У Кати от отчаяния потемнело в глазах. Нет, им не спастись! Лес слишком далеко, а кругом открытое поле, и они видны как на ладони. Или нет? Почему демоны все время «мажут»?

Низкое гудение вдруг раздалось над самой Катиной головой. Девушка рванула за собой насмерть перепуганного мальчишку, а огненный плевок попал ровно в то место, где они были секунду назад. Муха, поводя смертоносным хоботком, летела за бегущими, словно вынюхивая их след.

Снова рядом зашипело. А потом резкий толчок опрокинул Катю на землю. Кто-то упал на них с Эйфи, закрывая своим телом от огненной смерти. Яно! Девушка спиной почувствовала, что это он. Светлые полосы оборотня щекотали ей щеку. Быстро повернув голову, Катя проговорила:

— Вставай. Мне кажется, они нас не видят, только чуют. В бегущую мишень им трудно попасть.

Отчаянный крик позади заставил их вскочить. Грэм рвалась из рук Ивана, а Додины уже не было с ними… Фоз, жалобно лая, метался вокруг горстки пепла, в которую превратилась хозяйка.

— Давай, детка, потом будем плакать, — подоспевший Василий подхватил Грэм с другой стороны.

— Бегите зигзагом! — кричала Катя друзьям. Яно поднял Эйфи и посадил себе на плечи. За ними стелилась полоса выжженной земли…

Быстрее, еще быстрее, из последних сил… Катя бежала вслед за Яно, уносящим на закорках мальчика.

Оборотень и на двух ногах двигался со звериной легкостью. А девушка уже чувствовала неприятную боль в боку и искренне жалела, что этой зимой забросила фитнес. Только страх перед неминуемой гибелью гнал ее вперед, а видимая простота смерти увеличивала этот страх. Потом мыслей в голове не осталось, был только хрип в легких, гулкие удары сердца и ноги, которые бежали сами по себе. А лес приближался убийственно медленно.

Всем, конечно, не удалось бы спастись. Плевки огненных мух становились все точнее и точнее. Но помощь пришла, откуда ее никто не ждал: внезапно на дороге показались всадники.

Это были черные рыцари; они скакали на могучих боевых конях, держа наготове громадные ружья. Как только мухи оказались на расстоянии выстрела, всадники спустили курки. Земля содрогнулась, когда на нее рухнуло сразу несколько ядовитых тварей. Мухи долго крутились в агонии, гудели переломанными крыльями, а потом издохли, скрючив мясистые лапы. Всадники перезарядили ружья. Их предводитель, стройный рыцарь с белоснежным плюмажем на шлеме, крикнул вдогонку беглецам:

— Берите правее! Там будет река! Лезьте в воду — тогда они потеряют след.

Его голос показался Кате знакомым. Впрочем, она послушала бы и дьявола, если б тот пришел на помощь ей и ее друзьям. Действительно, чуть правее, за оврагом, оказалась быстрая речка. Беглецы, не раздумывая, бросились в ледяную воду. И правильно сделали: уцелевшие мухи, долетев до реки, словно наткнулись на невидимую преграду. Обиженно гудя, они, в панике, заметались вдоль берега. Несколькими меткими выстрелами рыцарям удалось сбить еще три штуки.

Катя и ее спутники вылезли на берег. Все, включая Фоза, дрожали от холода. Василий потерял в воде тяжелый намокший зипун и теперь выжимал воду из любимого свитера. Иван пытался укутать своим зипуном Грэм. Лицо циркачки было бледным до синевы — от холода и пережитого потрясения. Яно подумывал, что неплохо бы скинуть мокрую одежду и превратиться в волка: и самому теплее, и остальные смогут прижаться к теплому звериному боку. Но, прикрыв глаза ладонью от солнца, он видел, что черные всадники входят в воду. Не стоит им знать, что он оборотень. Кто это такие? Почему решили помочь беглецам?

Серый в яблоках конь предводителя, фыркая, вышел на берег. Рыцарь спешился, снял шлем… Фаргит! Катя сразу узнала своего похитителя. Неужели они попали из огня, да в полымя?

— Я Фаргит, герцог Тифлантский, — сказал демон. — Впрочем, тебе, прекрасная госпожа, и тебе, оборотень, я мог бы не представляться. Разве вы не хотите поблагодарить меня за спасение? Если бы не я…

— Если бы не ты, я и мои друзья не попали бы в такую переделку, — перебила его Катя. Яно молчал, нахмурив брови. Лицо Фаргита приняло скорбное выражение. Он склонил голову.

— Прекрасная госпожа, я виноват перед тобой. Но поверь, это твоя красота лишила меня рассудка…

Катя задохнулась от возмущения. Она натерпелась столько страха, чудом сама не лишилась рассудка, а этот змееглазый ловелас собирается петь ей дифирамбы!

