Рене зашевелилась, прижалась к своему мужчине поплотнее, сладко вздохнула. И он утвердился в мысли, что сейчас он ее поимеет, а потом заставит остаться здесь, в отеле.
Он разбудил ее поцелуями, и у них все было нежно и не спеша. И это тоже было совершенно потрясающе. После того, как все случилось, Рене глубоко вздохнула и крепко уснула, перевернувшись на живот. На ее губах играла довольная, ублаготворенная улыбка. Отто немного полюбовался ее круглой попкой и длинными, стройными ногами и отправился завтракать.
Снова супер-джи [1]- закономерно. Первый старт сезона, он же — первый этап Кубка мира сезона 1987-88 годов — должен был состояться через 3 дня в австрийском Зёльдене. Отто не очень любил тамошние трассы, но его это не смущало. Он отлично понимал, что ему придется стартовать во второй группе только если очень повезет, а скорее всего — в третьей. Кто он такой? Да просто безвестный юниор. В прошлом сезоне его, двадцатилетнего, выпустили на взрослые этапы всего три раза. В отличие от прочих «юных звезд», он был главным образом не слаломистом, а скоростником — его основным видом всегда был скоростной спуск. Супер-джи ему удавался несколько хуже.
В прошлом году он вышел на старт супер-джи как раз в Зельдене — и вылетел. Контрольные отрезки были все в красной зоне — он мог претендовать максимум на двадцатку. Но этого не произошло — трасса оказалась слишком сложной и коварной для юниора, он слишком устал и не рассчитал риск. Зато два старта в скоростном спуске удались — один раз из этого вышла даже медаль. Бронза на Штрайфе — главная сенсация прошлого сезона. Не на Саслонге, где часто выскакивают темные лошадки, и не на Кандагаре, где самое место отчаянным ребятам вроде него (его на эти этапы и не заявляли) — на самой технически сложной трассе Кубка Мира! Именно тогда Брум заявил, что Отто — это главная ставка швейцарской команды.
Сегодня главная ставка сборной одной из самых горнолыжных стран мира вряд ли была в состоянии не то что показать приличное время на тренировке — а вообще хоть как-то финишировать. Слишком много сил у него забрали другие старты и финиши.
Отто спустился в ресторан. После завтрака он поднимется в свой номер и переоденется к тренировке. Рене, наверное, пойдет завтракать, когда проснется, а скорее всего — закажет завтрак в номер (Отто надеялся, что она поступит именно так). Он понятия не имел, как оно будет дальше и сколько еще он будет с ней. Он все еще хотел ее, причем чем больше он с ней был, тем сильнее ему хотелось еще и еще. Такого с ним в жизни не было. Обычно состояние такого дикого влечения к какой-либо девице заметно ослабевало после первого же секса. К тому же, нужно дождаться, когда у нее начнутся месячные, чтобы убедиться, что их неосторожность не имела последствий. И после этого у него будут развязаны руки. Только сейчас не хотелось об этом думать. Пока он с ней, и это потрясающе. Совсем неопытная, но схватывает все на лету, к тому же знает много забавных штучек. Иногда прикольно спать с девушкой, читающей много всякого, как она сказала, трэша, — с удовольствием подумал он. Отто немного удивляло то, что она не оказалась девственницей, потому что было абсолютно очевидно, что все ее знания ограничивались до сих пор исключительно теорией. Ну ладно, это не важно.
В ресторане было весьма многолюдно — восемь утра, самое время для завтрака, если планируешь успеть на тренировку или пораньше выбрать трассы на сегодня (в Вальдхаусе, помимо спортсменов ФГС, было довольно много туристов). Все столики были заняты. Отто шел к тому пятачку в центре зала, где были расставлены все продукты для завтрака. Хозяева «Вальдхауса» понимали, что для профессиональных спортсменов недостаточно было так называемого «континентального завтрака», состоящего из тостов, яичницы и нескольких сортов колбасы, масла и сыра. Тут можно было хорошенько заправиться мясом, разными сортами сытных каш и сотней видов выпечки. К тому же, тут знали толк в кофе, а кофе Ромингер очень любил.
Он лавировал между столиками, не замечая, что за ним, по обыкновению, следят взглядами многие из посетителей ресторана. Как обычно, небрежная грация походки, роскошная светлая грива, вызывающая красота приковывали больше внимания, чем ему бы хотелось, но на этот раз дело было в другом. Ресторан загудел как взволнованный улей, когда люди начали бурно обсуждать друг с другом сплетню о вчерашнем скандале в лобби. Отто полагал, что последствия в виде сплетен и разговоров неизбежны, но недооценил их масштаб. Теперь ему предстояло точно понять и оценить размер бедствия.
