Кравцов мстительно посмотрел на Блохина и подозвал своего помощника, стоящего в стороне, чтобы раздать поручения

Тем временем, Санкт-Петербург

— Я тут сделал то, что меня не красит, — сказал Олег, убирая телефон в карман.

— Что именно? — спросил я.

— Позвонил конкурентам, чтобы прислали подмогу. Я не думаю, что сейчас кто-то решится на стрельбу ещё раз, Питер всё-таки, все уже подняты по тревоге. Но мало ли, охрана не помешает, а наши всё-то не отвечают. Так что приедут самые надёжные из тех, кто есть под рукой. Начальнику не понравится, но куда деваться? А то я один могу не вывезти, раз вы ещё по всему городу катаетесь.

— Ладно, пойдёт, — я кивнул.

На пейджер только что пришло сообщение: «Купили огурцы, Петька сразу их засолил». Должно быть, от Жени, или, скорее всего, от Славы, у него лучше получалось делать подобные намёки.

Значит, взяли у Петрухи взрывчатку, вернее, уже готовую к работе бомбу. Тем проще. Надо теперь передать её людям Григорьева, чтобы наш рискованный план продолжился.

Подполковник как раз перестал искать деньги в траве и пошёл ко мне, собираясь что-то сказать. Но его телефон, который я до сих пор держал в руке, зазвонил снова. Я протянул его владельцу.

— Московский номер, — тот нахмурил лоб, посмотрев на экран. — Наши это, — он нажал кнопку и ответил: — Слушаю. Да, товарищ генерал, я!

Григорьев пытался протестовать, но я нагло встал ближе, чтобы слышать разговор.

— Ну ты чё, подполковник, обиделся? — доносился громкий голос из трубки. — Вышло так неаккуратно, кто же знал, что ты там будешь? Чё ты вообще там забыл? Дела какие-то? Шучу. Ты лучше, не в службу, а в дружбу, помоги этот вопрос закрыть, а мы тебя не забудем. Глядишь, скоро не полканом, а целым генералом станешь.

— Соглашайся, — шёпотом предложил я. — Я бы на его месте тебе тоже позвонил и делал вид, что не при делах. Соглашайся, а мы сделаем, как нам надо.

Этот звонок не для того, чтобы замириться, а чтобы перевербовать подполковника на свою сторону. А сейчас Григорьев сделает выбор: новое звание от человека, из-за которого он едва не погиб, или наличные деньги, которые он может получить от меня.

Для подполковника этот выбор очевиден. Такие деньги плачу ему только я.

— Разумеется, товарищ генерал, какие обиды? — он даже вытянулся ровнее. — Жду инструкций. А тот, с кем я был, уже ушёл.

— А куда?

— Не могу знать.

— Ну ты выясни и подскажи. Шум не поднимай, из-за тебя и так всё чуть не сорвалось.

Не поднимать шум? Не, скоро такой шум поднимется, что генерал уже пожалеет, что решил закрыть вопрос именно так.

— Уже в курсе? — спросил я, когда Григорьев отключился. — Кто-то пожаловался.

— Да, только странно, что мой начальник сначала не мне позвонил, а…

Руководитель позвонил ему прямо сейчас, Григорьев ему ответил. Ну, тревога начальства понятна, но дело не в том, что Григорьев так им полезен и что они беспокоятся за его жизнь.

Дело в том, что какие-то московские чуть не убили их человека в какой-то своей операции, которую вообще проводили тайно, не ставя местных в курс. Так у них не делается, и сейчас разные управления и департаменты начнут вспоминать друг другу старые обиды.

Только вот это всё может ограничиться одними воспоминаниями. Надо добавить ещё огня…

Когда работал на железке, часто видел, как двигатели старых тепловозов шли в разнос. Причин у этого много, но выглядело очень эффектно: из труб выхлопного коллектора вырывались снопы густых искр, а то и целые столбы яркого пламени.

Так вот, вся их система не пойдёт в разнос из-за одного подполковника, ведь даже зимнее покушение на Ремезова хоть и вызвало много проблем, но обо всём быстро забыли. Даже когда Латыпов застрелил полковника Шелехова, все встали на уши, но недостаточно сильно, и мало кто посторонний это заметил.