— Не надо изображать влюбленного идиота, герцог Фаргит! Мне противно смотреть на твою постную мину. А если бы меня хватил удар, когда ты тащил меня через Грань? Что бы ты тогда говорил? Извиняйте, мол, хлопцы, факир был пьян, и фокус не удался? Приносим глубокие соболезнования родным и близким? А его, — Катя кивнула на Яно, — его ты тоже по затмению рассудка хотел убить?

— Река собьет собак со следа, — сказал Фаргит, — но ниф Зайт не дурак, он поймет, что мы переправились на другой берег. Выследить нас на дороге не составит труда. А так мы выиграем время.

Все согласились с его доводами, скрыв, однако, что Яно торопиться не станет и выведет отряд к Грани точно к полнолунию.

Фаргит любезно предложил Кате воспользоваться его конем. Но девушка отказалась, признавшись, что не умеет ездить верхом, и это было чистой правдой. О демоне, прожигающем ей спину «влюбленным» взглядом, Катя вообще старалась не думать: в человеческом обличии он пугал ее еще больше. И еще она старалась не думать о том, что будет, когда они достигнут Грани. Временами ей казалось, что это — совершенно безнадежное мероприятие. Свои действия Катя представляла следующим образом: когда наступит время, она потихоньку сунет Ключ Эйфи и пинком отправит его на ту сторону. Все равно всем не успеть. А мальчишка здоровый, выдержит. И там не пропадет. Земля, конечно, тоже не райское местечко, но, по крайней мере, там нет Домгала. Словом, такое решение проблемы казалось вполне удовлетворительным, и Катя даже повеселела. В самом деле, на их долю выпало интересное приключение — увлекательная прогулка по красивому дикому лесу!

Катя обернулась, ощутив чье-то молчаливое присутствие. Грэм! Не зная, что сказать, Катя спросила:

— Ну, как ты?

Недавно Грэм потихоньку посвятили в цели и планы маленького отряда. Грэм, как и многие жители Фенлана, слышала и о Грани, и о Бекелфеле, а потому не очень удивилась. Гораздо больше ее поразила решимость новых друзей противостоять Морэф и самому Домгалу. Теперь, отвечая на Катин вопрос, Грэм слабо улыбнулась.

— Не понимаю, на каком я свете. Вокруг меня люди из другого мира, и оборотень, и черные рыцари, которые почему-то помогают нам… И нет уже Мэхо и Додины…

— Как ты оказалась в цирке? — спросила Катя, чувствуя, что девушке надо выговориться.

Грэм вздохнула.

— Это длинная история. А впрочем, идти нам тоже долго. И молчать я теперь не имею права, ведь вы были со мной откровенны. Дело в том… что я дочь барона ниф Зайта, чьи слуги ведут на нас охоту.

И Грэм начала рассказ об относительно недавних событиях.

* * *

Шеренбор, замок барона ниф Зайта стоял над излучиной реки Гешрозы, в западной части Аушмедлана. Каждое утро маленькая Грэм распахивала настежь окна своей спальни и в одной рубашке, босиком выбегала на балкон, чтобы полюбоваться, как сверкает солнце на гребешках волн, как лохматит ветер верхушки тополей и ромашковые поля внизу. Она махала рукой скользящим вдоль берега стрижам и провожала взглядом облака, плывущие в неведомые края. Весь мир казался ей добрым и прекрасным.

Когда Грэм исполнилось тринадцать и ее стали допускать к вечернему столу, за которым часто собиралось множество соседей-дворян, она с гордостью смотрела на самую красивую пару — своих родителей.

Барон ниф Зайт был в самом расцвете мужской красоты. В его каштановых кудрях благородно серебрилась первая седая прядь. Он, как король на троне, восседал во главе стола, положив одну руку на рукоять меча, а другой — поднимая заздравный кубок — старый, серебряный, с драгоценными камнями. А рядом сидела его жена, Бертан ниф Зайт. Ее золотые косы ниспадали до самого пола. Барон окликал музыкантов, и те, схватив лютни и свирели, играли один танец за другим. Гости плясали до упаду, но не было танцоров изящнее и благороднее, чем барон ниф Зайт и его жена. Окутанная золотым облаком волос, Бертан на цыпочках обходила вокруг преклонившего колено мужа, — порхала, словно легкая ласточка вокруг мощного, неприступного утеса. Весело горел огонь в очаге, лениво поворачивалась на вертеле кабанья туша, которую слуги поливали золотистым жиром. В замке барона ниф Зайта не умолкала музыка, не иссякало вино, и свет сотен свечей собирал на пир друзей дома. Но ярче свеч сияли на лицах хозяев красота и любовь.