётом. Ты же знаешь о его генетических экспериментах со всеми пленниками нашей империи. Так что даже не пытайся меня уверить, что твой отец не хладнокровный и расчётливый учёный, который пойдёт на всё ради, назовём это, — «интересного результата».

Ван Эрст не стал спорить, лишь пожал плечами. То, что его отец страшный человеком, и даже Император побаивается его, известно всем. Но все закрывают глаза на его зверства ради достижения высшей цели — доминирования в Галактике.

Все, кроме Ван Эрста. Мысль о том, что события прошлого испытания были не так уж случайны, тоже посещала его. Но отец хорошо подчистил за собой все следы, а Ван не особо рвался докапываться до истины. Но если сейчас Кун прав и отец хочет поставить очередной свой изощрённый эксперимент над очередной молодой расой, то Ван не будет сторонним наблюдателем. Если отец не захочет делиться своими секретами, то Ван найдёт и другие способы докопаться до правды. В конце концов звание адмирала седьмой разведывательной эскадры Ван получил без помощи отца и далеко не за красивые глаза и известного родственника.

— Для начала нам необходимо найти специалиста по киберфрактам*! Пока мы не исчезнем из системы, любой наш чих может нас выдать СБЗ, а Лебёдкину мы, похоже, живыми совершенно не нужны. Так что приказ у любой группы будет, а скорее всего уже есть, только один — стрелять на поражение. Дальше нас объявят оказавшими сопротивление, группа захвата получит медали, а Хохлов и Вескобейник будут давать интервью о своём чудесном спасении, вспоминая страшные пытки и издевательства с нашей стороны. Нас же закопают в безымянной могиле и заклеймят позором.