Григорьев не такая большая шишка, чтобы всё пошло в разнос из-за него. Поэтому все думают, что несколько звонков помогут им замириться. Целью должен стать кто-то крупнее, конфликты обострятся, и тогда оставшийся месяц для Кравцова будет крайне тяжёлым. А я ещё добавлю сегодня ему других проблем, покрупнее.

А интересно, что начальство Григорьева узнало обо всём не сразу. Похоже, Ремезов как-то повлиял со своей стороны, чтобы негодующие звонки в Москву начались как можно раньше, ещё до того, как местное управление обо всём узнало.

Но чем больше палок вставляют в колёса Кравцову и его союзникам, тем выше у нас шансов пережить этот бардак.

— Инструмент есть, — сказал я. — Тот самый, о котором сегодня говорили. Надо его забрать и подготовить. Ставишь и сразу предупреждаешь нашего друга. Выводы они сделают какие надо. Ответка нужна, или они повторят попытку, сам знаешь.

— Само собой. Решат, что я расслабился, и это, закроют вопрос, — Григорьев похлопал себя по топорщащимся от денег карманам пиджака. — А что насчёт бонуса, Волков? Если будет жёстко…

— Давай сначала этот вопрос решим, а то если меня прибьют, больше ничего не будет. Держи карманы получше, а то всё выпадает.

Сначала приехала чёрная Волга с подчинённым Григорьева, а потом два джипа, крузак и паджеро, набитые охраной. Конкуренты фирмы Олега, которых он вызвал сам, выглядели обстоятельно. Все прибывшие были здоровыми мужиками минимум под метр девяносто, и намного шире меня самого. Но вряд ли кто-то из них хоть вполовину такой же профессионал, как Олег.

А самого Олега я точно найму к нам в головную фирму, такими людьми разбрасываться нельзя.

Решили, что Мерседес заберут эвакуатором, а сам я поместился на заднее сиденье сотого Крузака между двух телохранителей. Сразу стало тесно и жарко.

— Куда теперь? — спросил Олег, усевшись впереди.

— А теперь мне надо…

Договорить не успел. На пейджер пришло новое сообщение. «Срочно перезвони, Волк. Очень срочно»

Город большой, и придётся отправиться в две больницы, находящихся в разных районах. Я поехал в ближайшую и без труда прошёл внутрь. Попавшийся нам хирург долго не хотел со мной говорить, но тут пришла помощь.

Стоявший в коридоре короткостриженый мужик в тёмных очках подошёл к нам и показал корочку с надписью «ФСБ России».

— Говорите, доктор, — а мне он кивнул и шепнул: — Привет от Ремезова. Он наблюдает за ситуацией.

— Так чего рассказывать, — высокий врач с тёмными волосами, завязанными в хвост, посмотрел поверх наших голов по коридору, будто кого-то искал. — Поступило два человека с огнестрельными ранениями. Один скончался в приёмном покое, второй жив, сейчас в реанимации. Организм молодой, — добавил он чуть теплее, — выкарабкается.

— Добивать не стали, — пояснил фсбшник, когда доктор отошёл. — Не успели, там менты ехали. Но с автоматов пострелять успели.

— Московские стреляли? — спросил я.

— Нет, киллеров наняли через стукача в одной банде. Пока мы не готовы сказать, кто именно это был. Стреляли в пассажира, майора-афганца, водителю досталось меньше, поэтому и выжил.

— Когда Мишаню увезут из реанимации, надо будет палату получше… но это я решу сам, — я задумался. — И охрану дам. Но не хватало, чтобы эту охрану кто-то снял из ваших, чтобы дело закончить.

— А я что сделаю? — фсбшник нахмурился.

— Пост можно организовать, номер им дать, куда позвонить можно и предупредить. У нашего товарища из Москвы остаётся всё меньше легальных возможностей как-то на всё повлиять здесь. Чем больше светится, тем меньше у него вариантов. А вот братва может заявиться и застрелить парня.

— Понял, придумаем что-нибудь. Ментов посадить можем туда, всё равно же дело уже открыто, будут расследовать.

Мишаня опасно ранен, а вот майор Елагин погиб. Прошёл Афган, лишившись ног, почти пережил 90-е, многим рискуя ради своих подопечных, но до сегодняшнего дня выживал. А вот под конец 90-х его всё-таки достали. Не моджахеды, не сепаратисты, а местная братва, нанятая московским генералом.