Другой захотел узнать, означает ли суд христианского бога, что их оставят в живых.

— Разумеется, нет. — ответил священник. — сперва вы должны умереть.

— И ты хочешь омыть нас?

— В реке. — ответил священник.

Я настоял, чтобы Белка Винфлед присутствовала на суде, все две-три минуты. Она дрожала, Я сел рядом с ней.

— Они все тебя насиловали?

— Все, кроме одного, господин. — дрожащим пальцем она указала на самого молодого из шестерых. На вид я дал бы ему лет шестнадцать-семнадцать, широкоплечий юнец с соломенными волосами и, как и Винфлед, готовый расплакаться.

— Он не прикасался к тебе?

— Он был ко мне добр.

— Пытался остановить насильников?

Она покачала головой.

— Нет, но потом он дал мне плащ, сказал, что ему очень жаль, и принес попить.

Осферт терял терпение.

— Хотят ли они перейти в нашу веру? — потребовал он ответа у священника.

— Не хотят, господин. — сурово объявил Ода.

— Тогда увести их. Повесить.

Я встал.

— Господин! — странно так называть Осферта, хоть он и сын короля, однако, как командир гарнизона, он заслуживал этого титула. — Я хочу попросить тебя об одолжении.

Осферт тоже поднялся, но теперь замер, положив руку на подлокотник кресла.

— Лорд Утред? — в голосе слышалось подозрение.

— Эти люди пришли из Нортумбрии, И я прошу, чтобы казнили их нортумбрийцы.

— Почему?

— Моим людям нужно практиковаться.

Полная ложь.

— В чем? — спросил Осферт.

— Именно в том, что ты повелел. — сказал я. — в повешении. — Я видел, что он колеблется. — Можешь послать людей удостовериться, что мы всех повесили. — Я понимал, он опасается, что я отпущу пленных. — Кроме того. — добавил я. — их преступление совершено против жительницы Нортумбрии. — я положил руку на тощие плечи Белки, Насколько мне было известно, она мерсийка, но сомневаюсь, что Осферт знал, откуда она, и что его это интересует. — Поэтому. — заключил я. — единственно правильным будет позволить нортумбрийцам покарать нортумбрийцев за преступление, совершенное в Нортумбрии.

— Это Мерсия. — сухо ответил он. — их должно покарать мерсийское правосудие.

— Веревка будет мерсийской. — пообещал я. — а я прошу лишь одолжения завязать ее вокруг их шей.

Я подчеркнул слово «прошу». Возможно, Осферт меня и не одобрял, но хорошо помнил, как я возился с ним и защищал, когда он был моложе. Он помедлил, а потом кивнул.

— Повесь их к полудню, лорд Утред. — ответил он и в сопровождении двух священников, служивших его писарями, зашагал прочь, остановился у двери и приказал отцу Оде:

— Отче! Ступай с лордом Утредом, Принеси мне весть об их смерти.

— Слушаюсь, господин. — поклонился Ода.

— Ты тоже идешь со мной, девчонка. — сказал я Винфлед.

— Но, господин. — возразила она.

— Ты идешь!

Беттик, управляющий, отыскал для меня полдюжины веревок из плетеной кожи, мы позаимствовали дюжину лошадей и повезли приговоренных на смерть. Руки у всех шестерых уже были связаны, нам оставалось вывести их из южных ворот и перейти Мэдлак через мелкий брод. На дальнем берегу стояло несколько домишек, сарай и загон для скота, а за ними — дубовая роща, Я усадил Винфлед на смирную лошадь, которую девчонка все равно боялась, и повел в поводу.

— Существует два способа повешения. — сказал я Винфлед. — Быстрый и медленный.

Она смотрела на меня, широко распахнув глаза, слишком напуганная, чтобы говорить.

— Быстрый способ милостив. — продолжал я. — И они умрут, не успев ничего сообразить. — Она обеими руками вцепилась в луку седла. — Ты когда-нибудь скакала на лошади?

— Только когда ехала вместе с тобой. — она ответила так испуганно, что я едва расслышал.

— Эта тебя не сбросит. — продолжил я. — Расслабься, опусти ноги. Так вот, как я говорил, есть способ быстрый и есть медленный. Чтобы убить человека быстро, надо найти длинную ветку на высоте примерно в два копья над землей. Ты меня слушаешь?

