Человек не способен создать ничего такого, чего другой человек не мог бы уничтожить.

Тяжелая боевая броня ВКС Альянса отнюдь не является исключением. Она эффективна, она предоставляет своему владельцу много возможностей, но, по большому счету, спасти ему жизнь в любой ситуации она не способна.

Конечно же, люди Визерса вели нас по радарам. Конечно же, они ждали нас на берегу.

Полтора десятка десантников и два тяжелых плазмомета на переносных турелях.

И никаких признаков, что скаари проследили наш полет. Впрочем, для нас это уже не имело никакого значения.

Несколько боевиков Риттера первыми включили свои реактивные ранцы и поднялись в воздух. Первыми они и умерли. Тяжелый скафандр способен выдержать несколько попаданий плазмы без летальных последствий для носящего его человека, но очередь из скорострельного плазменного орудия он не держит. Броня плавилась прямо на телах людей, эфир заполонили их предсмертные крики.

Очень недолгие крики.

Риттер начал стрелять прямо из-под воды. Он выпустил веером весь запас своих ракет, и две угодили в один из плазмометов. Взрыв уничтожил орудие, наводчика и двоих десантников, оказавшихся от него в опасной близости. Оставшийся плазмомет ударил прямо в море, и к небесам вырвался огромный столб пара. Что ж, еще один знак, который должен привлечь внимание скаари.

Используя пар как прикрытие, я включил двигатели скафандра и поднялся над уровнем моря, а потом резко взял левее, поливая берег из всех своих бортовых орудий. Следить за точностью всех попаданий я не успевал, но как минимум двоих можно записать на мой счет. У одного из них моя ракета взорвалась прямо под ногами, а второму серия импульсов попала прямо в лицевой щиток.

Двое оставшихся боевиков Риттера возникли из облака пара и спикировали на берег, прямо в центр торжественного комитета по встрече, отчего на берегу начался форменный хаос.

Мгновение спустя от чьего-то меткого попадания взорвался второй плазмомет. То ли ребята Визерса размякли на этом острове за все то время, что их никто не беспокоил, то ли они нас просто недооценили. Я почему-то считал, что мы не сможем нанести им существенного ущерба, но в какой-то момент вдруг оказалось, что мы начали брать верх.

Супермен летал, выбросив перед собой сжатую в кулак правую руку. Переняв его опыт и дополнив его своим, я выставил перед собой обе руки и спикировал к острову, со всего маху ударив кулаками в бронированный затылок десантника, увлеченно стрелявшего по кому-то из нашего отряда. Десантника отбросило на несколько метров, он упал на землю и больше не поднимался.

Броня поглотила импульсный заряд, информировав меня о направлении новой атаки. Я выпустил туда последнюю ракету, чудом увернулся от плазменного заряда, прилетевшего слева, и вдруг оказался лицом к лицу с очередным врагом.

Мы ударили друг друга одновременно: он угостил меня импульсом в живот, а я его – кулаком в ухо.

С одной стороны, броня компенсирует удары. С другой – сервоприводы костюма увеличивают силу ударов. И если два человека, одетые в одинаковую броню, сходятся врукопашную, им стоит вести себя так, будто бы брони на них и вовсе нет. То есть уклоняться от кулаков противника и самому лупить в полную силу.

Я и врезал ему в полную силу, поэтому нет ничего удивительного, что после его выстрела остался стоять на ногах, а он рухнул на землю. Я прыгнул ему на спину, схватил за шлем и начал вколачивать его в каменное основание острова. После пятого удара, когда он перестал сопротивляться, я поднялся на ноги, озираясь по сторонам в поисках новой угрозы или новой цели, и тут выяснилось, что таковых больше нет.

Картина моим глазам предстала вполне себе апокалипсическая: берег выглядел так, словно здесь выясняли отношения не два десятка человек, а сошлись в бою две танковые дивизии. Воронки от взрывов, дым, тучи все еще висящей в воздухе пыли, огромное облако пара, медленно дрейфующее в открытое море…

А также искореженные обломки металла с не менее искореженными мертвыми телами внутри.