— О, смотри-ка, явление, скоблит, герой-жеребец собственной персоной, — сказал избыточно ушлый Руди Даль, зам Брума по финансовым вопросам, сидящий за одним столиком с Регерсом. Тренер вскинул голову и нехорошо прищурился.
Когда Отто подошел достаточно близко к их столу, Герхардт прогремел:
— Не проходите мимо, чемпион-осеменитель. Разделите с нами скромную трапезу.
За соседними столиками началось оживление, раздались смешки. Отто невозмутимо ухмыльнулся и помахал рукой:
— И вам доброго утречка, любезные господа. Сейчас я подойду, — Он преспокойно загрузил поднос всем тем провиантом, который должен был восстановить его силы после экстремальных энергетических затрат прошедших суток. По пути оценил тот факт, что и Регерс, и Даль, и вообще, похоже, весь отель в курсе вчерашнего скандала в лобби и предшествующих оному событий. Ну-ну. Гордо игнорируя взгляды и перешептывания, он налил себе кофе и с безмятежным видом вернулся за столик к тренеру.
— По нему видно, что недурно потрахался, не правда ли? — сладко улыбнулся Даль. Отто порадовался про себя, что оставил Рене в номере.
— Пожалуй, — процедил Регерс, зыркая на своего форварда из-под рыжих лохмов.
— Да, превосходно. — Отто непринужденно уселся за столик и пододвинул к себе тарелку с телячьей отбивной. — Ну очень проголодался, простите, сэры.
— Силенки-то беречь следует перед тренировкой, — еще более сладко пропел Даль. Регерс, которому была чужда напускная приторная вежливость Руди, вызверился:
— Возможно, он опять намеревается провести тренировку в горизонтальном положении.
— Мужики, ну нельзя же так неприкрыто завидовать, — ухмыльнулся Отто.
— Чему именно — твоей исключительной блудливости?
— Удачный день, — порадовался Ромингер. — Потрахался преотлично, а теперь еще и столько комплиментов.
— Посмотрим, как удачно сложится твой день на тренировке, — рыкнул Герхардт. — На случай, если ты планируешь прогулять хоть пять минут с сегодняшнего дня включительно, я тебя предупреждаю: я сниму тебя со старта в Зельдене.
— Брум тебя кастрирует, — в отличие от тренера, Отто был сама любезность.
— Не меня, а тебя, и это только к лучшему — тогда ты станешь похож на человека, а не на шелудивого кота.
— Черт, ты сегодня очень образно выражаешься. Послушать приятно.
— Короче, уважаемый, теперь отлучки с горы даже в сортир — с моего разрешения. Усек?
— Какой ужас. А вдруг ты забудешь меня предупредить, что сам пошел туда? Или у меня от страха медвежья болезнь случится? Так и до беды недолго.
— Заткнись! — рявкнул Регерс, которому надоели эти хитрожопые разговоры с утра пораньше, в особенности после вчерашней выволочки на ковре у Брума. — Я сказал, а ты услышал — еще одна прогулянная тренировка, и хрен тебе, а не старт на этапе! А после этого твоя роскошная жопа попросту вылетит из сборной к такой-то матери!!!
— Черт, этот шум портит мне аппетит, — Ромингер с довольным видом отодвинул от себя пустую тарелку из-под отбивной и принялся за залитые чесночным соусом белые мюнхенские сардельки, поглядывая на аппетитно выглядящую поленту[2], которой намеревался завершить трапезу. — К тому же, что-то мне подсказывает, что моя роскошная жопа — в полной безопасности. Почему бы это, не знаешь, Руди?
Зам председателя ФГС по финансовым вопросам господин Рудольф Даль слегка изменился в лице. Этот выпад Отто был вполне ожидаемым — Руди тщательно совал свой длинный нос в дела Ромингера с того дня в середине прошлого сезона, когда на горизонте симпатичного и очень перспективного юниора, включение которого в сборную страны было решенным вопросом, замаячили первые спонсорские контракты. Конечно, это были не те контракты, из-за которых ушлый Руди стал бы суетиться, но это были серьезные спонсоры, и это был перспективный парень — Даль умел смотреть вперед. В прошлом году Отто просто получал на халяву некоторую спортивную одежду и снаряжение. Именно это и позволило ему не сильно испугаться угроз Регерса. А неприкрытый интерес Даля к вероятному перезаключению некоторых контрактов держал в определенном напряжении самого Отто, который прекрасно понимал, что конкретно вынюхивает Руди. Спортсмен и чиновник внимательно наблюдали друг за другом и ждали — кто первый сделает ход, кого первого можно будет вынудить совершить промашку, и кто кого будет держать на крючке по итогам этой промашки.
