— У них право убежища. — крикнул он.

— Да, мы просим убежища. — отчаянно выкрикнул один.

— Какого убежища? — спросил Берг с окровавленным Потрошителем в руке.

Сигтрюгр подошел ко мне, его люди толпились сзади.

— Почему мы только смотрим на них? — спросил он. — Почему просто не убьем?

— У них право убежища.

Сварт держал отрубленную руку. Думаю, он собирался выварить плоть с костей и заплести их в бороду.

— Я их убью. — рявкнул он.

— Мне нужны пленные. — возразил я и посмотрел на двух воинов. — Бросьте мечи. — приказал я, а когда они заколебались, крикнул: — Бросайте мечи!

Мечи упали.

Священник, храбрый человек, считавший, что столкнулся в церкви почти с армией вооруженных воинов, поднял руку.

— У них право убежища. — повторил он.

— У них право убежища, господин. — поправил я его, подошел к алтарю и вытер белой скатертью следы крови и дождя с клинка Вздоха Змея. — Церковь. — пояснил я норвежцам, незнакомым с этим понятием.

— дает убежище преступникам. Пока они внутри, мы не можем их тронуть, сами не став преступниками.

— Я пнул упавшие мечи в сторону Берга. — Если мы нападем на них здесь, то нас накажут.

— Меня наказать не посмеют. — возразил Сигтрюгр.

— Ты еще не знаком с яростью священников. — не согласился я. — Они проповедуют мир и требуют смерти врагов. Кроме того, я хочу их отпустить.

— Отпустить? — поразился Сигтрюгр.

— Ну, кто-то же должен принести лорду Этельхельму хорошие новости. — пояснил я, вернул Вздох Змея в ножны и повернулся к пленникам.

Оба были еще молоды. Один, с синяком на щеке, трясся от страха, другой вел себя поувереннее, у него хватило мужества посмотреть на меня, С Сигтрюгром я говорил на норманноском, но теперь перешел на язык саксов.

— Кто вы? — спросил я того, кто посмелее.

Он замялся, но в итоге разум возобладал над желанием бросить вызов.

— Хельмстан. — пробормотал он, Я подождал. — Господин. — добавил он с обидой в глазах.

— Кому вы служите?

Снова возникла заминка, и на этот раз ответ выпалил второй, более молодой и испуганный:

— Гримбальду, господин.

— Гримбальду. — повторил я незнакомое имя. — А кому служит Гримбальд?

Хельмстан сердито глянул на своего спутника и ничего не сказал, поэтому я вытащил Осиное Жало, короткий меч, и улыбнулся.

— Сегодня вечером он еще не пил кровь, и его мучает жажда.

Священник возмутился, но замолчал, когда я направил Осиное Жало на него.

— Так кому служит Гримбальд? — спросил я еще раз.

— Гримбальд служит лорду Этельхельму, господин. — неохотно признал Хельмстан.

— Сегодня вечером вас вел Гримбальд?

— Нет, господин.

— А кто?

— Тортред, господин.

Это имя мне тоже было незнакомо, и я предположил, кем бы он ни был, что теперь это лишь мертвец на улице.

— Тортред служил Гримбальду? — спросил я.

— Да, господин.

— И какой же вы получили приказ? — поинтересовался я. Никто не ответил, и поэтому я шагнул к ним и поднял Осиное Жало. — Меня называют убийцей священников. — сообщил я. — думаете, меня волнует какое-то там сраное убежище?

— Нам приказали убить тебя, господин. — прошептал испуганный юнец и застонал, когда я прижал Осиное Жало к его опухшей щеке.

Я задержал меч на пару мгновений, а потом шагнул назад и убрал сакс в ножны.

— Передайте Гримбальду. — приказал я им. — что у него теперь два новых врага, Утред Беббанбургский и Сигтрюгр Нортумбрийский, А теперь — идите, И они ушли.

— Если мы намерены раздавить Скёлля. — сказал мне Сигтрюгр на следующее утро. — нам следует заключить мир с Эдуардом, Я могу сражаться с одним или с другим, но не с обоими.

— Эдуард болен. — ответил я. — он не станет сражаться.

— А ты уверен? — усомнился Сигтрюгр, и я лишь пожал плечами. — Может, сам он и болен. — продолжил Сигтрюгр. — но его войско — нет. — Он помедлил, пока Сварт открывал ставни таверны, чтобы впустить солнечный свет. Дождь перестал, Сигтрюгр потянулся задуть свечи. — Если Эдуард не может вести армию. — мрачно сказал он. — то поведут его олдермены.