Согласно показаниям встроенного в скафандр компьютера, все это побоище длилось чуть меньше двух минут.

Из нашей компании эту атаку пережили четверо: я, Риттер, один из его коммандос по имени Дэйв и Кира, которая была одета в легкий космический скафандр, а не в тяжелый штурмовой, и потому старалась держаться подальше от места схватки. Если бы мы проиграли, эта тактика ее бы не спасла, но мы победили. По крайней мере пока.

Риттер был плох. В бою он лишился правой руки, щиток его скафандра был разбит, лицо залито кровью, и только он знал, какие еще ранения скрывает от постороннего взгляда его броня. На ногах полковник держался исключительно на смеси адреналина, боевого коктейля и медикаментов, введенных ему в кровь системой жизнеобеспечения. Мы с Дэйвом оказались относительно невредимы и могли бы продолжать нашу небольшую войну, если бы не одно досадное обстоятельство – в этой схватке мы истратили почти весь боезапас и израсходовали основную часть энергетического ресурса наших костюмов. Когда человек думает, что этот бой будет последним, патронов он не жалеет.

Наверное, поэтому мы и выиграли. Потому что не жалели ни сил, ни патронов, пренебрегли опасностью и бросились в самоубийственную атаку. Редкий случай, когда камикадзе удалось уцелеть.

– Если скаари и на этот фейерверк не отреагируют, тогда я умываю руки, – сказал Риттер. – То есть руку. Я как-то еще не привык, что она у меня одна.

– Почему сюда не спешит очередная порция десантников? – спросил Дэйв.

– Возможно, потому, что первая порция именно поспешила, – сказал Риттер. – Теперь они подойдут к вопросу куда основательнее.

– Теперь нас можно брать голыми руками, – заметил Дэйв.

– Верно. Но они этого не знают.

Я откинул лицевой щиток и глотнул свежего морского воздуха. Он немного отдавал гарью, но, черт побери, это все же был свежий воздух, а не искусственная атмосфера костюма!

Кира, обходившая место недавнего побоища по периметру, скрылась из вида за грудой камней.

Риттер неуклюже уселся на обломок скалы, обхватив левой рукой обрубок правой, пробежался пальцами по оплавленному краю и устремил свой взор на горизонт. Не наверх, откуда могли появиться скаари, и не в глубь острова, откуда сюда явится новый отряд десантников Визерса.

– Я не думал, что нам доведется пережить этот бой, и потому понятия не имею, что делать дальше, – признался он. – Мой план закончился пару минут назад, и другого у меня нет.

– Как думаешь, Холден не наврал? Визерс-то может быть здесь, но вдруг у него нет никакого чудо-оружия?

– Это было бы… иронично, – сказал Джек. – Найти бы Визерса и спросить…

– Странно все вышло…

– По крайней мере мы обнаружили крейсер. А вообще ты прав. Вся эта операция с самого начала пошла не так, как было задумано, и мы оказались вовсе не там, куда рассчитывали попасть.

– Зато мы обнаружили крейсер, – напомнил я.

– Шикарный результат, – кивнул Риттер. – Я положил всех своих людей. Потерял два корабля, потерял Феникса, которого рассчитывал взять живым и притащить на Землю для допроса, так и не увидел генерала Визерса и толком не понимаю, что тут вообще происходит. Но мы обнаружили крейсер. Правда, отсюда его не видно, но мы его обнаружили.

– Мы сделали все, что могли, полковник, – сказал Дэйв.

– Только, похоже, этого оказалось недостаточно. И в свете того, что произошло и что может произойти с минуты на минуту, это «все, что могли» является очень слабым утешением.

Кира снова появилась в поле зрения и помахала нам рукой, подзывая к себе.

– Мне кажется, я нашла ход под землю, – донесся по внутренней связи ее голос.

– Дэйв, посмотри, что там, – распорядился Риттер. – Если это на самом деле вход, то противник появится оттуда, и мы сможем устроить засаду.

Дэйв в нескольких цветистых выражениях сообщил полковнику, что он думает о противнике, ходе под землю, возможности устроить засаду, этой планете в целом и наших шансах на успех в частности, но все-таки выдвинулся в нужном направлении.