— Вижу.

Следом она наклонилась, лицо в считаном десятке сантиметров от спины. И стала рассматривать, видимо, медленно и неторопливо водя головой над волчицей. Вот уж хрен знает, чего она там рассмотреть могла — от раны остался только небольшой клочок кожи посветлее, да и тот начинал уже сливаться.

Нам оставалось только ждать и следить. Ну и придерживать мелочь, которая рвалась посмотреть поближе и недовольно пыхтела, пытаясь выбраться из моей хватки.

— Воспаление незаживленной раны, вторичные повреждения легкого и дыхательных путей. На операцию мне потребуется весь световой день, хозяин, — сказала Марта с полупоклоном, закончив осмотр.

— Перспективы? Вытянуть легкое получится?

— Это входит в план операции. Перспективы оптимистичные. Я прогнозирую быстрое выздоровление, с учетом индивидуальных особенностей этого подвида.

— И откуда тебе знать про индивидуальные особенности девушек-волчиц, если ты их до вчерашнего дня ни разу не встречала? — спросил я.

— Эта информация была обнаружена в ходе осмотра пациента, хозяин.

Угу. Ну-ну. Ладно — не сказать, чтобы у меня был какой-то особенный выбор. И, в конце концов, это именно ради ее способностей полезли в брошенный город, основываясь на одном только «откровении» местной жрицы. Ну, насчет наличия Марты она оказалась права.

— Хорошо. Предположим. Расчехляй свои инструменты. Какая-то помощь потребуется?

— Желательно ограничить доступ посторонних лиц в операционное помещение.

Ну, это я и так собирался сделать. На всякий случай, чтобы жрица не попыталась какой-нибудь фокус выкинуть.

Ладно, за дело.

Пока Марта выуживала из баула инструменты и ровным рядком расставляла их по ближайшей тумбочке, я и младшая волчица стянули с кровати Эльзы все постельное белье. Чтобы не мешалось — ну, и чтобы не запачкать. Сама будущая пациентка лежала тихо и смирно, со смирением поглядывая за приготовлениями автоматона и с надеждой на меня.

Ей страшно было — подрагивала, резко дергался хвост. Пришлось взять за руку и чесать за ушком, чтобы стало полегче.

В общем-то, я бы тоже опасался такого врача. С полупрозрачной «кожей», через которую проглядывали темные силуэты внутренних механизмов, полностью голую, с идеальным лицом, которое ровным счетом ничего не выражало. Еще и двигавшуюся плавно-плавно, отточенными и экономными движениями расставляя все нужные ей принадлежности.

А они на пыточный инструментарий походили. Не, все приблуды явно медицинские — тут тебе и скальпели нескольких видов, и щипцы, и бутылка, из которой несло спиртом. Все свежее, сверкающее отполированным металлом, ровными рядами легло на белом полотенце.

— Можно начинать, — сказала Марта. — Прошу вас подержать пациента, хозяин, пока я ввожу ее в сон.

Хм. Ну, ладно. Подержал волчицу за руку, пока автоматон накапала чего-то на чистую тряпку из крохотной бутыли, измеряя количество на глаз. Затем медленно поднесла тряпку к лицу Эльзы, не торопясь прижимать и давая как следует надышаться. Долго ждать не пришлось — секунд двадцать, и глаза закрылись, а все тело расслабилось. Следом эта тряпка очутилась на лбу пациентки.

— Теперь я прошу вас отойти и не вмешиваться в процесс, — ровным голосом сказала Марта. В руках ее уже поблескивал лезвием скальпель. — В том маловероятном случае, если мне потребуется посторонняя помощь, я четко и ясно дам об этом знать.

Да уж без проблем. Отошел от кровати Эльзы, по пути сунул в подмышку мелочь и направился к лестнице. Аккурат вовремя направился — там, снизу, слышалось нервное ворчание и приближающийся стук каблучков.

Вот и жрица проснулась.

— Сиди тут, никуда не лезь и никого кроме меня наверх не пускай, — сказал я волчице-«телохранителю». — И на сестру не смотри, если крови боишься.

— Не боюсь!

— Или просто еще не знаешь.