— Да, господин.

— Ветка должна быть длинной, потому что ее конец придется опустить вниз. Накидываешь на конец веревку и тянешь вниз, пока не опустится на одно копье над землей. Ну-ка, что я сейчас сказал?

— Тянуть ветку вниз, пока не опустится на одно копье над землей, господин.

— Молодец, А как только ветка опустится, удерживаешь ее, потом привязываешь к ней другую веревку, и конец этой новой веревки обматываешь вокруг шеи пленного. Лучше всего выйдет, если узел окажется под его ухом. Понимаешь, о чем я?

— Да, господин.

Она попыталась опустить ноги вниз, чтобы дотянуться до стремян. Отец Ода, скакавший за нами, приблизился, чтобы слышать разговор.

— Ну вот, ветка согнута до земли. — продолжил я. — и человек привязан к этой ветке за шею. Остается только отпустить первую веревку. Как думаешь, что случится?

Она нахмурилась, пытаясь сообразить.

— Та ветка поднимется вверх, господин?

— Взлетит! — сказал я. — Прыгнет вверх! Распрямится, как лук, когда отпускаешь тетиву, И точно так же рванет шею ублюдка! — я щелкнул пальцами правой руки, отчего мой конь дернул ушами. — Иногда голову отрывает начисто!

Белка вздрогнула, но продолжала слушать.

— Так что быстрый способ — милосерден. — подытожил я. — и довольно грязен. Но есть и медленный способ. Намного проще и намного болезненнее, Ты просто набрасываешь веревку на любую достаточно высокую ветвь, завязываешь один конец на шее и подвешиваешь! И пленник задыхается, пока не помрет. Это очень долго! Умирая, он обмочится, ноги станут дергаться, ты услышишь, как он борется за свою жизнь. Ты когда-нибудь видела, как вешают?

Она покачала головой.

— Нет, господин.

— А теперь. — продолжал я. — ты должна принять решение. — я кивнул на шестерых пленников, тащившихся впереди. — Мне Повесить их быстро? Или медленно? — Я испытующе взглянул на нее, но она только смотрела широко распахнутыми глазами. — Как, по-твоему, нам поступить? — спросил я.

На мгновение мне показалось, что она не ответит, Белка не сводила глаз с пленников, потом резко обернулась ко мне.

— Медленно, господин.

— Вот и умница.

— Но не его. — она указала на младшего.

— Не его. — согласился я, а потом обернулся в седле. — Отец Ода, ты согласен?

— Они язычники, так что мне за дело, каким образом они умрут? Убей их, как тебе нравится, господин.

— Не так, как мне нравится. — сказал я. — а так, как хочет Винфлед. — Я взглянул на нее. — Ты уверена? Медленным способом?

— Самым медленным. — мстительно сказала она.

Месть сладка. Христиане проповедуют о мести сущую чепуху, Я слышал, как их священники на полном серьезе давали советы смиренно принять удар и даже подставить вторую щеку, чтобы избиение продолжилось, но с чего бы мне пресмыкаться перед Скёллем? Я хотел отомстить, и лишь месть удовлетворит дух Стиорры, Месть — это справедливость, и я дал справедливость Винфлед.

Большинство ее насильников уже погибли, остались гнить там, где их обнаружили воины Осферта, а теперь и остальные умрут у нее на глазах, Я раздел приговоренных, а потом предоставил Винфлед смотреть, как они дергаются на веревках, обмочившись и обгадившись, как задыхаются, и к тому времени, как умер второй, она улыбалась, а ее смех был последним звуком, который услышал пятый. Добрая маленькая Белка.

Оставался младший, Я дождался, когда умрет пятый и накинул веревку на шею паренька. Он дрожал, хотя до сих пор оставался одетым. — Как твое имя, парень?

— Иммар Хергильдсон.

— Ты только что видел смерть своего отца.

— Да, господин.

— Ты понимаешь, почему он умер?

Иммар взглянул на Винфлед.

— Из-за нее, господин.

— Ты не возражал, когда ее насиловали.

— Я хотел, господин, но отец.

Он расплакался.

Я потянул веревку, и Винфлед судорожно вздохнула, Я снова потянул, приподняв Иммара Хергильдсона над сгнившими листьями на высоту ногтя.

— Ты владеешь мечом, Иммар?

— Да, господин. — сдавленно сказал он.