— Они дерутся между собой, как голодные псы, из-за того, кто унаследует трон.

— Верный способ их объединить. — ответил Сигтрюгр. — дать им общего врага — меня. — Он наколол на нож ломтик бекона и мрачно смотрел на него. — С чего ему хотеть мира? Почему просто не захватить нас?

— Из-за беспорядков в его собственном королевстве. — пояснил я. — Мерсийцы до сих пор недовольны, датчане в Восточной Англии не угомонились, он взял новую жену, у которой сиськи пахнут лавандой, и он нас боится.

— Боится?

— Допустим, он вторгнется в наши земли. — продолжил я. — Допустим, поведет войско к северу через Линдкольн, Ведь мы разобьем его в прах?

— А мы сумеем? — хмуро спросил Сигтрюгр. — Их будет больше, чем нас.

— Они же саксы. — проревел Сварт. — конечно, мы их разобьем.

— Да, он превзойдет нас числом. — согласился я. — но ты не хуже меня знаешь, что численность — это еще не все. Он думает, что справится с нами, но сам в этом не уверен. — Я отломил кусок черствого хлеба, потом решил, что, пожалуй, не голоден, и бросил его псам. — И не забывай. — продолжил я. — мы страшные норманны. Когда я был молод, мы считали, что воин-датчанин стоит трех саксов.

— Четырех. — вставил Сварт.

— Ну, положим, это не так. — сказал я, заработав хмурый взгляд Сварта. — но страх остается. Саксы считают нас дикарями-язычниками и предпочтут уговаривать нас подчиниться, а не воевать. Если придется, они, конечно, будут сражаться, но Эдуард боится поражения, поскольку, если мы разобьем его армию, мятежники Восточной Англии и мерсийцы опять потребуют собственного короля, а знать Уэссекса захочет нового короля.

Сигтрюгр невесело улыбнулся.

— Может, стоит вторгнуться в Мерсию? Разбить сволочей.

— Сделаем так. — сказал я, понимая, что он не всерьез. — и Константин Шотландский ударит нам в спину.

Сигтрюгр что-то пробормотал. На витан он вырядился в плащ из темно-синей шерсти с золотой оторочкой, На столе рядом с кувшином эля лежала его корона — простой ободок из позолоченной бронзы.

— У этого эля вкус коровьей мочи. — буркнул он. — Думаешь, мне не стоит заключать мир с Эдуардом?

— Зависит от цены.

— Я хочу смерти Скёлля. — мстительно произнес он. — Смерть мерзавца стоит любой цены.

— И даже готов подчиниться Эдуарду?

Сигтрюгр скорбно взглянул на меня.

— Выбор у меня небольшой.

— И креститься готов?

— Я не против искупаться.

— А дань?

— Снаряжу пару кораблей. — ухмыльнулся он. — и пойдем в море викингами. Нападем на богатый уэссекский монастырь, вот и дань.

— И даже если ты подчинишься. — проигнорировал его идею я. — и заключишь договор, саксы нарушат его, как только решат, что могут без опаски вторгнуться в твои земли.

Он кивнул.

— Но до тех пор я все же успею прикончить Скёлля.

— Если я не доберусь до него раньше тебя.

Он чуть улыбнулся в ответ.

— Что пае ждет, сели я откажусь подчиниться?

— Саксы станут все смелее. Начнут провоцировать тебя мелкими набегами, поставят небольшие отряды на границе, сильнее обложат налогами твою торговлю, их корабли будут захватывать ваши торговые суда, и в конце концов они вторгнутся.

— Значит, мы в любом случае проиграем?

— Нет, сели укрепим свои силы.

Сигтрюгр безрадостно рассмеялся.

— И как же мне это сделать?

— Мы разобьем Скёлля. — твердо ответил я. — и присоединим Кумбраланд к Нортумбрии, Мы заставим всех норвежцев принести тебе клятву верности. Создадим армию ульфхеднаров. Объединим норвежцев и направим на саксов гнев наших богов.

— Идея мне нравится. — спокойно сказал Сигтрюгр.

Если бы я знал, чем обернутся мои слова, то промолчал бы. Или нет, Wyrd bid ful araed. Но Сигтрюгру эти слова дали немного надежды. Он в раздумьях водил пальцем по краю своей короны.