Артемьев, поняв, что вздрючка закончилась, стал обстоятельно докладывать по мерам, принятым для усиления обороны захваченного бункера в Перевальном, о новых минных полях и ловушках, об организации дополнительных постов и установке дополнительных камер систем видеонаблюдения и пассивных и активных датчиков движения в окрестностях обоих бункеров. Но главная новость была в том, что по моим чертежам был практически завершен монтаж второго портала и энергоустановки для его работы. На доделки осталось дня три, и потом работа за мной по настройке и калибровке волновой линзы. Кстати, к нам прибилось несколько семей. В основном принимали специалистов по электронике, слесарей, программистов. Но слух пустили, что выбираем спецов с семьями для особых подземных заводов, с лучшим питанием. Народ верит. Тем более если смотреть на наши не худые физиономии, то можно поверить. А после того как банду Ильяса положили, так вообще в авторитете, а то Черненко давно начал сдавать свои позиции.

— Хорошо, Саня. Там в лесу кого зацепило?

— Тяжело Воропаева, если б не Олечка, загнулся бы Зяблик.

— А второй?

— Борисыч, но так, по-легкому, руку прострелило и чуть ногу зацепило. Но ничего серьезного. Он уже по делам шуршит, правда за руль пока садиться не может.

— Понятно. Ситуация обостряется, поэтому нам нужен срочно портал. Народа много, продуктов мало, да и горючее быстро кончается. Надо постоянно в большой бункер мотаться. Так что общие оргвопросы будем сегодня на общем собрании обсуждать, вызови Борисыча и усиль охрану наших новых гостей, а то пока адаптируются. Мои ребята из-под Могилева поспокойнее были. А тут чистый спецназ со всеми их заморочками. Придется перевоспитывать. Хорошо. Действуй. До вечера.

Санька убежал выполнять задание, а я прошелся по бункеру, наслаждаясь относительным спокойствием галерей, которые за два года затворничества стали действительно чем-то вроде родного дома. Затем, пока было время до совещания, наконец-то уделил время семье и немного вздремнул. Новая жизнь, с новыми задачами и планами только начинается и нам предстоят большие испытания.

И здесь, в нашем времени, и в прошлом, в котором мы основательно завязли.

Ближе к вечеру приехал Борисыч, мы с ним тепло поздоровались, и пока была возможность, накоротке переговорили о наболевших вопросах. Позже, пока было время, сходил снова в медицинский блок, чтоб уточнить ситуацию по раненым.

Дунаев пришел в себя, был еще слишком слабым, но его жизнь уже была вне опасности. Радист тоже вроде как будет жить. Боец ОСНАЗа, а это оказался знакомый Семен, с которым бегали тогда в лесу, был в тяжелом состоянии и еще не приходил в себя. А вот четвертый раненый, Строгов, был в сознании, но положение было критическим.

Я подошел к нему. Он открыл глаза и усталым взглядом осмотрел меня и прошептал:

— Ну что, Зимин, вроде прорвались. Это мы у тебя в гостях?

— Да, Саша. Ты помолчи. Вот пойдешь на поправку, тогда будем говорить серьезно. Главное — верь. Ты нужен.

Отошел в сторону и попытался поговорить с нашим новым хирургом.

— Оля, скажите, есть ли шанс? Этот человек очень важен. Вы же в курсе, откуда он.

— Шанс есть, организм сильный, да и экология в их время была получше нынешней, но я сделала все что смогла, остальное теперь за ним.

— Понятно. Держите меня в курсе, если в голову придут мысли о том, что есть еще возможности… Ну там новые лекарства или какое-то оборудование, сразу скажите.

Дождавшись ее молчаливого кивка, повернулся и пошел в общий зал, где ожидалось собрание руководителей нашей небольшой, но набирающей силу группы.

В небольшом зальчике собрались люди, которым я реально доверял и кто был в курсе основной работы нашей группы. Санька Артемьев, его жена, Катя, моя благоверная, Марина, Борисыч и от боевой группы, набранной в 41-м году, Вяткин и Марков.