Теперь вниз, навстречу жрице. Все так же держа волчонка под рукой, чтобы не вырвалась и не побежала смотреть — и так извивалась словно червяк, пытаясь выкрутиться и поглядеть. Пришлось ее на ступеньки поставить и придерживать за плечо, потому что иначе точно бы навернулся с лестницы. Я вот ни разу еще не отошел от кровопотери, да и прихрамывал болезненно. Может, не стоило вчера на своих двоих все-таки…

Оп, вот и она. Лицом к лицу встретились. Она выглядела точно так же, как и когда мы уходили. Скромная мешковатая роба с опущенным капюшоном, высокий хвостик до плеч пшеничного цвета волос, явно не от рождения такие пухловатые и алые губки. В общем-то, если не обращать внимания на губы — смотрелась она скромно и не вызывающе.

— Что вы там делаете? — сразу, на ходу спросила жрица, еще и меня пытаясь обойти. — Дайте же пройти!

— То, зачем последовали вашему откровению. Чтобы вам понятнее было — одна тварь лечит другую.

Она прямо с утроенной энергией попыталась меня с места сдвинуть. И, в общем-то, сравнительно успешно — пришлось воспользоваться нечестным приемом. Я взял, и попросту сел на ступеньки. А лестница крутая и узкая, хрена с два теперь залезет. Если прямо на меня не встанет.

— Это оскорбление! Это святотатство! Это… это… Пустите же! Остановите это!

— Не вижу здесь ничего такого. Мы ведь не демонический бордель тут устроили, — спокойно ответил я.

Жрица вся покраснела, яростно глотая воздух и не находя слов.

— Раз не пожелали лечить сами — будет лечить порченая игрушка из заброшенного города. Здесь, сейчас и до конца.

— Вы еще пожалеете! Испортить священное место целебного таинства грязной порчей Суки! Это вам просто так с рук не сойдет! Могли бы перетащить свою блохастую тварь на улицу и заниматься грязным делом там! Самое место!

Вот чего-то она начинала меня раздражать. Даже и не знаю почему. Может, потому что сперва вела себя нормально, пусть и с загонами, а теперь эти загоны взяли верх? Наверно. Ну, на такой случай у меня тоже аргумент найдется.

Шестизарядный.

— А теперь слушайте внимательно, — я правой рукой схватил ее за одежду, левой схватил револьвер, поднял его перед глазами жрицы. — Вот эта штука, которую мы нашли в городе, может с двадцати шагов выбить кому-нибудь мозги и размазать их по стене. Мы сами-то лишь чудом там не остались.

Она скрестила взгляд на пистолете. Дуло глядело ей прямиком между глаз.

— Мы сходили по вашему откровению. Мы нашли ту, кто может вылечить мою девку. Она ее вылечит. А вы, если бы хотели, чтобы лечили не здесь — могли бы еще ночью об этом сказать. Сказать нормально! Не просто выгнать с истерикой нашу находку, а разъяснить. И никаких проблем сейчас бы не было.

Ну… Если я пытался жрицу этим успокоить — не получилось, откровенно говоря. Наоборот, лишь раззадорил. Вся красная, зубы заскрипели, если бы взгляд мог поджигать — я б уже испарился к херам. В общем, практически демон какой-то. И я бы совсем не удивился, если бы у нее сейчас рожки с крыльями прорезались.

— Вы. Об этом. Пожалеете, — голосом полным холодного пламени сказала она.

Развернулась на каблуке и уцокала прочь, в какие-то другие помещения церкви.

Возможно, не стоило угрожать. Но умудрилась ведь меня разозлить своим чудесным, невероятно чутким подходом. Так что к черту ее. Отдыха, похоже, не светит — придется уходить. Хрен его знает, как там у Эльзы будет с транспортабельностью после операции, но уж простенькие носилки мы соберем и на своих двоих ее утащим.

— Слышала? — сказал я вверх. — Вот ее ни под каким предлогом не пускай. Можешь хоть ногами спихивать, только не зашиби случайно.

— Хорошо!

А что теперь? Вообще, я хотел бы просто лежать и ничего не делать, отъедаться да кровь нарабатывать обратно. Или, может, сходить до местной таверны, узнать, чего там по нашему пункту назначения. Тут-то могут получше знать, чем в городе. Пойти-то мог. И полежать мог. Но сейчас лучше держаться настороже.

Непонятно ведь, чего в голову жрице взбредет.

Так что — снова-здорово, снова к самому любимому занятию. Ожиданию. Надо только девчат по постам расставить, на всякий случай.