«А я-то всё думала, чего мне не хватает для полного счастья? Конечно же, мозолей! — мрачно усмехнулась она. — Пластырь бы наклеить бактерицидный. Где тут может быть аптека: за тем валуном или за следующим?»

Повздыхав, поохав и подув на пузыри, Мира снова полезла в мешок Гая и нашла тряпицу, в которую были завернуты сухари. Стряхнув крошки, перевязала правую руку, где мозоли были посильнее. На левую перевязки не хватило. Мира посмотрела на свою футболку, думая, рвать её на ленточки или нет, но решила, что остаться в плаще на голое тело — совсем неприятно.

Что же, осталось придумать, как попасть в город, чтобы сразу не отвели в Башню? Прикинуться обычной азаркой уже не получится — мало того, что по реке приплыла, так и в целом маскировка не очень. Лучше выдать себя за лодочницу, которая возвращается… Да от островных и возвращается.

…

Она заметила большую, в человеческий рост решётку в камнях. Не так ли лодочники попадают в город? Подплыв ближе, Мира осмотрела решётку внимательнее. Частые прутья были покрыты ржавчиной, и выглядела она совершенно неприступной. За решёткой гулко плескалась чёрная вода, видимо там была пещера.

— Эй, на лодке! Откуда будешь? — раздался сверху мужской окрик.

От неожиданности Мира выпустила весло. Вскинув голову, увидела над собой несколько круглых окон. Из одного выглядывал мужик с вислыми усами и в нелепой шапочке блином.

Все здравые мысли исчезли, в голове поплыл туман, сквозь который прорывалось паническое: «Я пропала!»

— Чего молчишь? — крикнул мужик. — Языка нет?

А это спасение: прикинуться немой. Можно никому ничего не объяснять. Но тогда и о том, как попасть в город, не спросить. В соседнем окне появился второй мужик: безусый, но в такой же шапочке.

— Смотри-ка, — крикнул он напарнику. — Это же лодка Гая.

Миру совсем тоска взяла — как они узнали лодку? Что в ней такого особенного?

Надо что-то говорить. Очень, очень нужно. Что сказал бы им Гай? Да кто ж его знает, наверняка нашёл бы, а не стоял столбом, как она.

Усатый исчез, но вскоре опять появился с луком в руках. Наложенная на тетиву стрела была направлена на Миру.

— Не надо! — вскрикнула та.

— О, сразу заговорила, — рассмеялся усатый. — А если к начальнику стражи отвести, запоёшь, поди.

— Не надо к начальнику! — пробормотала она. — Ни к кому не надо…

— Кто такая и откуда приплыла? — с угрозой спросил усатый.

А, была, не была!

— С острова Серой Хмари! — крикнула она срывающимся голосом.

Лук в руках усатого качнулся.

— Почему в лодке Гая? — спросил безусый.

— Он мне одолжил.

Мужики расхохотались. Даже лук в руках усатого задрожал, будто его тоже сотрясал смех.

— Нет, ты слышал? Одолжил! — сказал усатый. — Сам-то, небось, так плывет. Ну-ка, Ной, посмотри: не видишь ли Гая?

Безусый, подыгрывая, приложил ладонь ко лбу, всмотрелся вдаль.

— Да, вон вижу. Быстро загребает! К утру здесь будет, — воскликнул он.

Они опять расхохотались.

Мира поморщилась: знал бы ты, дядя, насколько прав. Внезапно ей вспомнилось приветствие, которым обменялись Гай с рыжим на острове. Вода — жизнь. Чёрт! Вот с чего нужно было начинать!

«Спалилась, — с тоской подумала она. — Как есть, спалилась. А ведь Гай предупреждал».

Усатый перестал смеяться и, резко посерьёзнев, сказал:

— Ну что, надо звать Рейна. Будем доставать её и на допрос.

Наконечник стрелы вновь смотрел в сторону Миры.

Почувствовав слабость в ногах, она опустилась на лавку. Всё без толку. Будь, что будет. У неё не осталось сил выкручиваться.

— Ну-ка, пустите посмотреть, — раздался сверху сиплый женский голос, и из-под руки усатого показалась голова с всклокоченными волосами.

— Куда лезешь? — зло прикрикнул он. — Тебя не должны…

— Да будет тебе… Ой, какой тут ветер!