Всех интересовали результаты моей поездки в Москву, потому что именно от этого зависела дальнейшая судьба нашего бункера и вообще наши дальнейшие планы, так как приток продуктов и горючего, так необходимых в нынешних условиях, временно прекратился. Поэтому было решено в первую очередь форсировать работы по запуску второго, так называемого транспортного портала.

Санька и Борисыч отчитались по ситуации со вторым бункером, недавно отбитым у татарских боевиков, и по ситуации в Симферополе и его окрестностях после уничтожения банды Ильяса.

Вот тут ситуация не такая уж и простая. Черненко сразу озаботился нашим усилением и тем, что к нам потянулся народ. Поиски специалистов и авральные работы по ремонту боевой техники не остались незамеченными, и это все элементарно напугало наших вроде как союзников. Поэтому есть большая вероятность создания против нас какого-нибудь альянса и возможна присылка подразделений усиления с Украины. Вот ведь гады. Как татар на место поставить и прекратить работорговлю, так нет сил, а как усиление пророссийской группировки предотвратить, так они всегда готовы. Видимо, придется и тут повоевать. Еще одна проблема — татары тоже зашевелились, и по непроверенным слухам, возможна присылка из Турции нескольких отрядов наемников, для устранения нашей группировки, и в данной ситуации получается, что мы занимаем пассивную позицию, ожидая удара. По срокам, появление наемников — еще минимум месяц-два. А вот с хохлами придется договариваться. Не хочется что-то со своими воевать, вроде как в свое время давал присягу Украине, хотя той страны давно уже нет. Вот сманить бойцов с семьями было бы неплохо, с учетом того, что украинцы достаточно интеллектуально развитый народ с большим процентом людей, имеющих высшее образование, и в нашей ситуации это будет весьма востребовано. Так что надо посылать и Саньку и Борисыча проводить агитацию среди остатков украинского полка внутренних войск, чтоб ослабить Черненко и нам усилить свои позиции. Но тут не исключена вероятность, что к нам «крота» зашлют, поэтому выбор перебежчиков на первое время должен быть небольшим, но качественно выверенным.

По боевой технике отчитывался Борисыч. В первую очередь найдены и привлечены для работы три мастера, один из которых имеет опыт работы с бронетанковой техникой. Отремонтировали два бронетранспортера и еще одну БМП-1, провели профилактику остальной имеющейся техники. В итоге у нас сейчас на ходу из брони — три бронетранспортера, две БМП-1 и две БМП-2. «Шилка», как ни странно, оказалась в рабочем состоянии, вот только боеприпасов к ней практически нет, поэтому бандюки ее и не трогали, хотя вещь серьезная, только в наших условиях не нужная. Отправили несколько поисковых партий по местам боев. Находим подбитую боевую технику, отмечаем на картах, чтоб в случае особого распоряжения можно было быстро транспортировать для разборки, тем более думали, что и предкам даже такое пригодится, в случае чего.

— Что по танкам? Там два Т-64-х было.

— Оба не рабочие, проблемы с движками. Нашли несколько таких, подбитых, уже гоняли машину. Вроде можно будет демонтировать неповрежденные узлы, но это чуть позже. Лучше, конечно, искать краны и автоплатформы для перевозки танков и под это все дело строить отдельный большой обогреваемый бокс. Но перспектива есть. При благоприятных условиях в течение месяца у нас будет пара боеспособных танков.

— Что с боеприпасами?

— Насобирали по местам боев и на складах в Перевальном, по пять-шесть боекомплектов на единицу бронетехники. То же самое и по бронетранспортерам. Так что проблема с боеприпасами на ближайшее время остро не стоит, при условии, что не будем вести масштабные боевые действия.

— По стрелковому оружию и средствам усиления?

— Больше чем надо. В общем, захват бункера нам очень помог. А мы там еще пленных расспросили, оказывается, в горах есть несколько складов, которые пока они не трогали, еще до войны натаскали с учетом развертывания партизанского движения.

— И вы так поверили?

— Нет, конечно. Но заставили отметить на карте и место и схемы минирования. Пытались юлить, но мы их очень убедительно расспрашивали. Один так до сих пор заикается и поседел. В общем, оружие и снаряжение есть и можно реально батальон укомплектовать.