– Знаешь что? – заговорил он. – Давай-ка посмотрим заодно мебель для спальни.

– Не надо! – вдруг ответила Молли.

– Почему? У нас три пустые спальни. Одну можно превратить в комнату для гостей.

Молли тяжело вздохнула. Она подняла голову, и Джек, заметив, как она осунулась, какие тени залегли под глазами, догадался, что она скажет.

– Может быть, но сейчас нам лучше уйти, иначе я свалюсь.

– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил Джек, поспешно беря ее под руку.

– Нет, просто голова… просто устала. Джек не поверил. Шестое чувство подсказывало, что с Молли что-то неладно. Она ведь не из тех, кто любит жаловаться на здоровье, даже если ей по-настоящему плохо, ни за что не скажет об этом, а предпочтет сослаться на усталость.

– Приедем домой, я сразу позвоню доктору Тиму.

– Отлично, – игриво улыбнулась Молли. – Заодно я спрошу, когда он разрешит нам спать в одной постели. Джек споткнулся на ровном месте.

– Это что, шантаж?

– Почему? Совершенно нормальный вопрос. Особенно для женщины, которая всего полтора месяца назад вышла замуж.

– Тим, я прошу тебя о личном одолжении!

Доктор Тим ухмыльнулся. В зеленых глазах его заплясали чертики.

– Посмотрим, – ответил он, протягивая вперед ладони, словно чаши весов. – Если я сделаю тебе одолжение, то ты будешь по гроб жизни мне обязан. – Он загнул палец на правой руке, затем кивнул в сторону левой. – 'Но с другой стороны, если я, пользуясь своей властью и авторитетом, объявлю твоей миленькой «женушке», что состояние ее здоровья не препятствует половой жизни, то здорово повеселюсь на твой счет! – Тим покачал руками, словно взвешивал решение. – Чертовски сложная дилемма, Джек!

– Я тебе сейчас такую дилемму устрою!.. – рявкнул Джек, потеряв терпение. – Тим, эта женщина, он ткнул пальцем в сторону спальни, – мне не жена. Ей и без того будет очень неловко, когда к ней вернется память. Верно, ты много раз устраивал мне розыгрыши, да и я тебе, сколько помню, отплачивал тем же. Но сейчас речь не обо мне. Молли – милая девушка, прекрасный человек, и я не прощу себе, если как-нибудь… как-нибудь ее обижу.

Тим мгновенно посерьезнел.

– Ладно. Понял. Извини. Просто, видишь ли, уже пять лет прошло… – тут он приостановился и покосился на Джека, явно опасаясь его реакции. – Пять лет прошло с тех пор, как ты закрылся от всех. Я понимаю, чего ты хочешь. Ведешь простую, ничем не осложненную жизнь, потому что боишься снова испытать разочарование. Но, Джек…

Тот предостерегающе поднял палец.

– Тим, я обойдусь без психотерапевта. Со мной все в порядке, а тебя я вызвал, чтобы ты осмотрел Молли. У нее был приступ головокружения в мебельном магазине. Честно говоря, – прибавил Джек, на всякий случай отводя Тима подальше от дверей спальни, – мне показалось, что она была на грани возвращения к реальности.

Уже по дороге домой Джек сообразил, что встреча с друзьями родителей могла потревожить утерянную память Молли. Возможно, и бледность ее, и головокружение – не симптомы внутренних неполадок, а признаки волнения.

– В магазине мы встретились с друзьями ее родителей. После этого у нее и закружилась голова.

– А почему ты решил, что к ней возвращается память?

– Это уже не в первый раз, – со вздохом признался Джек. – Сегодня утром я упомянул о том, что хочу обставить гостиную, как у нее. Она задумалась, не понимая, как сюда попала… а потом у нее закружилась голова, и все прошло.

– Похоже, головокружение вызвано блокировкой памяти, – глубокомысленно заметил доктор Тим. Джек задумчиво кивнул.

– Да, похоже на то. Но точно сказать не могу.

– А я могу? Я, между прочим, не психиатр. Даже не невропатолог. Так, простой деревенский доктор.

– Не думаю, что ей нужен психиатр или невропатолог. Надо просто убедиться, что эти приступы не свидетельствуют о внутренних нарушениях.

Джек повернулся, чтобы открыть дверь в спальню, но Тим удержал его за руку.

