Чибб склонил голову набок. Его блестящий глаз внимательно следил за тем, как Гонф вылизывает крошки каштана из усов.

Колумбина правильно оценила положение дел. Она вмешалась в переговоры, сказав более дружелюбным тоном:

— Разумеется, господин Чибб, все каштаны будут тщательно пересчитаны. Мешки наполнят доверху. Я прослежу, чтобы взамен тех двух, что только что были съедены, добавили компенсацию в виде четырех, да еще мы прибавим четыре в знак нашего доверия к вашему таланту знаменитого разведчика.

Чибб уставился на Колумбину с нескрываемым любопытством:

— Гхм, гхм. Это ведь ты — мышь из Глинобитной Обители по имени Колумбина? С тобой, пожалуй, я согласен иметь дело. А всем остальным вовсе ни к чему присутствовать при наших переговорах.

Госпожа Янтарь с облегчением вздохнула. Чибб бывал иногда невероятно напыщен и упрям.

Дрозд слетел вниз и вежливо поклонился мышке из Глинобитной Обители:

— Грхм-м-хм! Тут имеется одно обстоятельство, из-за которого, вероятно, придется добавить еще каштан-другой…

Биллум толкнул локтем Гонфа:

— Я так и думал, что найдутся особые обстоятельства! Чибб не обратил на крота никакого внимания.

— Грхм-грхм. Да, так вот, тут имеется проблема орла Аргулора. Гхм, как ты знаешь, он вернулся в окрестности Котира. Это обстоятельство вносит определенный элемент риска в мою разведывательную деятельность.

Колумбина согласно кивнула:

— В самом деле, так оно и есть, господин Чибб. В случае если какая-нибудь крупная птица на вас нападет или каким-либо образом ранит, мы предлагаем удвоить гонорар. Согласны ли вы на такие условия, сударь?

Чибб был совершенно сражен щедростью этого предложения.

— Грхм, по лапам, сударыня Колумбина! Вот что значит по-настоящему договориться!

Состоялось лапопожатие. Госпожа Янтарь прервала его, чтобы сообщить дрозду подробности относительно задач разведки. Гонф ловко закинул оба мешочка с каштанами прямо в жилище Чибба среди ветвей вяза, после чего все стали дружелюбно прощаться. Пройдя несколько шагов по кустарнику, госпожа Янтарь подняла лапу:

— Тсс! Послушайте!

В наступившей тишине они старались смеяться по возможности беззвучно: им были прекрасно слышны звуки, доносившиеся из гнезда Чибба. Дрозд жадно набивал свое брюшко, кашляя от возбуждения над каждым следующим каштаном, с трудом помещавшимся в переполненном зобе:

— Гррмм-мм-грм-грр-хрм-гм!

Мартин схватился за бока: сдавленный смех выжимал из его глаз слезы.

— Ха-ха-ха, вы только послушайте! Вот обжора!

После путешествия по Стране Цветущих Мхов в поисках Чибба вся компания была не прочь подкрепиться. Теперь, когда все обитатели леса поселились в Барсучьем Доме, любая еда превращалась в нескончаемый пир — так много разных блюд готовилось каждый раз! Красивый букет лесных цветов украшал середину праздничного стола, символизируя всеобщее весеннее объединение на борьбу с тиранией Котира.

Гонф знал, что Колумбина внимательно наблюдает за ним. Белла разрешила воришке спеть благодарственную песнь перед трапезой; он смело поднялся со своего места и громко запел:

Белки, мыши и ежи, Бархатные кротики, Что на пир пришли набить Круглые животики, — Начиная нить и есть, Вы Весне воздайте честь За богатые дары На роскошные пиры!

Лесные жители начали передавать блюда друг другу. Усевшись, Гонф беззастенчиво подмигнул Колумбине:

— Неплохо, да? Это старинная песнь, исполнявшаяся веками. Я ее сочинил ради сегодняшней трапезы.

Гонф так и сиял от довольства собой, и Колумбина рассмеялась вместе с ним.