В окне появилась рыжеволосая девушка лет восемнадцати. Корсаж её платья был распахнут, из него едва не вываливались полные груди, на шее чернели овальные пятна, неубранные длинные лохмы развевались во все стороны. Увидев Миру, незнакомка радостно прохрипела:

— Так это же Долли! Привет, шалава! Не признала, что ль? Это же я, Весёлая Найра!

Мира вспыхнула: неужели это шанс? Она готова была стать хоть конём в пальто, лишь бы спастись.

— Найра! — завопила Мира с такой агрессивной радостью, что рыжеволосая растерянно отпрянула.

Надо добавить что-то дружеское, обыденное, чтобы стало понятно, что они на самом деле давно знакомы.

— Ты простыла, что ли? — крикнула Мира, надеясь, что Найра не всегда хрипунья.

— Неа! Меня немножко убили, — беззаботно откликнулась та.

— Меня там не было, — добродушно усмехнулся за её спиной усатый. — Уж я бы долго не растягивал. Свернул шею и всех делов.

Найра что-то неразборчиво ответила, и все трое рассмеялись.

Мира вновь взглянула на чёрные пятна на шее девушки. Он бы не растягивал… Добрые они тут — как волки.

— Что будем с ней делать? — спросил безусый у напарника.

— Тут и думать нечего: поднимай решётку, — ответила за него Найра.

— Помолчи! — прикрикнул усатый. — Раскомандовалась. Хватит того, что нас со шлюхой застанут. А мы на посту.

— Зачем же делать так, чтобы застали, дурачок? — улыбнулась Найра, игриво дёргая его за ус. — Мы с Долли никому ничего не расскажем.

«Честное пионерское!» — едва не поддакнула Мира, но вовремя спохватилась. Пора забывать шуточки старого мира.

— Давай, запустим, — после паузы предложил безусый. — Раз Найра её знает.

Усатый хмурился, но лук опустил.

— Запустим, — проворчал он. — А последствия? В реку окунуться захотелось?

Безусый промолчал.

— Откуда у тебя лодка Гая? — спросил усатый.

Мира устало вздохнула:

— Говорю же, подарил.

— Рассказывай! С какой это стати он стал бы тебе такие подарки делать? За лодку рассчитываться надо полжизни.

— Так он её наставником был, — перебила Найра. — На состязании мокрозяв.

— Вот именно! — подхватила Мира, решив во всем положиться на рыжую. Попутно отметила про состязание мокрозяв. Надо будет при случае разузнать о нём побольше.

— И что с того? — упёрся усатый. — Впервые слышу, чтобы наставники ученикам лодки дарили. Мутите вы, девчонки, как я посмотрю.

Мира с надеждой посмотрела на рыжую: «Придумай что-нибудь!»

— Нет, Долли, ты слышишь: мы мутим! — возмущению Найры не было предела. — Я сама была с Кривым Фремом, когда он врезал Гаю за то, что тот обещал лодку ему, а отдал ей. Ну и веселуха тогда была!

— Я слышал о том, что Кривой Фрем Гаю врезал, — вставил безусый. — Оказывается, вон из-за чего.

— Понял?! — захрипела Найра, торжествующе глядя на усатого.

«Ещё появиться не успела, а уже отжигаю», — мрачно подумала Мира.

В устремлённых на себя взглядах стражников, она видела явное недоумение от вкуса Гая. Да, что есть, то есть — в огромном плаще до пят и с перевязанной рукой, она не сэкси.

«А вот да! Взял и отдал лодку мне!» — мысленно заявила Мира и прямо встретила взгляд усатого.

— Так вы меня запустите? — крикнула она.

— Давай пропустим, — предложил безусый. Было видно, что ему хочется поскорее закрыть этот вопрос.

Он по пояс высунулся из окна, обшарил глазами лодку.

— Говоришь, у островных была?

— Да, — ответила Мира, понимая, куда он клонит. Похоже, взяточничество и здесь в ходу.

— Много наторговала?

Ну вот, пожалуйста, вам! Мира достала из кармана джинсов мешочек с камнями и показала стражникам.

— Не густо, — заметил усатый.

— Давай уже запустим, — повторил безусый и, бросив взгляд себе за спину, добавил. — Скоро смена караула.

Усатый махнул рукой: мол, уговорил.

Безусый скрылся из окна, и вскоре решётка с громким, противным скрежетом начала медленно подниматься.

Миру пробрала нервная дрожь: the show must go on.