– Послушай, Джек! Вообще говоря, этот случай выходит за рамки моей компетенции. Возможно, пока беспокоиться не о чем – прошло всего три дня, но если до завтрашнего вечера память к ней не вернется, я договорюсь о встрече с одним своим знакомым, который специализируется в этой области.

Джек покорно вздохнул.

– Хорошо. Думаю, ты прав.

– Я всегда прав! – самоуверенно ответил Тим и распахнул дверь.

Молли, облаченная в красную пижаму с высоким воротом, сидела на кровати. Едва заметив Джека, она улыбнулась и протянула ему руку.

– Вот видишь, немного вздремнула – и все в порядке. Я же говорила, что беспокоиться не о чем!

Джек машинально сжал руку Молли и присел на кровать рядом с ней. Доктор Тим открыл свой саквояж.

– Джек говорит, у вас и раньше бывали приступы головокружения, – заметил он как бы между прочим.

– Бывали, – кивнула Молли. Тим надел ей на запястье манжету для измерения давления и вытащил стетоскоп.

– Вы, кажется, не слишком обеспокоены.

– А чего беспокоиться? – пожала плечами Молли. – Они почти сразу проходят. Стоит сосредоточиться на том, что я делаю, и головокружения как не бывало.

– Что значит «сосредоточиться на том, что делаете»? – уточнил доктор Тим, измеряя давление.

– Ну… – с легким смущением объяснила Молли, может быть, это прозвучит глупо, но я… вроде как напоминаю себе, кто я такая, где я и чем занимаюсь.

Тим быстро переглянулся с Джеком.

– И часто это случается? Молли снова пожала плечами.

– Пока было раза три-четыре. Тим захлопнул саквояж.

– Ладно, пока все, – проговорил он, вставая. – Молли, физически вы в полном порядке. Но, хотя я, конечно, не невропатолог, эти ваши приступы, когда вам приходится припоминать, кто вы такая, меня беспокоят. Думаю, в понедельник утром я договорюсь о приеме с одним своим другом.

– Он тоже доктор? – Молли оглянулась на Джека.

– Специалист, – мягко ответил Джек. Ему не хотелось произносить слово «психиатр». – Как-никак, ты ударилась головой…

– И со мной что-то не так? – с тревогой спросила Молли.

Джек уже готов был выложить, что конкретно с ней не так, но вовремя удержался, сообразив, что в нынешнем ее состоянии такие откровения пользы не принесут.

– Нет, не думаю, что это что-то серьезное… – промямлил он, стараясь ее успокоить. – Но мне, как и доктору Тиму, не нравятся эти странные приступы…

– Так или иначе, Молли, в понедельник вечером я к вам заскочу, – пообещал Тим и направился к двери. Джек поцеловал Молли в лоб и поднялся.

– Пойду провожу доктора Тима. А ты ложись и поспи еще.

Молли рассеянно кивнула. На лице ее отражалось смутное беспокойство.

Джек догнал Тима внизу.

– Для меня очевидно, – заговорил Тим, берясь за дверную ручку, – что она не хочет вспоминать, кто она такая. Возможно, оттого, что реальная жизнь ей не по душе. А может быть – как говорили тебе ее друзья оттого, что роль твоей жены уж очень ей по вкусу.

Джек провел рукой по волосам.

– Не знаю, что и думать.

– Если хочешь знать мое мнение, физически с ней все в порядке, и мы выяснили, что она сама не дает своей памяти восстановиться, так что, по-моему, надо ее заставить… – начал Тим, но Джек прервал его:

– Ни в коем случае!

– Понимаю. Ты уже пробовал – не вышло. Но рассуди сам, Джек, – предостерегал Тим. – Что она о тебе подумает, когда придет в себя и вспомнит, что ты ей подыгрывал?

– Не знаю, – ответил Джек, откидывая со лба непослушную прядь. – Я знаю одно: заставлять нельзя. Ей будет больно. Я не хочу, чтобы она мучилась.

– Скорее всего, ей просто нравится быть твоей женой, – раздумчиво произнес Тим. – Родители у нее миллионеры. Работа хорошая. Вокруг полно друзей. Квартира, ты говоришь, хоть куда. Налицо все, о чем может мечтать женщина…

– Кроме мужа? – раздраженно докончил Джек. – Нет, для Молли это слишком просто, слишком мелочно.

– Не скромничай, Джек. Ты настоящий подарок для женщины, – ответил Тим, хлопнув его по плечу. – Ладно, позвоню завтра.