Третье решение (23часа) (схема 4). В 20 ч. 50 м. 2–й армией была перехвачена радиограмма из 3–й армии, адресованная Главному командованию. Радиограмма сообщала, что 28–го 3–я армия выдвигается вперед, но не в юго — западном, а в юго — восточном направлении. Пришлось отказаться от намерения оставить на месте два левофланговых корпуса, так как это не помогло бы ликвидировать разрыв между 2–й и 3–й армиями. В 22 часа фон Бюлов получил донесение от левофлангового гвардейского корпуса, сообщавшее о том, что передовое охранение 2–й гвардейской дивизии попало под артиллерийский огонь у Фруа Дестрэ, что выход на север из деревни Этреопон забаррикадирован и что высоты южнее Отрепп и Этреопон удерживались противником. Это сообщение убедило фон Бюлова в том, что французы окажут сопротивление на переправе через р. Уаза.

Поскольку 3–я армия не могла подоспеть, он решил форсировать реку наличными силами. Ясно, что эту операцию нельзя было предпринимать до получения более полной информации о противнике. Кроме того, он считал необходимым изменить направление действий двух левофланговых корпусов к западу. Такое перестроение требовало некоторого времени.

В результате, в 11 час. вечера фон Бюлов принимает третье решение, по которому гвардейский и 10–й корпуса должны сосредоточиться между Ирон и Бюиронфосс и ожидать приказа для переправы через р. Уаза; 7–й и 10–й резервные корпуса (правофланговые) должны быстро выдвинуться на линию Сен Кантэн, Этавэ, Ле Пти Верли.

Четвертое решение (9 час. 28 августа) (схема 5). Утром 28 августа, пока проводилось в жизнь вышеприведенное решение, фон Бюлов получил дополнительную информацию, содержавшую сведения о противнике и о 3–й германской армии. Радиограмма сообщала о том, что 3–я армия, как это предусматривалось ранее, будет продолжать движение в юго — западном направлении и, следовательно, гвардейский и 10–й корпуса могли ожидать поддержки с этого направления. Воздушная разведка, произведенная между 7 и 8 час. утра, сообщала, что у наблюдателя сложилось «впечатление, что противник имеет лишь слабые арьергарды в долине р. Уаза».

Это донесение побудило фон Бюлова полностью изменить свою оценку положения противника. Он уже не рассчитывал на сопротивление противника южнее р. Уаза.

В отступлении противника фон Бюлову было нетрудно увериться, так как подобная оценка соответствовала его желаниям. Он уже больше не нуждался во взаимодействии с 3–й армией для форсирования р. Уаза. Он легко мог опрокинуть «слабые арьергарды» противника, продолжая преследование. Соображение о том, что противник может усилить арьергарды или даже перейти в наступление (неслыханное дело!) и поймать в момент переправы левый фланг германцев, ему и в голову не приходило, а если бы и пришло, то подобная мысль была бы отброшена, как «невероятная».

Четвертое решение сформулировано в приказе, отданном в 9 час. утра 28 августа: два правофланговых корпуса должны были выдвинуться на линию Флюкийерэ, Серокур, выслав разведку в южном направлении до Ам и Сен Симон; двум левофланговым корпусам было приказано выйти на линию Рибемон, Сен Ришомон. Предполагалась простая операция на преследование, проводимая корпусами самостоятельно.

Таким образом, между 17 час. 27 августа и 9 час. утра 28 августа фон Бюлов исходил из четырех «вероятных намерений» противника, вполне самостоятельных и вполне отличных друг от друга.

Первое решение. В 17 ч. 30 м. — 2–я армия должна была оставаться на месте.

Второе решение. В 20 ч. 30 м. — 2–я армия должна была сомкнуться с 1–й армией, а два левофланговых корпуса должны были оставаться на месте.

Третье решение. В 23 часа — 2–я армия подтягивает левый фланг к правому.

Четвертое решение. В 9 час. утра 28 августа — 2–я армия должна перейти к преследованию по всему фронту.

Первые два из этих намерений были воплощены в приказы, которые не были исполнены. К выполнению третьего приступили, а в жизнь было претворено четвертое решение.

Предположим теперь, что разведывательный отдел штаба 5–й французской армии попытался бы определить намерения германцев 28 августа. На чем он мог основывать свое суждение? Исходить из расположения 2–й германской армии он не мог, так как последнее не было ему известно. Сам фон Бюлов не знал, каковым оно будет на следующий день. Нельзя было основываться и на тех нерешительных и запутанных передвижениях германцев, которые французская воздушная разведка могла заметить в районе к северу от Ирон 28 августа. Французские. передовые пеленгаторные станции могли перехватить телеграмму фон Бюлова, поданную в 17 ч. 30 м., выражавшую его намерение оставаться на месте 28 августа. Эти сведения подтвердила бы французская авиация, которая могла заметить утром 28 августа, что германцы роют окопы севернее Ирон (1–я гвардейская дивизия фактически окапывалась). Трудно вообще найти другой пример — на войне или в учебных занятиях— обстановки, столь ясно показывающей «намерения» противника оставаться на месте, и все‑таки мы знаем, что «намерения» фон Бюлова утром 28 августа были совершенно иными.

Любая операция, которую предприняла бы 5–я французская армия, основываясь на данных, совершенно ясно как будто раскрывающих намерения противника, привела бы к самым неожиданным результатам. Все это говорит о том, что любым иным способом, даже гаданием, можно было бы вернее уяснить себе план маневра, чем путем определения «намерений» противника.

Генерал Ланрезак, командовавший 5–й французской армией, которая находилась южнее верховья р. Уаза, знал, что его положение ненадежно (схема 6). Между его армией и 4–й французской армией, расположенной справа, существовал значительный разрыв. К тому же английские войска уже переправлялись через низовья р. Уаза юго — западнее Ла Фер, обнажая его левый фланг. Оценивая обстановку, Ланрезак отдавал себе отчет в том, что 1–я и 2–я германские армии могли сосредоточить на фронте 5–й армии превосходящие силы.

Взвесив все, он решил 28 августа отойти на линию Рибемон, Марль, Монкорнэ (схема 7). Когда он получил указания Главного командования перейти в контрнаступление на севере, то в развитие этого решения уже были отданы соответствующие приказы. Сначала Главное командование установило одно направление для контрнаступления, и было решено, что 5–я армия будет наступать прямо на верховья р. Уаза (схема 8), но пока отдельные корпуса этой армии передвигались, обеспечивая необходимую перегруппировку войск, был получен второй приказ Главного командования, который изменял направление контрнаступления, нацеливая его на северо — запад, — на Сен Кантэн. Направление было изменено почти на 90°, и Ланрезаку пришлось срочно предложить своим корпусам произвести необходимые изменения направления для контрудара на Сен Кантэн (схема 9).

Мы уже видели, что фон Бюлов в течение 18 часов три раза менял свои намерения. Почти за такой же отрезок времени и Ланрезак два раза изменил свои намерения, заменив отступление на юг контрнаступлением — сначала на север, а затем в западном направлении.

Фон Бюлов знал, как определять «намерения противника». Он был хорошим учеником Мольтке — старшего! Но раньше, чем разбирать действия фон Бюлова, познакомимся с информацией, которая была получена германским гвардейским корпусом вечером 27 августа. Вот эта информация:

«Передовое охранение 2–й кавалерийской дивизии было обстреляно артиллерийским огнем у Фруа Дестрэ; северный подступ к Этреопон забаррикадирован; высоты южнее Отрепп и Этреопон сильно укреплены противником».