Мартину доводилось есть за самыми разными столами: за столами деревенских жителей, за столами придорожных харчевен, но чаще столом ему служил какой-нибудь плоский обломок камня, на котором он раскладывал свои припасы. Теперь он с изумлением разглядывал огромный стол, простиравшийся перед ним: суп из тростника и речных рачков, приготовленный выдрами; громадный кувшин со знаменитым горячим пуншем из кореньев, который принес Командор; ореховые пирожные, пирог с черникой, жареные каштаны, засахаренные в меду груши и, наконец, кленовое вино, изготовленное совместными усилиями ежей и белок. Мыши из Глинобитной Обители и из Страны Цветущих Мхов, объединившись, испекли множество пирогов с ягодами и тмином, а также картофельные лепешки и сварили бочонок октябрьского эля. Одним из главных блюд был невероятных размеров пирог с репой, свеклой, бобами и томатным соусом, который испек Кротоначальник со своей артелью.

Ежата Ферди и Коггз сидели рядом, с восхищением и почтением глядя на Мартина и Гонфа.

— Слушай, Коггз, если я когда-нибудь найду сломанный меч, я повешу его себе на шею, как Мартин Воитель.

— Представь себе только — запереть этого Гонфа в Котире! Да он и со связанными лапами сбежал бы! Знаешь, мне кажется, я немного похож на Гонфа.

— Конечно, похож. А я похож на Мартина — такой же спокойный и смелый. Или буду похож, когда подрасту. Вот подожди немного, увидишь.

— Слушай, товарищ. Мы уже наелись. Пошли захватим Котир, пока нас спать не отправили.

За шумным праздничным застольем никто и не заметил, как два ежонка отправились в путь.

Молодая луна повисла в весеннем небе, слабо освещая светло-зеленую листву. Не обращая внимания на красоту лесного царства, на темно-зеленую траву, в которой пестрели колокольчики и нарциссы, Фортуната остановилась и подняла лапу, требуя тишины. На нее тут же натолкнулись Брогг и Скратт — они не успели вовремя остановиться. За ними принялись натыкаться друг на друга полусонные хорьки и ласки.

Фортуната оскалилась от нетерпения: — Стойте тихо! Кажется, я что-то слышу. Патруль затаил дыхание и стал внимательно прислушиваться. Скратт с грохотом уронил свой щит. Фортуната обрушила на злосчастную ласку поток проклятий, но Скратт слишком утомился, чтобы продолжать слепо повиноваться бессмысленным приказам:

— Какая разница, лиса? Если хочешь знать, мы бродим по лесу без дела, как шуты гороховые. Протаскались весь день с полной выкладкой, в доспехах, безо всякой еды и ни одного зверя не слышали и не видели. И что, по-твоему, все это значит?

С разных сторон послышалось одобрительное бормотание. Фортуната быстро прекратила его, чтобы пресечь саму мысль о неповиновении:

— Слушайте, что я скажу! Что будет, если мы вернемся в Котир с пустыми лапами? Клянусь когтями, об этом даже думать не хочется. — Вдруг она смолкла. — Тесс! Вот опять, движется прямо на нас. Отлично! Вам представляется случай выполнить задание. Спрячьтесь, чтоб вас видно не было. Когда подам сигнал, выскакивайте — и врукопашную!

В то мгновение, когда солдаты скрывались из виду, тучи перекрыли лунный свет. Тотчас из-за деревьев показались многочисленные черные тени каких-то зверей.

Лисица с воплем выскочила из укрытия:

— Вперед! В атаку!

Подгоняемые Фортунатой воины повыскакивали из засады. С диким ревом они врезались в гущу пришельцев, раздавая направо и налево тяжкие удары, пинаясь, кусаясь, царапаясь и наваливаясь на врагов. В воздухе не стихали шум ударов, визг, звон щитов и вопли раненых.

В восторге от удавшейся засады Фортуната схватила того, кто оказался поближе, и принялась лупить его своим генеральским жезлом.

— Ой-ой-ой! Пощадите, на помощь!

Лишь когда свирепым пинком лисица отколола кусок деревянной ноги, она сообразила, что едва не убила Ясеневую Ногу.

— Отставить! Отбой! Мы бьем своих! — заорала Фортуната во всю глотку.

Когда тучи разошлись, луна осветила жалкое зрелище: солдаты Котира сидели там и сям на траве, стеная и хныча. Сломанные и вывихнутые лапы, выбитые зубы, подбитые глаза, ушибы и несколько довольно жутких царапин были результатом схватки.

Ясеневая Нога сидел на земле, поглаживая свою попорченную деревяшку.

— Ах ты тупица! Безмозглая лиса, ах ты…

— Ну, извини, Ясеневая Нога. Откуда нам было знать? Почему вы не подали знак, что приближаетесь?